Так, 10 августа в заметке “Рай для воров” газета “Dziennik Polski” сообщала:
«Вчера пополудни воры вломились в квартиру адвоката д-ра Гешелеса на улице Костюшко и ограбили ее полностью. Хозяин принадлежит к тем “отсутствующим”, которые чувствуют себя безопаснее над голубым Дунаем, и об этом видимо воры были проинформированы, потому что после работы спокойно подкрепились найденным вином».
Когда же австрийские власти, войска и полиция покинули Львов, брошенный таким образом на произвол судьбы, в ночь со 2 на 3 сентября в город ринулись банды грабителей из предместий. Они принялись грабить вокзал, где на перронах оставались кучи чемоданов, мешков и разных вещей, которые бросили беженцы, стремившиеся забраться в переполненные вагоны отходивших на запад поездов. Разграбили также обстановку самого вокзала. Еще в октябре владелец фабрики ковров пытался отыскать изделие своей фабрики, похищенное из ресторана на главном вокзале:
«Просьба к публике. Во время, когда после отступления австрийского войска толпы грабили Главный Вокзал, был украден из ресторана II класса ковер, художественной работы, представляющий гураля на фоне гор (“Сабала под Гивонтом”). Ковер был 3,5 м длиной и 2 м шириной. Если кто то знает что-либо об этом ковре, милостиво прошу сообщить о нем владельцу фабрики ковров “Гивонт”, ул. Ожешко, № 5».
Грабили также оставленные австрийцами учреждения и квартиры уехавших жителей. Была угроза, что будь у грабителей больше времени, они взялись бы и за квартиры жителей, оставшихся в городе. Но вступление во Львов русских войск, и решительные меры, принятые военным губернатором С. Шереметевым, охладили пыл грабителей.
Правда, не имея возможности грабить массово, воры, тем не менее, продолжали наведываться в отдельные квартиры. А так как поставить охрану к каждой оставленной жильцами квартире было невозможно, то полицейские хроники в то время чаще, чем когда-либо прежде, отмечали случаи взлома квартир.
Украденные вещи, которые не представляли интереса для самих грабителей, они по дешевке продавали желающим их приобрести, в частности крестьянам из окрестных сел.
В сентябре был задержан Гринько Болшовский, крестьянин из Глуховиц, который вез целую фуру мебели и различных предметов. На вопрос, откуда он взял такую красивую мебель, а были там и салонные кресла, Гринько ответил, что “подарила ему какая-то пани”. Несмотря на столь ясное объяснение, Гринько был взят под арест.
Иногда наводчиками, а то и непосредственными похитителями являлись дворники домов, хорошо осведомленные о том, какие именно квартиры оставлены без надзора.
К примеру, в декабре было ограблено жилище Антонины Арвай, проживавшей на улице Пулаского, № 8. Инспектор полиции Терлецкий установил, что кражу совершил дворник этого дома Петр Лесюк. При обыске его жилища было обнаружено большое количество вещей Арвай. Дворник был арестован.
А через несколько дней неизвестные воры забрались ночью в помещение отсутствующего во Львове Исаака Коркеса, проживавшего на улице Скарбковской, № 41, где украли весь запас мужского гардероба и серебро стоимостью 1500 крон. Воры оставили на диване карточку, прибитую ножом, с изображением черепа, следующего содержания: “Близится конец”. Подпись: “Банда”. Видимо, воры имели много времени.
В январе на улице Кордецкого ночью был задержан Стефан Гаврилюк, который нес узел с вещами. В узле находились предметы одежды и столовое серебро. Было установлено, что Гаврилюк принадлежал к шайке грабителей, которые обворовывали оставленные квартиры. Той же ночью был арестован сообщник Гаврилюка, некий Букартык.
В конце сентября во Львов стали прибывать полицейские из России. Как сообщала газета “Львовское Военное Слово”:
«Прибытие русских полицейских чинов, постепенно замещающих тех “милиционеров”, довольно странного обличия, которые, в силу необходимости, временно были допущены к отправлению обязанностей городской полиции, приветствуется всеми жителями города. Как известно, бывшая австрийская полиция, полувоенного характера перестала существовать по мере того, как отступали австрийские войска. Появлением во Львове милиционеров мы обязаны магистрату, который поручил организацию этого дела некоему Тауэру, бывшему комиссару львовской полиции.
Ныне постепенно входит в нормальную колею одна из важнейших функций административного управления, обеспечивающая общественную безопасность и благосостояние».
Всего во Львов предполагалось направить 50 полицейских надзирателей и 600 городовых. Также предполагалось разделить Львов на 12 полицейских участков, которыми будут управлять особые комиссары.
К январю 1915 года во Львове были сформированы 10 полицейских участков, и окончательно утверждены их названия:
1. Краковский, – ул. Казимировская, № 20, бывшая Дирекция полиции;
2. Львовский, – ул. Подвальная, № 3;
3. Георгиевский, – ул. Потоцкого, № 5;
4. Яновский, – ул. Яновская, № 24;
5. Жолковский, – ул. Жолковская, № 106;
6. Пригородный, – ул. Театинская, № 37;
7. Лычаковский, – ул. Пекарская, № 46;
8. Галицкий, – ул. Яблоновского, № 8;
9. Стрыйский, – ул. Зыбликевича, № 5;
10. Замарстыновский, – (местонахождение этого участка в то время еще не было назначено).
После того, как за порядком в городе стали следить полицейские, прибывшие из России, количество взломов квартир существенно уменьшилось.
Но похищали не только имущество из оставленных квартир.
Так, у Натана Цитрона, владельца галантерейного магазина на площади Збожовой, украли вывеску с его фирмы. В этой краже Цитрон подозревал кого-то из своих конкурентов.
В декабре был задержан 74-летний старичок Исаак Вакс в момент, когда у какой-то женщины вытягивал кошелек из кармана. Как показали свидетели, оборотистый старичок уже длительное время проделывал эту процедуру, но с лучшими результатами. Помещен он был под арест.
Обокрасть могли даже в костеле. Так, в январе у Юзефа Нова-ка, владельца магазина колбасных изделий на улице Пекарской, украли в костеле бернардинов шапку из крымских баранов, стоимостью в 120 крон.
В тот же день, когда у Ю. Новака похитили шапку, у некоего Фишеля Клейна, прибывшего во Львов из Тарнополя, на улице Краковской украли воз с лошадьми, а вместе с возом находившиеся в нем 8 мешков круп. Пострадавший оценивал причиненный ущерб в 1000 крон. Вдобавок, когда Фишель занят был поиском лошадей и воза, у него в толпе украли портфель с важными для него документами.
В феврале неприятная неожиданность постигла в кафе “Гранд” некоего П. Шпербера. Какой-то остроумный посетитель, выходя из заведения, надел дорогую шубу Шпербера, оставив взамен свое старое, ничего не стоящее пальто. Делом занялся агент полиции Миханцьо.
А через четыре дня в кафе “Сити” был задержан с поличным Павел Сорочан, который систематически воровал у посетителей кафе дорогие шубы. Арестованный признался также в краже шубы п. Шпербера в кафе “Гранд”. Сорочан указал места, где продавал краденые шубы, и полиция конфисковала их, чтобы возвратить законным владельцам.
