«Этот феодальный строй, – пишет Мао Цзе-дун в другой статье, – начиная с династий Чжоу и Цинь растянулся более чем на три тысячи лет… В течение трёх тысячелетий китайское общество было феодальным обществом» 1. [ вторая сноска с тем же номером ]
Следовательно, гунны нанесли огромный вред Китаю, который стоял несравненно выше по своему социальному и культурному развитию. Следовательно, гунны ни в какой мере не способствовали и не могли способствовать развитию феодализма в Китае и крушению рабовладения, которое произошло на много веков раньше.
Далее следует разобрать вопрос о связи восточных и западных гуннов, неотделимый от основного вопроса – об оценке завоеваний гуннов. Происхождение западных гуннов до сих пор неясно, причём буржуазная наука полностью доказала своё бессилие разрешить этот вопрос. Достаточно указать на вышедшую в 1948 г. в Оксфорде последнюю и, пожалуй, лучшую работу буржуазного учёного Томпсона – «История Аттилы и гуннов». Томпсон подверг более тщательному, чем Бернштам, анализу все письменные источники по истории западных гуннов. Автор пытался рассмотреть и экономику гуннов, и их социальный строй. Он использовал марксистскую литературу, но не смог оторваться от основных традиций буржуазной науки. Вопрос о связи западных гуннов с гуннами восточными Томпсон просто не берётся решить. «В этой книге, – пишет Томпсон, – мы, подобно тому как делали римляне, довольствуемся началом истории гуннов не в Монголии, а в бассейне Кубани, сознавая, что о них ничего не известно вплоть до конца IV века, когда они напали на остготов». Такое утверждение, традиционное для буржуазной науки, является результатом полного игнорирования достижений советской науки. Советская наука позволила наметить ряд следов, оставленных гуннскими племенами при движении на запад. Казалось бы, Бернштам, который сам много работал в Средней Азии, должен был выступить против агностицизма и метафизических построений буржуазной науки. В его руках был большой материал, достаточный для того, чтобы разрешить вопрос о связи восточных и западных гуннов с позиций марксистско-ленинской науки. Однако в его книге этот вопрос не только не разрешён, но представлен в полностью извращённом и запутанном виде.
Явное влияние антинаучных, вульгаризаторских «теорий» Марра сказалось в утверждении Бернштама об «автохтонном» происхождении западных гуннов и аваров и в других положениях автора. Перечисление и краткий анализ первых упоминаний племён с именем гуннов в пределах Восточной Европы послужили основанием для следующего вывода: «…можно предполагать, что образование союза кочевников, известного под именем гуннов, в дальнейшем аваров (для Азии – гунн-эфталитов), объединение их на юге Восточной Европы, было процессом автохтонным, в котором возникновение местного объединения кочевых племён сочеталось с нашествием кочевников-гуннов с Востока, причём нашествие с Востока не положило начало гуннскому периоду на Западе, а лишь ускорило процесс образования племенных союзов Восточной Европы, и восточные гунны дали имя этому новому племенному объединению». Всё это полностью извращает процесс создания в Восточной Европе гуннского племенного союза. История конкретных племён исчезает и превращается лишь в фактор, ускоривший процесс образования местных союзов, неизвестно по какой причине принявших наименование гуннов. Автор говорит о сочетании местного объединения племён с азиатскими, однако конкретные формы этого сочетания им не выяснены. Конечно, местные племена и союзы племён сыграли какую-то роль в создании гуннского союза. Но это была не та роль, которую подчёркивает Бернштам, не созидательная роль в деле создания союза, – это была борьба племён против гуннов и против созданного ими союза.
У Бернштама западные гунны оказались оторванными от восточных. Связь между ними не установлена и конкретно не обоснована. И фактически в решении вопроса о происхождении западных гуннов Бернштам не разбил агностицизма буржуазной науки, чего следовало ожидать, а лишь подменил его построением в духе псевдонаучных «теорий» Марра. Гунны потеряли конкретное содержание, перестали быть конкретной племенной группой, превратившись в своего рода стадию, пройденную автохтонными племенами.
Путаница в решении вопроса о связи западных гуннов с восточными вытекает из противоречий и грубых ошибок в социальной характеристике гуннского общества. Не выявлены основные социально-экономические причины движения гуннских орд на запад. Основной причиной переселения и грабительских войн гуннов явился рост социальных противоречий внутри их общества, возможность известной разрядки которых гуннская верхушка видела в завоевательных походах.
Те конкретные ошибки в изложении фактов, которые допускает Бернштам, дискредитируют советскую историческую науку, и относиться к ним, как к мелочам, нельзя. Взявшись писать о западных гуннах, он не использует подлинных источников, цитирует римских и византийских писателей не по боннскому изданию, а из вторых рук, главным образом по Шриттеру и Шафарику. Отсюда ряд ошибок. Так, автор пишет, что в 451 г. второе наступление гуннов было отбито Аэцием Теодориком около г. Труа на Марне. Ни г. Труа на Марне, ни Аэция Теодорика никогда не было. Аэций Теодорик – это два человека: римский полководец Аэций и вестготский король Теодорик. Город Труа стоит на Сене. Но место сражения в разных источниках локализуется по-разному: в одних указывается, что битва происходила возле г. Труа на Сене, в других – возле г. Шалона на Марне. Бернштам смешал эти сведения и получил г. Труа на Марне. Используя второсортные пособия, Бернштам пришёл к заключению о втором наступлении гуннов. Было одно наступление, одна кампания, но так как она в разных источниках описывается по-разному, Бернштам говорит, что кампаний было две.
Создание подлинно марксистской истории гуннов крайне важно для истории нашей страны и для мировой истории. Отсутствие такой истории – большой пробел внашей историографии. Но, к глубокому сожалению, книга А.Н. Бернштама не восполняет этого пробела; более того, она извращает историю гуннов, она порочна по основной своей идее, и без преодоления, без разоблачения порочных положений Бернштама создание подлинной истории гуннов невозможно.
На заседании Учёного совета ИИМК выступил также Е.И. Крупнов, который указал на то, что исследование Бернштама очень поверхностно, что автор-археолог должен был уделить большее внимание памятникам материальной культуры гуннов. Между тем, единственная глава, посвящённая этой теме, написана очень плохо и не даёт возможности представить себе комплекс материальной культуры, который можно было бы с полным основанием именовать гуннским.
На заседании были оглашены представленные в письменном виде выступления Л. Викторовой и В.П. Шилова.
Л. Викторова отметила ряд недостатков в книге А.Н. Бернштама. Так, между заглавием книги и её содержанием существует несоответствие. Читатель не находит в ней полной истории гуннов, но зачем-то включена история жужан, которые к гуннам почти не имели отношения и существовали значительно позже.
Бернштам пользуется неверным методом: он делает теоретическое построение, а затем привлекает лишь те факты, которые могут подтвердить это построение. Нужно же было делать выводы из конкретного археологического материала и показаний письменных источников.
