Звонок в дверь останавливает мою руку, потянувшуюся к накопителю в рюкзаке. Я всё же достаю коробочку с простенькой подвеской, застёгиваю её на шее и иду к прихожей. Никто не знает, чем может кончиться для меня этот вечер: вдруг мне придётся сражаться с Сэмом? Открываю перед ним дверь и отхожу на шаг, впуская парня внутрь.
Одного беглого взгляда ему хватает, чтобы понять обо мне всё…
– Сколько ты планировала провести здесь времени? – проходя внутрь и снимая ботинки, спрашивает он.
– Столько, сколько будет нужно для выполнения моей задачи, – отвечаю спокойно, провожая его фигуру внимательными глазами.
– Естественно, о своей задаче ты мне не расскажешь, – усмехаясь, произносит парень и останавливается возле пентаграммы на полу.
– Извини, это личное, – говорю, подходя к нему; на ироничный взгляд отвечаю не менее иронично, – глубоко личное.
– Давно практикуешь? – бросая взгляд на надувной матрас на полу, застеленный дорогим шелковым бельём жемчужного цвета, спрашивает Сэм.
– Давно, – коротко отвечаю, – Сэм, кто ты?
Парень разворачивается ко мне лицом; нас разделяют несколько метров в моей огромной квартире студии.
– Я же сказал – тот, кто хочет тебе помочь, – ровно произносит он.
– Помочь – в чём? – задаю конкретный вопрос.
– Помочь спрятать твою суть от нежелательного внимания, – находит завуалированную формулировку парень.
– Ты скрыл меня от Послушников. За это полагается наказание, – произношу чётко, глядя ему в глаза, – Поэтому, пожалуйста, оставь свой полу-ироничный тон и ответь: зачем ты это сделал? Какая тебе в том выгода?
– Я не люблю Послушников, – нагло игнорируя моё требование, усмехается Сэм.
– Но твой лучший друг – их ученик.
Да, я рискую, говоря об этом так открыто. Но иначе мы ещё долго будем перекидываться ничего не значащими фразами.
– Ты поняла, кто такой Ник, – внимательно глядя в мои глаза, замечает Сэм.
– Поняла. Когда он выправил все мои энергетические оболочки, уничтоженные тремя твоими касаниями, – киваю я, не отрывая от него не менее сосредоточенного взгляда, – Ты – тоже ученик Послушников? – спрашиваю в лоб.
– Нет, – отрезает Сэм; я прикусываю губу, ничего не понимая, – Но когда-то им был.
Гром и молния.
Не в переносном смысле – а за окном. Буквально.
– Ты был учеником в монастыре? – напряженно спрашиваю у него, – Что случилось?
– Мне… пришлась не по душе их философия, – хмыкает Сэм, делая один шаг ко мне.
– Воздержания? – поднимаю бровь, прикладывая усилие, чтобы не отступить.
– Нет, не эта философия, – ухмыляясь, произносит Сэм, – их позиция невмешательства. Несколько лет назад я практиковал учение, полагая, что в этом смысл моей жизни. Но однажды пришёл домой и увидел смертельное проклятие на своём отце. Чёрт его знает, что это была за ведьма, и за что она так наказала моего старика – я отправил запрос на её поиски и убрал следы колдовства с отца, заодно подправив его биополе. Отгадай, что было дальше?
– Последователям учения нельзя воздействовать на своих родственников? – наугад спрашиваю.
– За это я получил выговор с наказанием. А потом – ответ на мой запрос. Ту ведьму не поймали. Даже не стали искать.
– Почему? – удивленно спрашиваю.
– Потому что иногда им нужно давать возможность сбросить пар. Самая главная задача Послушников – следить, чтобы ведьмы не нарушали главный запрет: не стремились расширить свои возможности. А для этого можно пропустить мимо внимания парочку смертельных проклятий.
– И что ты сделал? – предчувствуя что-то нехорошее, спрашиваю я.
– Я вышел из дома в свои четырнадцать лет, нашёл первую попавшуюся ведьму и убил её.
Сглатываю.
– Естественно, этой выходкой я поставил крест на продолжении своего обучения. Те энергетические каналы, что я успел открыть, до сих пор прокачивают через себя слишком много энергии, позволяя мне восстанавливаться со скоростью света. Я почти не болею и, подозреваю, довольно долго проживу. Но я никогда не смогу сделать что-то большее, чем то, что умею сейчас. Я остановился в развитии своего духа, отчего внутри появились… пустоты… – он сделал ещё один шаг ко мне, – пустоты, которые я ничем не мог заполнить. Только своей собственной агрессией. Злостью на себя самого. И я стал жить этим. Жить своими… пороками.
– Так вот почему ты не хотел, чтобы я сближалась с Ником. Ты знаешь, к чему может привести несвоевременный выход из учения, – не отрывая от него пристального взгляда, отвечаю, следя за его приближением.
– Ну, а теперь задай свой главный вопрос, – растянув губы в страшной улыбке, предлагает Сэм.
– Ты убивал ведьм… с тех пор? – смотрю на него в упор, готовая в любой момент впитать в себя силу из накопителя.
– Нет. Я перестал их видеть. Но ненависть и злоба внутри меня остались. И я решил вымещать всё это на тех, кто находился в поле моего зрения. На тех, кто подходил под описание ведьм больше всего. На наглых, распутных, самоуверенных стервах, – в четыре шага он преодолевает последнее расстояние между нами, останавливаясь в опасной близости; буквально нависая надо мной, – трогать троицу в школе я не мог – Ник следил за мной, зная о моей… проблемке… Да и к тому же я знал этих ведьмочек с самого детства, и, как Метельский, наблюдал за ними, проходя испытание – до своего срыва. Так что доставалось в основном… простым смертным дурам. И вот в школе появляешься ты… – он наклоняется к моему лицу, проводя кончиком носа по моему виску, – идеальная кандидатка в мои жертвы… вот только после секса с тобой моя агрессия куда-то исчезает… словно перекочёвывая в твоё тело вместе с лишней энергией.
– Я питалась от тебя… пару раз, – осторожно отвечаю, напряжённо слежу за каждым его движением.
– Теперь это очевидно, – кивает Сэм, а затем резко притягивает меня за талию, – боишься меня?
Боялась ли я его? Да, пожалуй, где-то внутри моего сознания поселился страх… но от осознания этого факта моё возбуждение выросло в геометрической прогрессии. Дыхание сбилось, пульс подскочил. Я никогда ещё не сталкивалась с такой реакцией организма. Сэм буквально взрывал мою кровь.
– А ты хочешь, чтобы я тебя боялась? – глядя на его губы и стараясь унять дрожь от предвкушения во всём теле, спрашиваю у него.
Сэм неспешно тянет за пояс на моём халатике, раскрывая перед собой моё обнаженное тело. Мой вопрос он игнорирует.
– На чьей ты стороне, Сэм? – выдыхаю, уже не имея возможности скрыть своё возбуждение.
– А на чьей стороне ты, Мара? – спрашивает он, глядя на меня потемневшими от желания глазами.
– На своей собственной, – отвечаю, чувствуя, как ткань мягко опадает к моим ногам от лёгкого движения мужской руки.
