– Мара?
Поднимаю голову и смотрю на актрису.
– Ты довольно долго не отзывалась, – поясняет та на мой вопросительный взгляд.
– Почему ты захотела помочь мне? – спрашиваю у неё прямо.
– Потому что мне кажется, что ты запуталась и сама не понимаешь, чего хочешь, – честно отвечает та.
– А если это не так? – смотрю на неё внимательно.
– Я довольно долгое время в своей профессии и успела понять, что мне в ней нравится, – неожиданно говорит Илона.
– Лицедейство? – поднимаю бровь.
– Честность.
– Ты меня сейчас удивила, – замечаю с улыбкой.
– Хороший актер не «притворяется», что на сцене он зол или счастлив, или что он составляет план по захвату власти. Он на самом деле проживает кусочек жизни своего персонажа, пропуская через себя его эмоции. Когда актёр этого не делает – это видно. Так вот, глядя на тебя, я вижу, что ты играешь. Но также я вижу, что ты настолько вжилась в свою роль, что забыла о том, кто ты на самом деле. Ты стала частью роли. Или эта роль поглотила тебя. Я не знаю… Но я хочу вытащить настоящую тебя из этой скорлупы.
– Думаешь, удастся? – поднимаю и вторую бровь, – А не много ли ты на себя берёшь?
– Твой первый вопрос является ответом на второй. Не много. Я люблю ставить перед собой цель и добиваться её. А ещё – люблю изучать людей и по возможности им помогать. Моя помощь – не бесплатна. Конечно. Иначе, мне не на что было бы жить, – она усмехается, отпивая из бокала мартини, – Но ты мне платишь, предлагая играть твою мать. И я вижу в этом смысл и цель, одновременно.
– Стать моей мамой? – спрашиваю чуть холоднее.
– Помочь тебе, – спокойно парирует Илона.
– Предположим, – хмыкаю, достаю деньги из сумки, расплачиваюсь за кофе с барменом; затем встаю с табурета и разворачиваюсь к ней, – Посмотрим, что у тебя получится. Но не советую давить со своей «помощью» – это может для тебя очень плохо кончиться.
– Обещаю не давить. А ты обещай звонить, когда тебе того захочется. Даже если не будет повода, – Илона тоже расплачивается за свой коктейль, и, кивнув друг другу, мы вместе идём на выход, а в холле расходимся в разные стороны.
Почему я позволила этому разговору состояться? Потому что мне необходимо было услышать, что я не сошла с ума. Почему я не устроила ей амнезию или случайную смерть в туалете – после разговора? Потому что поняла, что она сможет стать тем островком здравомыслия, которого мне так не хватало. Тем голосом разума, к которому я перестала прислушиваться, уйдя с головой в достижение Цели. Она стала и будет впредь моей связью с реальностью, в которой всё ещё существует призрак девушки Мары – уже почти прозрачный и бесцветный, но всё ещё… живой…
Поднимаюсь на лифте вверх и выхожу на своём этаже. Времени всё меньше, а дел всё больше. Теперь я не уверена, что у меня есть пара месяцев на выполнение своего плана.
Нет.
Пожалуй, у меня уже нет даже недели…
На следующее утро я проснулась за десять минут до будильника и некоторое время размышляла, стоит ли идти в школу. По всему выходило, что стоит, и даже НУЖНО: чёрт его знает, кто ещё стал свидетелем зрелища под названием «когда она зла, люди падают на землю». Вообще-то я даже телефон отключила после звонка Илоне – чтобы не было возможности совершить что-нибудь опрометчивое, типа звонка Рыжику или Лесе… В любом случае, хорошо, что всё кончилось так, как кончилось – то бишь, посиделками с актрисой в баре и задушевными разговорами о смысле жизни, а не поиском и устранением тех, кто мог навредить моей легенде. Кстати, о легенде! По ней я уехала с вечеринки сразу после разговора с Метельским. Про Антона вряд ли кто-то знает, а сам брюнет не будет распространяться: он нехило перебрал вчера, раз смог противиться влиянию проклятия и полез ко мне со своим нездоровым пристрастием к насилию.
Поднимаюсь с кровати и иду в ванную, приводить себя в порядок. Когда мой внешний вид перестаёт напоминать оживший труп не первой свежести, я выхожу из квартиры и включаю телефон, и тут же получаю с десяток уведомлений о звонках. Нита звонила раз пять, Леся – дважды, Сэм (?!) – три раза. Хм… Рыжик – ни одного. Даже не знаю, что думать по этому поводу. Спускаюсь на первый этаж на лифте, пересекаю холл и звоню русоволосой.
– Нита, что случилось? – спрашиваю спокойно.
– Врубай свои локаторы! – едва не орёт на меня ведьма.
– Что?.. – переспрашиваю, тихо недоумевая.
– Ты что, не чувствуешь?! – едва не визжит Нита, – Передвигай ногами втрое быстрей! Жду тебя у ворот школы! ПРЯМО СЕЙЧАС!
И она отключается.
Слегка удивленная, увеличиваю скорость шага и уже через пару минут подхожу к застывшим у ворот ведьмам. Кари и Леся стоят позади Ниты, слегка пришибленные, а сама русоволосая смотрит на меня таким взглядом, что я уже всерьёз озадачена...
– Что не так? – с порога спрашиваю, останавливаясь рядом с ними.
– Я не знаю, что у тебя сегодня с чуйкой, но ЭТО чувствуем мы все, – цедит Нита и понижает голос, – Что-то надвигается. Что-то, чему здесь не место…
Мать… твою…
– Ночью я ослабила себя, насколько это было возможно, – сознаюсь, косясь на Лесю (надеюсь, она ничего лишнего не ляпнула про вчерашний вечер? Получить проклятием сейчас было бы крайне неприятно…), – потому ничего не ощущаю.
– Зачем ты это сделала? – удивляется Нита.
– Потому что изрядно выпила вчера и не хотела… чудить, – придумываю на ходу.
На самом деле после вчерашнего происшествия я слишком сильно «фонила», так что пришлось скинуть с себя всю энергию в накопитель, который в данный момент покоился на дне моего рюкзака.
– Тогда понятно, – поджимает губы ведьма, – и что нам делать? Я прямо кожей чувствую опасность!
– Обнулиться, как и я, – с ходу отвечаю ей.
– Ты думаешь?.. – Нита хмурится, недоверчиво поглядывая на школу.
Ну, да, она никогда не приходила туда «пустой».
Быстро вытаскиваю гвоздик из уха.
– Вот, скиньте лишнее сюда. Это легко – нужно просто перенаправить свою энергию в накопитель. Да, блин, не рассуждайте над этим! Просто делайте! – повышаю голос, начиная беситься от их тупости и страха, – Да, ходить не защищённым – не очень приятно. Зато можно остаться незамеченным для того, что идёт сюда!
