Нарезное оружие грозит смертью от того, что огромное количество энергии расходится по телу и травмирует внутренние органы, когда в организм попадает пуля. В отличие от случаев с дробовиком и огромными входными отверстиями, крошечная дырочка от пули не соответствует размерам внутренних повреждений. Энергия равна минимальному весу пули и квадрату скорости, с которой она движется. Пуля из пистолета летит со скоростью 645 километров в час, что в три раза больше скорости пули из дробовика. А теперь подумайте о том, что речь идет о военном оружии, и представьте степень возможных разрушений от него.
Немногие счастливчики получают ранение и выживают, обычно так происходит, когда пуля не задевает никаких жизненно важных органов, но, по большому счету, мы все – один сплошной жизненно важный орган, в который очень легко попасть.
В Великобритании и Ирландии, как правило, палят без разбора в надежде попасть в намеченную цель, неважно, в какое место. Только когда стрелок видит, что его цель упала и лежит без сознания, он подходит ближе и делает выстрел в голову – выстрел убийцы. Гангстерские разборки редко можно спутать с чем-то другим.
Итак, что может добавить судмедэксперт, что способно помочь исследовательской группе? Я полагаюсь на полицию в определении оружия и боеприпасов. Я уже говорила, что от дробовиков при выстреле с близкого расстояния остаются большие дыры, а от пуль – маленькие, однако это еще не все. Я могу подсказать, где и на каком расстоянии стояли жертва и преступник в тот момент, когда раздался выстрел. Я также могу извлечь пулю из тела, чтобы ее изучили специалисты по баллистике: отметки, оставленные на ней, когда она проходила ствол пистолета, полезны для идентификации оружия. А еще можно узнать, не связано ли это преступление с каким-то еще, где фигурировало то же оружие.
Что касается дальности мишени, я полагаюсь на продукты сгорания пороха, взрыв которого толкает пулю по стволу. Пламя, дым и немного несгоревшего пороха, которые вылетают вместе с пулей, могут преодолеть от нескольких сантиметров до нескольких метров, поэтому если они оказываются на мишени – т. е. на нашей жертве, – я могу дать полиции приблизительную информацию о местоположении участников конфликта. Иногда следы пороха трудно разглядеть на одежде, поэтому эксперты медико-криминалистического отделения ее для нас проверяют. Переходим к динамике событий: тела могут остаться на том же месте, где они упали, особенно если стрельба была в общественном месте или стреляли из проезжающей мимо машины. Иногда тела перемещают и сбрасывают где-нибудь, порой мы находим их в сгоревших машинах. Были ли жертвы застрелены в машине, или их туда поместили, а затем подожгли автомобиль, чтобы уничтожить улики? Чтобы это понять, мне важно знать, сколько пуль попало в тело и под каким углом. В прошлом эксперты искали вслепую, теперь же у нас есть технологии: тело можно просканировать на рентгене или МРТ. Благодаря рентгену видны переломы и застрявшие в теле пули, а с помощью МРТ получается проследить путь пули через мягкие ткани. Но все равно необходима помощь танатолога, чтобы тот извлек пули из тела и объяснил характер повреждений. Пуля в спину или жертва с преступником стояли лицом к лицу: различная траектория полета пули подскажет, что именно случилось. Хотя даже пули, найденные на рентгене, могут дать противоречивые сведения.
Основной принцип заключается в том, что при четном количестве огнестрельных отверстий вполне возможно, что все пули вошли и вышли. Ну конечно! Было бы все так просто. Из тела выходят осколки пули и костные фрагменты. Пули могут застрять в костях, а могут находиться в теле или даже в одежде. При множественных огнестрельных ранениях бывает трудно сопоставить вход и выход пуль, особенно при сильном разрушении внутренних органов. Имеет ли это вообще значение? Может, и нет.
Увеличилось количество случаев стрельбы из проезжающих машин, причем неважно, есть ли свидетели и могут ли пострадать невинные люди. Мы, как правило, получаем свидетельства очевидцев, но, так как тело жертвы не перемещают, мы можем и сами собрать картину преступления. Однако случаются и намеренные попытки скрыть тело, захоронив его в удаленном от места преступления месте или поместив в машину, которую после сжигают. Поэтому нам важно получить максимальное количество информации, чтобы как можно точнее воспроизвести инцидент со стрельбой: мы работаем с танатологом, экспертом по баллистике и другими судебными экспертами. Работа в команде – ключ к успеху.
Определив место входа пули и ее траекторию, я могу восстановить события рокового дня.
Когда я восстанавливала события, при которых застрелили Джорджа Холла (человека, найденного в очистительном сооружении), в пабе, где это произошло, я определила, что первый выстрел был произведен издалека, в грудь, а последний – с близкого расстояния, в голову. Когда в багажнике брошенного автомобиля были обнаружены два тела, у обоих – несколько ранений в тело и по одному выстрелу в голову, то направление выстрелов подтвердило, что одна из жертв находилась на месте водителя, а другая – рядом с ним, когда они попали в засаду и их застрелили.
В Великобритании и Ирландии редко попадаются случайные жертвы: гангстеры обычно выбирают цели, в отличие от хаотичной стрельбы в США, где проблемные или мстительные подростки выливают свою злость на школы, вызывая много смертей и случайных жертв.
В Англии была массовая стрельба в Хангерфорде в 1987 году, а в Шотландии – в начальной школе Данблейна. В марте 1996 года сразу после начала уроков в начальную школу Данблейна вошел мужчина, вооруженный четырьмя пистолетами. Через пять минут он был мертв – застрелился после того, как убил 16 пятилетних детей и учителя, а также сильно ранил еще 15 учеников. Местная больница немедленно отправила врачей, чтобы те забрали раненных детей. Персонал начал действовать. Слухи о том, что кто-то убил детей, тут же распространились: Данблейн – небольшой городок, и, скорее всего, в больнице работали родственники раненных детей или, что хуже, детей, которых увезли в морг.
По закону мы обязаны давать детям образование, и большинство для этого выбирает школы, где – как мы предполагаем – наши дети будут в полной безопасности. Это массовое убийство не мог предсказать никто. О смертях сообщили генеральному прокурору, после чего связались с отделом судебной медицины в Эдинбурге. Мы немедленно откликнулись и были готовы приступить к расследованию. Профессор Тони Бусуттил порекомендовал не проводить полное вскрытие, так как причина смерти детей очевидна; мы согласились. Нападавшим оказался местный житель, Томас Гамильтон. Много теорий ходило о причинах его поступка, но правды мы никогда не узнаем.
В результате этой трагедии стали продвигать закон об ужесточении мер в отношении владения оружием и о повышении безопасности в школах. Потребовалось какое-то время, однако у нас появились новые законы об ограничении владения оружием, а школы с тех пор стали более безопасным местом. В Великобритании безопасность невиновных перевешивает американское право владения оружием. Разве мы не должны беречь наших детей и обеспечивать им безопасную среду?
Я никогда не забуду, как ехала по пугающе тихим улочкам Данблейна, усыпанным цветами, которые падали с тротуаров на дорогу, – я присутствовала на похоронах одного из погибших детей. Никогда прежде я не видела такой сплоченности – горе объединило стольких людей.
