– Я на б-ушное не падок.
– Жаль, – пожала плечами девушка. – Много теряешь, красивый! – только долгая дружба помогла мне уловить горечь в ее словах, – Север, – повернулась она ко мне, – спасибо за приятное время и кампанию, – ухмыльнулась привычно, как будто ничего и не было.
– Ты как?
– Да что мне будет? Переварила и выплюнула – и снова во всеоружии готова воевать с этой дерьмовой жизнью! Пойду откисать в какое-нибудь злачное место, а потом баиньки, – она широко улыбнулась, потянулась, приобняла меня и унеслась к своей машине, не забыв послать Паше воздушный поцелуй.
– Ромашко, что с тобой творится? – спрашиваю я. На ум пришел случай в столовой, когда парень играл моими нервами окучиваясь возле Шелест, да и теперь он вел себя не лучше. Кем-кем, а гадом этот парень не был и лицемером тоже.
– А что, Север, не нравятся плохие мальчики?
– Не люби мне мозг, Паш! Мне Татарского хватает. И с Мармеладовой без лишнего давай. Еще раз услышу в ее адрес гадости, честное слово, не посмотрю, что ты мой друг!
– А что, она и тебе успела услужить? – хмыкает он и прикуривает. От удара меня останавливает только его взгляд – показательно – равнодушный, а на деле так похожий на взгляд Сони. Ни намека на просвет.
– Да пошел ты! – кидаю я.
– Ладно, Северский, замяли, – привычно скалится Паша и как – будто возвращает привычное расположение духа. – Дело твое! Пойдем лучше кутить – позарез надо оттянуться! Эгей, да у нас теперь два повода – твоя победа и удавшаяся месть этому ублюдку! Давай морду попроще, кошелек щедрее и словим удачу!
Я не пытаюсь остановить его, или выводить на разговор – просто следую за ним, позволяя дать обмануть и себя и его самого, что «все в порядке».
Но в одном он прав – оттянуться нужно как следует. Снять напряжение и желательно не в одиночестве.
Мы приезжаем в какой-то модный клуб, идем до барки и заказываем виски. Паша замечает парочку хихикающих подруг, пошло мне подмигивает и идет за их столик, прихватив два далеко не безобидных коктейля. Я тоже не собираюсь здесь задерживаться надолго.
И мне даже не приходится никого искать – она находит меня сама, садится напротив, показательно заказывает напиток и все время кидает в мою сторону заинтересованные взгляды. Милая блондинка в коротком платье с красивыми ногами – то, что нужно, чтобы не думать ни о чем. Особенно о том, что в голове вертится образ с тонкими руками, прозрачной бледной кожей и в контраст ей темными глазами и волосами. Неожиданно и резко возникает желание, и мне приходится пропустить длительную прелюдию и увести уже хихикающую блондинку прочь из клуба.
Звонок выдергивает меня из полудремы – я с трудом открываю глаза и не сразу понимаю, что теплое и мягкое на мне – это далеко не одеяло. Скидываю с себя руку девушки, имени которой не помню, поднимаюсь и иду в прихожую, откуда настойчиво доносится противный звон. Номер абонента отрезвляет сонный мозг.
– Что случилось? – обепокоенно спрашиваю у Мармеладовой.
– Марат, срочно приезжай в бар «Не стреляйте в пианиста»! Тут излом шаблона и наглядное непотребство!
– Мармеладова…
– Без комментариев, Северский, и лучше поспеши! – девушка отключается. Я чертыхаюсь и быстрым шагом иду в комнату, где натягиваю брюки попутно поднимая недовольную блондинку.
– Что, уходить? Но Марат, ночь же на дворе…!
– Я вызову тебе такси, – я протягиваю ей платье. Она недовольно поджимает губы, но все же одевается.
– Не хочешь попросить у меня номер? – интересуется девушка уже в дверях и с надеждой заглядывает в глаза. Нет, девочка, меня не заботит продолжение, и едва ли ты ждала обратного. Я открываю дверь, отвечая на ее вопрос молчанием. Умница, понимает все без слов и даже не закатывает истерики, только раздраженно передергивает плечами, явно расстроенная тем, что не впечатлила меня своими способностями настолько, чтобы я захотел продолжения.
Я сажу ее в такси, ограничившись равнодушным «пока», а потом направляюсь к своей машине, чтобы, наконец, отправиться на выручку подруге. Не знаю, что стряслось у Сони, но просто так она не стала бы меня вырывать посреди ночи. Возможно, Зоя опять сорвалась, а может быть, Мармеладова сама нарвалась на неприятности… Я гоню с явным преувеличением скорости, только вот некому остановить меня, а почти пустые улицы располагают к этому, и подогревают мое желание как можно быстрее добраться до пункта назначения.
Под неоновой ядовито-фиолетовой вывеской тусуется группа парней, они громко смеются и парят вейпы. Одеты и ведут себя как хипстеры. Бар располагается в подвале; пока спускаюсь по лестнице, обращаю внимание на множественные постеры различных музыкальных проектов, которые организует заведение – место вполне в стиле Мармеладовой с культурной программой и вкусными коктейлями, а также фриками во множественном числе. Прохожу мимо громилы-охранника и отдаю пятихатку за вход – администратор рассказывает мне что-то про выступление группы, но я пропускаю ее слова мимо ушей, захожу в сумрачное помещение с минималистичным оформлением и камерной атмосферой и оглядываюсь в поисках Сони. Что-то происходит на сцене – люди за столиками с интересом смотрят в ее сторону, но мое внимание сосредоточено на напряженной фигуре, замершей в дальнем углу под неярким светом лампы.
Девушка напряжена и чем-то заинтересована – она не сразу замечает меня и вздрагивает, когда я ее окликаю.
– Пришел! – радостно хватает меня за руку Соня. Я внимательно оглядываю ее и с облегчением понимаю, что все в порядке – только вот тогда не ясно, что заставило девушку меня вызвать, и вряд ли дело в ее сестре – Мармеладова не стала бы приводить Зою в такое место. – Творится беспредел, от слова анархия, и если ты не сможешь это исправить – быть беде! Полный бздец, Северский! Я даже не могу четко оформить мысль – сплошная некультурщина наружу лезет, которая не проходит никакой цензуры!
– Давай по существу, Мармеладова – ты оторвала меня от приятного времяпровождения, если хочешь знать.
– Не хочу, Северский, не раскаиваюсь и не чувствую никакого стыда за это! Потому что вон там, – она кивает головой за мою спину на один из ближайших столиков к сцене, – знакомое лицо, не находишь?
Я смотрю в указанную сторону и удивленно поднимаю бровь, понимая, кого имеет в виду Мармеладова. За столиком сидит ни кто иной, как Татарский – с побитой физиономией, в понятой одежде, но вполне себе живой и с бокалом чего-то темного в руке. Сукин сын, быстро оклемался.
– Надо же… Он что, опять к тебе приставал? – сжимаю я челюсти от злости.
– К черту, мать его, Татарского, Север! – неожиданно резко и возбужденно произносит девушка и хватает меня за руку. – Гораздо больше меня волнует, а точнее приводит в жутчайшую панику и разрывает мозг тот факт, что он пришел сюда с ней! – она некультурно тычет пальцем в сторону сцены, куда устремлены глаза почти всех присутствующих.
