– Получается так, – без особого энтузиазма соглашаюсь я. Об этой стороне вопроса я еще не думала. Что же случится с миром Зины Шелест, если поползут, точно тараканы из всех щелей, разные сплетни?
– Ооооо, – восхищается Ульяна. – Это же воистину трансцендентально!
– Я бы скорее сказала «фатально».
– Ой ли, дорогуша! Это же в корне меняет образ бессердечного подонка! – загадочно улыбается девушка.
– Не выдумывай, Уль, образ при нем, необелённый, как черная дыра – просто кто-то хотел узнать от меня кое-что, вот и воспользовался случаем.
Я рассказываю подруге про то, как Миша попросил передать посылку, про мой обморок и неожиданное пробуждение у Северского, про его разговор с Тихомировой и нашу с ним «теплую» и «дружескую» беседу. Как и ожидалось, на словах «приготовил омлет» Уля взволнованно ахнула, а на моменте, когда он отвоевал меня из цепких рук Лео, подруга и вовсе откинулась на спинку дивана в состоянии, близком к экстазу.
– Черт, если бы не его морозная свежесть характера, я бы тебе даже позавидовала! Это же Северский, – опять эта дурацкая интонация, как будто он царь-бог и вообще святой и безгрешный великомученик. – Такая романтика, прям как в книге! Не, ну а Тихомирова какова? – гневно шипит подруга. – Она, извини меня, как последняя шалава спит с одним за статус и бабки, а потом бежит к другому по «большой любви»! Мразь просто! Так и чешутся руки послать ее в пеший тур по злачным тропам с билетом в один конец!
– Только вот Северскому, по-моему, на нее плевать, – вспоминаю я, как безразлично парень отнесся к ее словам.
– Дык! – кивает Уля. – Я бы тоже на такую плевала! Кто ж так любит-то? А Северу, с его популярностью можно позволить себе быть избирательным!
– А по мне, так они друг друга стоят.
– Думаешь? – тянет подруга.
– Уверена. Идеальное сочетание непробиваемого равнодушия и меркантильной сволочности.
– Так их, Шелест! – радостно хлопает меня по вытянутой ладошке подруга и замечает, как она вяло прогибается под ее напором. – Ой, прости! Щас, погоди-погоди, я там мед и варенье принесла, малиновое, бабушкино, и лимоны еще! Ты даже не успеешь на кровати належаться, наслаждаясь ничегонеделанием, а уже на ноги встанешь! – она подскочила и принялась суетливо носиться по нашей с Мишей квартире, с твердым намерением избавиться от «засевшей во мне заразы раз – и навсегда». Вмешиваться я не стала, так как все мои протесты были бы просто пропущены мимо ушей, а еще мне и правда была необходима эта забота – сама бы я, скорее всего, просто без сил лежала на кровати, и не думала ни о каких чаях с лимонами.
– Кстати, это тебе! – она поставила передо мной чай и вазочки с «вкусными лекарствами», а также уронила на диван небольшой сверток, повязанный синей атласной лентой. Я подозрительно прищурилась: адекватность человека – дело крайне относительное и исключительно индивидуальное, что же до выдумок Ульяны касательно сюрпризов и подарков, лучше сто раз подумать и открыть, чем не подумать и открыть. А еще потрясти, понюхать, потрогать, можно даже проткнуть чем-нибудь изрядно острым, так, чтобы наверняка. Пока я проделывала все эти трюки, Ульяна сидела с подозрительно непроницаемым лицом, что наводило на мысль… ну а также сильно интриговало. Я здраво рассудила, что там не может быть ничего, что удивит меня после того, что случилось за последние дни, и ринулась в бой с упаковкой. Та поддалась легко, а на мои коленки упала черная атласная материя.
– Ого! – прониклась я, когда развернула ткань и обнаружила, что передо мной черное платье-рубашка с воротником-стойкой, треугольным узким вырезом и с рукавами-баллонами на три четверти, заканчивающимися искусным кружевом. Черные перламутровые пуговки таинственно посверкивали на красивой атласной ткани. Любимый черный манящий своей глубиной цвет притягивал взгляд и руки, которым я дала волю, и они пустились ласковыми поглаживающими движениями изучать неожиданный презент.
– Нравится? – в нетерпении спросила подруга. – Специально для тебя шила – ткань, как ты любишь, фасон, как ты любишь, ничего лишнего, просто, элегантно, кружево – изящная находка, а пуговки не просто черные, они с фиолетовой синевой, космического такого цвета, я не устояла, когда их увидела! Скажи, что оно тебе нравится? Ты же меня знаешь – я фиаско не переживу, прямо у тебя коньки отброшу!
– Конечно, нравится! – поспешила выразить свое мнение я, отрываясь от лицезрения прекрасной работы моей личной швеи, и глядя на нее почти влюбленно. – А теперь добей меня новостью, что ты это сделала просто так, за мои красивые глаза, и я тебя даже поцелую!
– Заманчивое предложение, – хитро сверкнула глазами девушка, – но, боюсь, Королев не переживет того, что я его променяла так скоро, да еще и на гендерно противоположного индивида… Пожалей наше счастье, Шелест! Вообще, ты права, это особый подарок для особого случая, и сделан он с целью припереть тебя к стенке, да так, чтобы не выюлила никак! – Ульяна сурово прищурила глаза и пригрозила мне пальцем.
– Ты же знаешь, я за голодовку, но против кипиша.
– Знаю, потому и работаю над этим! Шелест, вряд ли ты забыла, что у меня на носу день рождение, а посему, я ставлю тебя в известность, что на этот раз отговорка «я буду с Васей» не канает! Либо смерть, либо ничего!
И правда, так вышло, что все дни рождения Ульяны я проводила со своим парней, у которого волей случая день рождения был ровно тогда же, когда и у неё. Улю я, как правило, поздравляла днем, потом мы с ней вдвоем сидели в кафешке, а потом она уходила на свои вечеринки, которые я, естественно, избегала всеми способами, а я бежала к Васе, чтобы провести с ним наедине романтический вечер. Счастливый финал для всех, как говорится. Ну а теперь, в силу печальных обстоятельств, возникала просто колоссальная проблема в лице Ульяны, которая обязательно затащит меня к себе на пресловутую вечеринку. Наверно, все эти мысли отразились эмоциями на моем лице, потому что Ульяна затараторила, не дав мне вставить и слова:
– Ничего эпохального – я, Дима, пара-тройка моих друзей и ты. Зин, без тебя никак, ты ж моя самая-самая желанная гостья! Ты мне очень нужна, пожалуйста!
Вот так просто, мимоходом, и даже не вдумываясь в то, что делает, подруга задела меня за живые струны, которые волнительно затрепыхались от ее слов. Разве знать, что ты нужен кому-то настолько сильно, просто потому что ты его друг, даже несмотря на все ваши различия, это не одна из счастливейших вещей в этой жизни? «Ты мне очень нужна», – как билет в личное счастье, наполняющее тебя ощущением собственной значимости. Такие нечестные аргументы мне нечем крыть, тут я проиграла в сухую и надо это признать.
– Без ножа режешь!
– Знаю!
– Немного, говоришь, людей? – задумчиво потянула я, наблюдая, как на лице Ульяны разрастается счастливая улыбка понимания, что ей удалось уломать свою излишне социопатичную подругу к социальной активности.
– Сааамая малость, ты их даже не заметишь! – засмеялась она.
