– Не боись, Шелест, смерть от переедания круассанов с кофе мне не грозит. Зря я, что ли, тренировался? – улыбнулся он и прижал меня к своей груди. Я крепко обняла Мишу в ответ. – Не скучай, ладно? Я скоро вернусь и привезу тебе французского медвежонка Жан Поля – помнишь, как из мультфильма, который мы смотрели?
– Обещаешь?
– Обещаю!
Мы тепло попрощались, и, когда дверь за Мишей закрылась, я ощутила себя до невозможности одинокой в пустой квартире. Одинокой в целом мире. Не потому, что мне вдруг захотелось человеческого общения или дружеской поддержки, не потому, что захотелось быть не такой самодостаточной в собственно выстроенном уединении, а потому, что захотелось быть понятой. Вот так внезапно захотелось знать, что где-то есть человек, который препарировал Зину Шелест и ее многослойную душу и смог почувствовать и увидеть мир, каким чувствовала и видела его я. И смог принять такую нелюдимую, но наполненную красками девочку. Наверное это странно – тосковать по человеку, которого не существует, которого не встречала и вряд ли когда-нибудь встречу. Но я тосковала.
***
– Уль, что-то случилось? – спросила я подругу, встретив ее возле кабинета. Я наконец-то сдала реферат и выслушала очередную нудную лекцию про культуру поведения и нерадивых студентов. Едва ли я почувствовала от этого радость – в последние дни меня вообще очень мало что радовало. Очень хотелось спать, а еще что-то зудило в голове и горле, и отчаянно ныло в желудке.
– Нет, с чего ты взяла? – отозвалась непривычно хмурая девушка. Она сегодня собрала свои длинные каштановые волосы во французскую косу, открывая лицо, которое могло поучаствовать с моим в соревновании «мисс аристократическая бледность».
– Выглядишь неважно.
– Фигня! Не выспалась, читала дурацкий менеджмент до полуночи, потом еще соседи давай ругаться. Вот скажи мне, Зин, ты бы стала орать на мужа за то, что он тюбик от пасты не закрывает?
– Ну нет, наверное.
– А за то, что он носит носки разного цвета?
– Да какая разница?
– Вооот! И я тоже так думаю! Поэтому вчера всё высказала этой тетке за стеной! Пускай эта злая женщина на своей шкуре почувствует, что такое пилить человека по пустякам! – подруга как-то отчаянно всхлипнула.
– Уль…
– Да всё нормально, Зин! Чего так странно смотришь? Говорю же, не выспалась…
– Да? Тогда почему у тебя только один глаз накрашен?
Подруга застыла, обмозговывая неожиданную информацию.
– Чтооо? – взвизгнула девушка и полезла в сумку за зеркалом, – Ну, русская матрешка! Ну, Королев, я тебе припомню это еще! – и, ничего не объясняя, сорвалась с места и побежала в сторону туалета. Почему-то мне показалось, что на пары подруга сегодня больше не пойдет. Впрочем, едва я сделала шаг, как ощутила сильное головокружение и оперлась рукой на стену, закрыв глаза и стараясь успокоиться. Мир превратился в красочную карусель, и едва ли я понимала, что кто-то рядом зовет меня по имени, а потом и вовсе подхватывает мое внезапно обмякшее тело на руки. Но на краткий миг, перед тем, как окончательно потерять стремительно уносящуюся нить реальности, я ощутила небывалую легкость и спокойствие, от того, что сильные руки не дают мне упасть, а чей-то приятный запах щекочет ноздри. Мне было комфортно в чужих руках, а такого с Зиной Шелест еще не случалось.
За наш столик в столовой изящно приземляется Елисеева и начинает что-то радостно щебетать. Очень вовремя, потому что друзья сегодня непривычно задумчивы – Королев, видимо, поссорился с новой девушкой, а вот по какой причине серьезен весельчак Пашка, я не знаю. Я же, как всегда, молчалив. Равнодушно отмечаю, что смотрит Алена исключительно на меня. Уже подумываю о том, чтобы ответить на ее томные взгляды, полные обожания, взаимностью и уделить ей ночь. Или две. Вряд ли она сильно отличается от остальных, поэтому на большее я не решусь из-за большой вероятности умереть со скуки. Внезапно яростным ураганом в нашу сторону несет Тулину, и я вижу, как расширяются от страха зрачки Димки. Забавно наблюдать, как глупо ведет себя друг, вступивший в отношения. Что ж, сам виноват. Я улыбаюсь уголком губ.
– Королев! – вопит на всю столовую девушка Димы, а я вспоминаю, что мне нужно поговорить с ее подругой. Вот уже неделю Зина Шелест активно ускользает от меня, и это кажется мне подозрительным. – Королев, – падают на стол руки Тулиной. Алена пододвигается ближе ко мне и презрительно морщит носик. – Что ты за человек такой!? Только посмотрите на него: спокойненько сидит обедает в столовой, пока я хожу, как клоун, активно демонстрируя свой фейс до и после макияжа! Ты хрен моржовый, а не парень! Ну, Дим, – всхлипывает она, опуская голову, – ну неужели так трудно позвонить? Трудно, а? – опускает на стул и роняет голову на руки. Никогда не любил драм, а женщин которые их устраивают и подавно… Но это дело Королева.
Я поднимаюсь и киваю Ромашко, который с интересом смотрит разыгрывающуюся сцену. Иду к выходу и слышу, как за мной быстро семенит неугомонная Елисеева.
– Неужели можно быть такой? – ядовито замечает она. – И как Дима ее выносит? Вообще не пойму, что он в ней нашел… ой, Марат, а ты куда идешь? А я хотела спросить, а не хочешь со мной после пар в кафе сходить? Я тут отличное место знаю, там кофе изумительный... ой! – она врезается в резко замершего меня.
– Елисеева, я в кафе с девушками не хожу, запомни. И если тебе так нужно моё внимание, то приходи вечером в гости, так и быть, уделю… Адрес прислать? – мой намек до черта прозрачен, и глаза девушки наполняются сначала удивлением, а потом обидой.
– Марат, ну зачем ты так? – ой, да ладно. Ставлю свою винтовку на то, что завтра опять будет строить глазки.
– Что-то еще? – так и вижу на ее лице следы борьбы с собой.
– Нет, то есть да… Северский, а что после?
– После? – с интересом тяну я. Неужели и до завтра ждать не придется? И она еще что-то высказывала насчет девушки Димы.
– Ну, после того, как мы…, – она закусывает губу и исподлобья рассматривает меня.
– Ничего, – честно отвечаю я.
– Да пошел ты! – выплевывает она и уходит, гневно цокая каблуками.
Да вроде и так шел, без подсказок. Я ухмыляюсь и продолжаю путь, захожу за угол. Замираю.
А вот и пропажа. Стоит еще бледнее и тоньше чем всегда. Чем она занимается вообще, что так себя доводит? Уж точно не вагоны разгружает. Покачивается, ели держится на ногах, опирается на стенку, чтобы не упасть… Я едва успеваю подскочить и словить ее внезапно обмякшее тело. Чертыхаюсь и подхватываю поудобнее. Что-то мне подсказывает, что никакой информации от Зины Шелест я сегодня не получу.
Несколько раз зову девушку по имени, но она безжизненна, точно кукла. И такая же легкая. Может быть, хочет довести тело до современной сейчас среди девушек худобы и истязает себя диетами, но выпирающие кости – это явный перебор. И ей нужно чаще бывать на солнце, потому что белизна ее кожи давно перешла черту «аристократической бледности». При этом на лице ярко выделяются темные пятна под глазами, а также опухший нос. Шелест явно больна, это видно и невооруженным глазом, так какого черта, спрашивается, она пришла сегодня в университет? Потому что меня совсем не радует перспектива возиться с девчонкой – а ее явно нужно доставить в медпункт.
