— Да что спрашивать? Волк это. — донеслось из коридора.
Катя не поняла, как это, Волк. Он что, прибежал, притворяясь собакой? И тут же вспомнила, о возможности его превращения в человека. Выскочила скорее в прихожую, чтобы успокоить маму и бабушку. И точно, на пороге стоял тот же мрачноватый молодой человек в черных джинсах и куртке.
— Простите, а вы к кому? — удивленно и испуганно спросила мама.
— Не пугайтесь, пожалуйста, это я. — человек внезапно упал на пол, и через секунду перед ними отряхивался Волк.
Бабушка схватилась за сердце, мама побледнела. Хотя Катя им рассказывала, как Волк превращается, это выглядело очень необычно и неожиданно. Катя и сама вздрогнула, хотя уже была готова к тому, что сейчас будет.
— Фу, как ты нас напугал — с трудом произнесла мама, а бабушка покивала, обмахиваясь подвернувшимся под руку журналом.
— Извините, пожалуйста, это необычно, конечно, но вы потом привыкнете. — пообещал им Волк
— Катя, ты готова? — спросил он у Катерины.
— Да, вроде. А как мы поедем? Сивка где?
— Баюн на Коньке, а ты на мне. Сивка нас будет ждать под Санкт-Петербургом.
— А можно, наоборот? — рядом зацокал по паркету копытцами Конек-Горбунок. — Волчок, ты не представляешь, как он разъелся, этот наш Котище. Может, я Катю лучше повезу?
— Конечек, ты же целого архитектора недавно возил, и ничего — мягко рассмеялся Волк. — Ты вот под попоной, Кот на тебе спокойно усидит, а у меня он держится когтями, и опять всю спину издерет.
— Вы закончили? — холодно осведомился оскорбленный Кот. — Раз я всем так нехорош, я могу и тут остаться. Сяду тут в кресло, и посижу, подремлю, а вы как хотите, так и справляйтесь без меня!
— Котик, милый, ну что ты! Разве без тебя мы что-нибудь сможем сделать? — Катя начал уговаривать Баюна.
— Да ладно тебе дуться. Горбунок шутит, а ты уже вон как шар распушился, так осерчал. — рассмеялся Волк.
И правда, шерсть Кота распушилась, стала дыбом, Кот стал казаться просто огромным, напоминал рассерженного манула, и, кажется, даже искры начали пробегать по кончикам шерстинок.
Конек подскочил к нему и тихонько толкнул эту распушенную и оскорбленную кошачью личность в бок.
— Ну, прости, пожалуйста, я же не хотел тебя обидеть. Правда. Ты же знаешь, я тебя легко донесу, куда хочешь. Ты самый лучший и красивый кот на всем белом сказочном и несказочном свете!
Кот потихоньку успокаивался, опадала вздыбленная шерсть.
— Не шути так больше, а то обижусь и не прощу! — наконец сказал он, и заявил, что готов ехать.
— А вы ничего не забыли? — cпросил Волк.
— Нет, я все собрал, не переживай — махнул хвостом Кот
Катя обнялась с мамой и бабушкой, пообещала быть очень осторожной, и вышла за дверь вместе с Котом и Волком. Конек уже ускакал и был слышен перестук маленьких копыт на лестнице.
— А куда мы идем?
— На крышу, конечно же. — ответил Кот. — На улице полно людей, а вверх мало кто смотрит. — пояснил он
— Но, чердак заперт. — расстроилась Катя.
— А у нас разрыв-трава есть, забыла? — рассмеялся идущий рядом Волк. — Вот у Баюна на шее в мешочке лежит.
Действительно, на шее у Кота висел небольшой кожаный мешочек, который иногда становился абсолютно невидимым, просто исчезал в густой шерсти.
Они добрались до чердачной двери. Кот лапой растянул горловину мешочка и выудил оттуда пучок травы. Катя его уже видела. Маленький букетик с мелкими белыми цветочками. Свежий, как будто только что собран.
— Разрыв-Трава, разорви замки,
Засовы отопри
Двери отвори! — проговорил Баюн и провел букетиком перед дверью.
Замок громко щелкнул и дверь сама открылась.
— Вот это да! Дедушке бы этот пучок! А то он иногда ключи забывает. — подумала Катерина.
Кот убрал пучок в мешочек и зашел на чердак. На крыше гулял ветер, было очень холодно и скользко. Кот выглянул в чердачное окно и поежился.
— Ладно, хочешь, не хочешь, а надо! — сказал он себе под нос.
Волк встряхнулся, и стал размером с высокого пони. Около чердачного окошка моментально стало тесно.
— Мы пойдем первыми — сказал Волк — Давай Катюша, садись и держись за шерсть.
Катерина стала на кусок старой балки, валяющийся около окошка, и с нее перелезла на спину Волка.
— Тебе не тяжело? — спросила она у Волка.
Тот только рассмеялся:
— Катюша, я же Ивана с царевной возил легко, а ты и не чувствуешься на спине.
С этими словами Волк подобрался и прыгнул из окошка. Катерина поперхнулась криком, настолько неожиданно было оказаться внезапно на такой высоте. Сивка всегда поднимался с земли, это было совсем не страшно, а тут ей показалось, что они сейчас упадут вниз, она зажмурилась, и так с плотно закрытыми глазами некоторое время и ехала.
— Можешь открыть глаза — тихонько сказал Волк — Мы не падаем, все хорошо.
Катя осмотрелась, да, летят и очень высоко, холодно и ветер свистит в ушах, несмотря на шапку. Она с трудом заставила себя разжать пальцы правой руки и одеть капюшон. Рядом на Коньке-Горбунке съежился Кот, укутанный в теплый жилет. Внизу целое море огней, особенно хорошо освещены дороги, как золотые реки. Какая же Москва огромная! Как золотое море! И оно шумит и качается, качается.
— Катюша, не спи, так и замерзнуть можно! — сквозь дрему она услышала голос Кота.
— Я не сплю, я так, просто глаза закрыла. — пробормотала она и увидела, что из города они уже вылетели и теперь под ними все больше леса и поля, совсем белые с серыми полоскам дорог.
— Скоро уже надо снижаться и Сивку забрать — прокричал Кот, которого заскучавший Конек вез с замысловатыми поворотами, снижениями и подъемами.
— Я на Сивку сразу пересяду, а то меня уже укачало — прокричал Кот, когда его в следующий раз пронесло мимо.
— Вот так всегда — рассмеялся Волк — Стоит только Коту сесть на Конька, как того сразу брыки разбирают.
— Если бы Кот не был серым, он бы уже зеленым стал бы. — подумала Катя, которая с сочувствием следила за траекторией движения Конька. — Просто танец блохи с саблями какой-то, как дедушка говорит!
Вскоре показалось особенно ровное поле, как выяснилось, это было замерзшее озеро, и именно там и ждал их Сивка. Он не особенно удивился, когда Кот стек со спины Конька в сугроб, некоторое время там посидел, покачиваясь, а потом неуверенно побрел к Сивке. Сивка сделал два шага, зубами прихватил воротник бывшей Катиной зимней куртки, которая теперь играла роль теплой жилетки для Баюна, и легко закинул его себе на спину.
— Зачем ты его так укатал? — строго спросил он у Конька.
