– Вот спасибо тебе, милая! А то воды набрать все торопятся, а она не всем дается. Если жалости в человеке нет, так и пользы вода не принесет. Вместо живой, мёртвую воду наберёт!
– А мне можно воды набрать? – Катерина точно поняла, что без разрешения воду брать нельзя.
– А тебе для кого она нужна?
– Для друга, он ранен, стрела была отравлена и без воды он не поправится.
– Возьми сначала мертвой воды. И ею промоешь рану. Она вымоет яд и рана закроется. А потом брызни на рану живой водой, рана заживет, и ему каплю дай выпить. Бери на здоровье. Пользуйся по нужности.
Катерина низко поклонилась яблоньке. Достала флягу с черной пробкой и наполнила мертвой водой, крепко закрутила пробку и бережно убрала в сумку, дальше наполнила флягу с золотой пробкой живой водой, так же спрятала. И низко поклонилась яблоньке.
– Спасибо тебе!
– И тебе спасибо. А теперь ступай без опаски, в лесу тебя теперь уже не тронут.
Катя посмотрела на небо. Начиналось утро. Заря уверенно раскрашивала небо яркими красками. Она перебежала ручей, и заплакала.
– Не успела. Как же мне до края леса добраться! Я же только вечером обратно доплетусь, если не свалюсь по дороге! Волк, прости меня, я тебя подвела. – думала Катерина, вытирая слезы, и вдруг вспомнила, ту единственную вещь, которую от Волка получила. Белоконная уздечка! – Вот балда! Вот шляпа! – она сунула руки в сумку и вытянула уздечку. Покрутила головой, решительно накинула уздечку на бревнышко, лежащее у берега, и чуть не упала в воду, обнаружив прямо перед своим носом красавца коня. Белоснежный, с длинной гривой, он поклонился Катерине, и сам шагнул к поваленному дереву, чтобы девочке было легче на него забраться. Катерина одним махом взлетела в седло, и попросила коня:
– Как можно скорее мне надо выбраться из Темного леса!
Конь прыгнул вперед, и с невероятной скоростью поскакал по тропе. Никто из обитателей леса не появлялся и очень скоро конь уже оказался у начала тропы. Катерина слезла, погладила коня по шее и сняла с его головы уздечку. Бревнышко, ещё мокрое от воды, осталось лежать в Темном лесу, а Катерина со всех ног неслась к дереву, на ветках которого уже разгоралось знакомое сияние. Жаруся приняла свой облик и успела перехватить Катерину на полпути к дереву. Зацепив коготками ее одежду, она решительно взмахнула крыльями, и взлетела в воздух.
– Получилось? Вода у тебя? – перекрикивая свист ветра, спросила Жар-Птица.
– Да! Мы успеем?
– Мы постараемся!
Катерина никогда ещё не летала с Жарусей, когда та по-настоящему торопится. Скорость была такая, что если бы не особенность Жаруси, которая создавала свое пространство вокруг себя и того, кого несла, Катерина и дышать не смогла бы. А так, пришлось только глаза закрыть, потому что закружилась голова от разноцветных полос, в которые слилось все, что их окружало.
– Прилетели! – Жаруся бережно разжала коготки. Катерина плавно опустилась на землю. Но тут же заставила себя встать, открыть дверь, ведущую в Дуб, которая оказалась прямо перед её носом, и войти. Она очень боялась, что они опоздали, и с ужасом глянула на Кота.
– Как Волк?
– Ты привезла? – Кот изумленно смотрел как Катя достает из сумки две фляги.
Она сделала все, как сказала яблонька. Капля мертвой воды в рану, на глазах из раны повалил густой дым, Кот открыл окно, и выжженный мертвой водой яд, улетучился, от него не осталось и следа. Рана очистилась и края её сомкнулись. Капля живой воды, и рана исчезла.
– Котик, ему в пасть надо ещё каплю.
Баюн лапами поднял тяжеленную волчью голову, и Катерина капнула живой воды. Волк глубоко вздохнул и открыл глаза.
– Баюн? Что ты делаешь? – первое, что он осознал, это то, что его голову зачем-то держит Баюн.
– Лечу тебя, дружище! Ты опрометчиво поймал по дороге домой, подарочек от нашего общего горячо любимого друга Кусмана. И чуть не помер. – Кот делал Катерине загадочные знаки, вращая лапой за спиной, надеясь, что Катя сообразит спрятать флаги. Измученная переживаниями и ужасами прошедшей ночи, просто физически уставшая Катерина, которая увидела, что Волк выздоровел, ничего не поняла. Она закрыла фляги, поставила на стол и села на подвернувшийся стул.
Волк огляделся. Стрелу он помнил, как помнил и то, что она была с ядом. Это он сообразил. Ещё он помнил, как плакала Катя и вспомнил, что она его звала, он точно слышал, и поискал её глазами. А когда нашел, вот же она рядышком на стуле сидит, помотал головой. Совершенно измученная, грязная от макушки до носков кроссовок, в волосах сучки и какие-то лепестки, а рядом на столе две фляги. При этом следа от смертельной раны на нем нет, он абсолютно здоров. И что это может означать? Он медленно перевел подозрительный взгляд на Баюна, точнее на то место, где Кот только что был, но предусмотрительный Баюн, заметив первую степень осознания и её грозные результаты, быстро отступил подальше, за стол и стул на котором чистила перья Жаруся.
– Кот, ты что, отпустил её за водой? Она ходила в Темный лес? Кот??! – рык Волка заставил Баюна присесть, Жаруся подняла голову, Степан, потихоньку забился ещё дальше в угол, а Катерина открыла глаза и увидела совершенно здорового и очень злого Бурого, который навис над Котом.
– Волк! Не рычи, пожалуйста! – вздыбленная шерсть мгновенно опала, когда Бурый услышал усталый голос. – Никто меня не отпускал. Я сама решила и сама пошла. Баюн отговаривал как мог.
– Да как же ты прошла-то? Там же невозможно пройти!
– Почему невозможно? Я за ночь управилась. – бодро, как ей казалось, улыбалась Катерина. – Только я устала очень, можно я пойду спать? – она погладила спинку стула и тот, перебирая крепенькими резными ножками, быстро доставил ее в светлицу.
Волк ещё долго не мог успокоиться. Как только он представлял, куда и как пришлось идти Катерине, он начинал метаться по горнице, переворачивая не успевшую увернуться мебель. Степан смылся в оружейную и там затих, Жаруся улетела спать, а Кот, отважившись пробраться мимо уже впавшего в уныние Волка, проник в светлицу Катерины и обнаружил её, спящей на полу, уютно подложив под голову серую сумку.
– Волк, заканчивай орать и метаться. Помоги мне девочку на кровать поднять. Она туда не дошла. На полу ребенок спит, а ты тут бесчинствуешь!
Волк сидел рядом с дверью Катерины до вечера. Именно тогда Катя, наконец-то проснулась.
– Никогда больше так не делай. Я того не стою. – начал чрезвычайно мрачный Волк.
– И тебе доброе утро. Или что там у нас уже, добрый вечер? И что ты опять взялся мной командовать как Кот? Этого не делай, того не делай. Имей ввиду, если тебя опять подстрелят, опять пойду, хотя, на пару-тройку раз воды там хватит, наверное. Так что, можешь опять к Кусману слетать, а то вдруг приключений мало. Ты меня понял? – Катерина и сама не знала, откуда у неё взялся такой командный тон, Волк хрюкнул от неожиданности, попытался что-то возразить, и не смог. – Видимо, понял. Уберечь меня от таких походов ты можешь, только если убережешься сам. Коту такое говорить не надо, он-то к себе разумнее относится.
