– Потерпи, пожалуйста, и дождись меня. Я очень постараюсь тебя не подвести. – так же на ухо, очень тихо, сказала Волку Катерина, волчье ухо в ответ слабо шевельнулось.
– Услышал. Ты молодец, что догадалась. У него теперь прибавилось сил. – Жаруся махнула крыльями, и уцепилась коготками за Катину толстовку, Катерина легко зависла в воздухе.
– Пора. Полетели – мелодично пропела Жаруся, и вылетела в открытую Котом дверь.
Степан смотрел на огонек, удаляющийся в вечернем небе, и думал о том, что она даже не оглянулась и не попрощалась с ним. Очень обиделась, наверное. И почему это ей его жаль? Тяжело вздохнул и пошел уточнить у Кота, не надо ли чем помочь.
Катерина обожала летать с Жарусей, это не то что самой крыльями махать! Но в этот раз полет её не радовал. Легко было принимать громкие решения в светлом и теплом Дубе. А вот теперь перед ней встает колоссальная громада Темного леса. И чем он ближе, тем становится страшнее.
– А знаешь, дорогая, мне кажется, что я поняла, почему так мало людей вернулись из леса. – проговорила Жаруся.
– Почему?
– Почти все они были слугами. И их туда отправляли приказом. Или за деньги. Понимаешь, живая вода, это такая штука, которая очень ценится всеми царями. Небось, догадываешься, что это же возможность не болеть, не отравиться ничем и никогда, то есть заговоры не страшны. И войско опять же.. Полегли воины в битве, ты их мертвой водой сбрызнул, живой сбрызнул, и все, опять то же войско на службе. Сплошная выгода. Обычные-то люди тоже водой пользовались, но многие просто спят в тумане, там она не нужна, в этом сне не болеют и не умирают. Скорее всего, у многих ещё вода припасена, но им-то столько и не надо. Её же на семью набирали, а к примеру, царю Авдею вон на всю дружину надо много и часто, он задиристый. Воевать любит. Пока до источника можно было легко добраться, и сложностей не было. А сейчас, у кого вода есть, тот и выиграл. Вот слуг за водой и посылают. А слуга, он человек подневольный. Вот та девушка, которая брату воду добыла, она шла не из-под палки и не за золото, она свое спасала. Понимаешь разницу? Любовь к брату или страх и жадность. Ты вот почему идешь? – Жаруся задала вопрос как-бы между прочим.
– Волк мой друг. И я очень хорошо помню, как он чуть не погиб из-за меня в тумане. Я поняла, что ты хочешь спросить и что хотела мне сказать. Я вас всех очень люблю.
– Это хорошо. Да, почти долетели. Смотри, огоньки видишь? Это деревушка около леса. Там живут люди, которые не смогли пойти в лес, а возвращаться к царям не посмели. Их жители Темного леса не трогают.
– А почему? – Катерина была благодарна Жарусе за то, что та сменила тему.
– Граница есть, если её переступил, Темный лес тебя видит и может действовать, а за этой границей безопасно. Вот деревенские и устроились. Тумана тут нет, а в лес они не ходят. И население регулярно увеличивается, как только Авдею тому же придет в голову опять послать кого-то за водой.
– Погоди, так и не все, кого посылали в лес заходят? – уточнила Катя.
– Конечно не все. – рассмеялась Жаруся. – Что они, дураки что ли? Авдей вот командует идти, а то голову отрубит, они и идут, и здесь остаются.
– А Кот это знает?
– Нет, откуда? Он же не летает. А в зеркальце и в блюдо в эту сторону давненько не заглядывал. Зато уверен, что все в Лукоморье ведает. Чудак.
– А почему ты мне это сразу не сказала?
– А потому, что там и правда очень страшно. Очень. И идти туда, не будучи готовым ко всему, нельзя. И решение надо принимать серьезно. Вот ты и приняла.
Жаруся начала снижаться между огромным частоколом, ограждающим деревню и темной громадой леса. Она опустила Катю около широкой тропы, начинающейся перед первыми деревьями. Деревья были гигантскими. Катя запрокинула голову и попыталась увидеть вершину дерева, которое стояло справа. Не смогла.
– Жаруся, я пошла? – она понимала, что сейчас делает первый шаг в очень опасное место.
– Катюша, последний раз подумай. Если не уверена, не ходи. Мне самой тяжело тебя туда отпускать. И я тоже боюсь. – Жаруся, уже подлетая, погасила сияние, и сейчас около Катерины на молоденьком деревце сидела серая голубка с длинным хвостом.
Катерина смотрела на тропу. Жуть накатывала просто при взгляде на эту чащу. И вдруг оттуда донесся чей-то заунывный вой и скрежет. Катерина аж подпрыгнула.
– Волколаки. – спокойно прокомментировала Жаруся. – Волколаки и лешие проснулись. – она осмотрела Катерину. – Ну, что полетели обратно? – бесстрастно спросила она.
Катя уже открыла рот, чтобы согласиться, но закрыла его, перехватила покрепче ремешок от сумки и шагнула к тропе.
– Жаруся, я пойду, пожалуй, а то ещё пуще струшу. А мне нельзя.
Жаруся порхнула к Кате на плечо и потерлась головой о ее щёку.
– Запомни, не оборачивайся и с тропы не сходи. Они не имеют над тобой силы, пока ты идешь по тропе и смотришь вперед. Да, и ещё. Можешь услышать плач ребенка, крики о помощи, наши голоса, которые тебя зовут. Это все обман. Детей, по крайней мере человеческих, там быть не может. Если кто-то в сторону когда и уходил, то помочь ему уже никто и ничем не может. Нас там нет. А, звери тоже там своеобразные. Настоящие там не выживают. Так что на белочек, зайчиков, оленят, волчат и так далее не ведись. Ты должна понять, что помочь ты там никому не можешь, некому там помогать, это все обман. За твоей спиной может быть что угодно, вопли, стоны, топот, пожар, могут валиться деревья, может быть шум потока, который тебя сейчас настигнет. И это тоже обман. Запомни это, девочка! Мы тебя тоже очень любим, береги себя! Я тебя буду ждать вот тут. Сейчас только кем-нибудь поменьше обернусь. – Птица взмахнула крыльями, превратилась в крошечную пичужку и скрылась в ветвях деревца, совершенно слившись с листвой.
Катерина повернулась к лесу, сделала несколько шагов к тропе, и коснулась перышка.
– Посвети, пожалуйста! – перышко послушно засветилось ровным теплым светом.
Катерина перекрестилась, как всегда делала ее бабушка перед чем-то очень важным и ответственным, и шагнула вперед.
Бывает, заходишь в темную комнату, в своей родной квартире или в доме, который знаешь как свои пять пальцев, и вдруг чего-то пугаешься в темноте, хотя точно знаешь, что ничего страшного и опасного там нет и быть не может. Катерина темноты не боялась, но в темный лес никогда не ходила, а тут не просто темный лес, а лес, набитый страхами, и все это отлично Катю видит и ждет. Она надела на голову капюшон, перекинула ремень сумки наискось, через голову, чтобы случайно её не уронить, и шагнула по тропе. Ничего страшного не случилось, ещё шаг и ещё, мимо великанских деревьев-привратников, их корни, изгибаясь, выглядывали из земли, и опять ныряли в почву. Ровный круг света от перышка освещал тропу, все тихо. Очень тихо, никаких шорохов, звуков, ничего. Но вдруг Катерина поняла, что за ней следят. Слева за исполинской елью вспыхнули чьи-то глаза. И два сверкающих огонька вдруг с немыслимой скоростью стали карабкаться вверх по стволу. Катерина понимала, что её видит куча всякой гадости, о которой она не имеет никакого представления, и не желает иметь такое представление. Она просто шла вперед, как вдруг услышала чьи-то шаги за спиной.
