– Не надо ничего открывать, я тебя отнесу и ты мягко опустишься. – спокойно сказала Жаруся. Она подлетела к Кате, зацепилась коготками за ее одежду и Катерина увидела как из-под ее ног исчезает двор терема, рядом оказался Волк, упорно не отстающий от Жар-Птицы.
– Волчок, я тебя очень прошу, вернись! Не смей лезть в туман! – Катерина даже не попросила, а потребовала. Волк молчал. – Я плакать буду! И ничего сделать не смогу! – волчья морда сморщилась. В конце концов, после увещеваний Жаруси, Волк согласился.
– Я буду сверху! Если что-то тебя испугает, позови! Хорошо? – Катерина закивала головой, подумав про себя, что, даже увидев монстра какого-нибудь, заткнет себе рот и будет молчать как рыба!
Жаруся снизилась над нужным двором, и разжала коготки, Катерина плавно и медленно начала опускаться вниз, в туман.
Двор, заросший мягкой травой, крепкий, хорошо срубленный дом, у ворот застыл молодой мужчина с хмурым лицом, а на крылечке стоит другой, помладше. Одежда попроще, босой и растрепанный. Но, видно, что приветливый и добродушный. Кому-то улыбается. Кого-то, видимо, увидел за воротами, когда еще не было тумана. Катерина пошла к воротам, обогнув хмурого старшего брата. За невысоким, не то, что у Финиста, забором, на улице, в тумане, стоит старичок, и а поводу у него жеребенок. Ой, какой заморенный, облезлый хвост и гривка, как моль поела. Весь в струпьях каких-то, да худой! Да. Точно! Ошибки нет, это та самая сказка.
Катерина подошла к жеребенку, погладила его, и начала рассказывать:
Когда-то давным-давно жил да был старик, и было у него два сына. Старший, Андрей, умный да хитрый, а младший, Иван, простоватый да добрый. Пришел как-то раз к их двору старичок один. Одежонка на нем худая, лапти изношены, сума пуста. А ведет тот старик жеребенка худого, заморенного, грязного да в коросте! Пришел и просит:
– Дайте люди добрые мне поесть чего-нибудь, добром отплачу.
А старший брат и говорит:
– Иди себе дед подальше, у нас самих добра только на нас и хватает, лишнего нет, чужим раздавать. Да и что ты дать можешь? Разве что полудохлого жеребенка? Иди себе, ищи дураков дальше! – сказал, да и пошел в поле.
Иван же старику поклонился, во двор его завел, баню растопил, одежонку вымыл, да починил, деда напарил, а потом и накормил и с собой дал еды. И за жеребенком поухаживал. И погладил и почистил и покормил-напоил. И, говорит:
– Дедушка, ты на брата моего не серчай, он у нас умный, а я дурак.
– Иной дурак умнее умного, – отвечает дед Ивану, – За доброту твою, отдам я тебе этого жеребенка, ты его корми, пои, да води на зорьке утренней на речку, пусть он в росе у реки купается, а водой речной на заре умывается. Как в силу войдет конек, да вырастет, будет у тебя не просто конь-красавец, а богатырский конь, верный друг твой и помощник!
Поблагодарил Иван старика, и стал за жеребенком ухаживать, как старик велел. Старший брат ругается да насмехается, а жеребенок-то каждый день растет и красивее становится, да сильнее.
Прошло время, и все как старик говорил, так и вышло! Вырос конь-красавец белый как снег, грива шелковая, бока крутые, копыта золотые! Силы немерянной, да неслыханной, а с Иваном ласков да покорен. Стали к Ивану люди приходить, предлагать коня купить, да никому он коня своего не продает! Однажды хотел большой барин купить. Да к брату Ивана пришел, так мол и так, продай коня! Брат Ивана в конюшню сам зашел, да не сам вылетел, не дался ему конь в руки, знать, один у него хозяин! А тут царь дочь свою меньшую и любимую решил замуж выдать. Созвал женихов видных да знатных, да ни один царевне не приглянулся. Говорит она отцу:
– Пусть мой суженный на коне богатырском в один конский скок достанет мой платок, что ветром на высокое дерево занесло, да за сучок зацепило! Кто достанет, за того и замуж пойду!
А платок тот на высоченную сосну залетел. Его с земли-то и не видать почти. Посмотрели знатные женихи на тот платок, да и давай разъезжаться по домам. Никому шею ломать неохота. Тогда рассердился царь на дочку меньшую, и объявил по своему государству, что дочку замуж отдаст тому, кто платок с одного конского скока достанет, не разбирая чинов и званий. Поехали охотники замуж царевну взять, да как глянули на тот платочек и призадумались, а стоит ли того? Да вот один все-таки решился. Иван на белоснежном своем коне приехал, на дерево посмотрел, коня развернул, чтоб разбег взять, да как прыгнул тот конь, как птица полетел! Достал Иван платочек, и привез царевне. А так как начнет плакать да причитать:
– Откуда же ты взялся на мою голову, мужик-деревенщина! Мне-то принцы с королями не по нраву были, а с тобой жить и вовсе не можно!
– Да ты так не убивайся понапрасну! – утешает ее Иван, – Ты мне тоже не очень-то как жена подходишь! Я думал, что тебе платок очень уж нужен, а замуж тебя брать и не думал!
Тут царевна еще больше в крик! Как так! Она-то собой раскрасавица, а этот деревенщина ее замуж брать не желает!
– Да как ты смеешь от царской дочки отказываться! Негодяй! Дурак! – кричит царевна, ногами топает.
– Эээ, так кто ж такую девку сварливую да крикливую в жены захочет, – удивляется Иван. – Жена это ж на всю жизнь, а с тобой оглохнуть можно в один час!
Царь это слушал-слушал, сначала хотел Ивана казнить, чтоб неповадно было от царевен отказываться и царя позорить, а потом подумал да и передумал, и говорит:
– Вижу я доченька, что воспитал тебя неправильно. Лицом ты хороша как майский день, а вот криком страшна, как сова ночная. Так как я всем своим людям царь и повелитель, приказываю! Тебе, Иван, награду получить за платок, что царевне вернул. Жалую тебе именье хорошее, новый терем, да денег впридачу. А еще бери дочку мою меньшую, любимую, в жены! Да не отказывайся, осерчаю и казню! Бери и делай из нее жену добрую, да ласковую. Справишься, приму дочь царевной, а тебе полцарства отпишу по смерти своей. А не справишься, будешь жить в имении своем со сварливой женой, и на глаза мне не показывайтесь!
Закручинился Иван, сел на коня богатырского и домой поехал. А за ним царские слуги бегут, разворачивают, к именью, к терему дорогу показывают, а еще царевну к мужу собирают, с криком превеликим, да визгом на все царство-государство!
– Ой, конечек, как же мне теперь жить-то с такой змеей! – кручинится Иван коню. А тот ему и отвечает:
– Не бойся хозяин, справимся и со змеей!
Так и стали жить поживать. Иван встает ранешенько, да целый день по хозяйству крутится. А царевна только кричит и командует. И то ей не так, и это не этак. А одним утром вышла на крыльцо, да и давай Ивана ругать, да на него кричать. Все от этого крика разбежались, а конь Ивана к царевне подскочил, хвать ее зубами за плечо, да на себя и закинул и ну со двора. Несется конь богатырский по лесам да по болотам, а у него на спине царевна от страха ни жива ни мертва сидит, молчит, только за гриву держится. Остановился конь в густом лесу на краю болота, сбросил царевну под елку и говорит:
