— Почему они даже не попытались? — Степану стало так пронзительно жалко эту пару, что он даже разозлился.
— Старенькие уже. Скорее всего, сил уже не было идти далеко и надолго. — Катя сама вытирала глаза. — Да и куда им идти, детей нет, всё, что нажили тут, некуда им было… Так, выходим, чтобы не смущать хозяев, когда проснутся! — решила Катерина, утягивая Степана за забор.
— Жили-были старик и старуха. Жили они очень бедно, и раз чистила старуха горох и укатилась одна горошинка в подпол…
Пронзительный петушиный крик, кажется, помогал свежему ветру прогонять остатки тумана. Петушок осмотрел Катерину, и отвесил ей важный поклон. То ли почувствовал, то ли понял, кто она. Катя помахала ему рукой, и через забор увидела, как старичок и старушка, ласково поддерживая друг друга выходят во двор, на солнышко, на свежий чистый ветер. Деревня просыпалась, те, кто остался, и не ушел от тумана, выходили из домов, перекликались с соседями, загомонили птицы.
Катя и Степан возвращались к тому месту, где оставался Кот, Волк и царская свита.
— Слушай, а чего там такой ор? — Cтепан притормозил и быстро подтянулся на ветке толстенной березы, стараясь рассмотреть, что происходит впереди.
— Как чего? Люди проснулись, радуются. А, вон наши скачут. — Катя махнула рукой, показывая на трёх красавцев-коней.
Степан с завистью смотрел, как сидит в седле Волк. — Тьфу, Бранко то есть. Надо даже в уме пока его так называть, а то проговорюсь. — одернул он себя. — Сидит как влитой. А ведь не человек даже!
Зато Кот болтался как мешок, правда, он был так доволен, что даже не сообщил окружающим в тысячный раз, как он не любит ездить куда-либо на ком-либо.
— Катенька, душа моя! Ты бы видела, что там творится! Такие восторги, радость! Вся свита с ума сходит. Правда, боюсь, они сейчас подерутся.
— От радости? — удивилась Катя.
— Нет, от того, что опять решить не могут, куда тебе идти.
— Может, сбежим? — с надеждой спросил Волк. — Чего тут опять ждать, пока они надумают, какого именно первого боярина уважить и послать Катю спасать его земли? Устал я от них. Сильно.
— Потерпи, Волчок, тьфу, Бранко. Ну, Птица и удружила, придумала тоже мне! — разворчался Баюн. — Мы сейчас на землях Василия, и страсть как не хочется боем прорываться к нужной сказке.
— А, вон прынцы скачут. — Степан намеренно презрительно назвал царевичей. Старший всё время их визита, выглядел так, как будто не верил ни одному слову о Катерине. Степана и вовсе обходил как пустое, но очень грязное место, когда они пару раз столкнулись во дворе дворца. Младший, наоборот, все время лез с вопросами. Самый дурацкий был про то, а не просватана ли за него Катерина. И кривил губы, когда упоминалось, что Степан в тумане Катерину защищает. Типа, какой-то хилый защитничек!
— Не злобствуй, они оба в шоке, насколько я вижу. — констатировал Баюн.
Царевичи подъехали и Тимофей, глядя на Катерину, сидящую перед Бранко в седле, и изумляясь про себя всё больше, очень любезно попросил:
— Мой отец, царь Василий, спрашивает, а не соблаговолит ли сказочница, подъехать к нему?
— Ух как! Какие мы вежливые, оказывается, можем быть! А не соблаговолит ли… А если нет, тогда чего? — Cтепан покосился на Баюна, но тот был занят и в мысли его не заглядывал.
— Разумеется, разумеется. Я надеюсь, что царь Василий теперь доверит самой сказочнице решать, куда ей лучше идти? Я надеюсь, что когда мы подъедем к царю, он нам так и скажет? Я очень на это надеюсь… — Кот многозначительно подмигнул старшему царевичу. Тот задумался, просветлел лицом, кивнул и рванул обратно. Царевич Иван неохотно повернул коня вслед за братом.
— Вот так вот. — Баюн покивал головой. — Может, чего хорошего и придумают. А может и нет. Увидим сейчас.
По мере приближения к дороге, гомон, крики и шум становились всё громче. Катя с радостью увидела ту семью с маленькими детьми. Они плакали и обнимались крепко-крепко. Дальше женщина и трое сыновей сидели на траве, а вокруг метались слуги их отца семейства, он сам, важный боярин, был рядом с женой, совсем не обращая внимания на то, что его дорогая шуба испачкалась в придорожной грязи. Светловолосый парень опустил девушку, которая оказалась его невестой, на землю, и теперь их обоих целовали и обнимали их родители, причем, пара так и продолжала держаться за руки. Рыжие братья громогласно ссорились, обвиняя один другого в том, что они не успели выйти из тумана, а их отец переходил от попыток обнять их к привычным, как видно, подзатыльникам.
— Вон она!!! — люди кинулись к Катерине и она всерьез испугалась, что её сейчас сдернут с коня, или просто опрокинут вместе с ним. Но в дело вмешалась дружина, покрикивая на ошалевшую от радости толпу и отгоняя особенно ретивых.
— Даа, оказывается, самое опасное, это возвращение. — выразил Степан общее мнение. Баюн едва отбился от многочисленных приглашений на пир. Даже от царского. Спасло их от присутствия на пиру то, что Катерина совсем устала, и Бранко её снял с Сивки и донес на руках до дома. Зеваки тут же разнесли по городу, что сказочница жуть как вымоталась, и её на руках несли!
— Ты как? — Баюн заботливо осмотрел Катерину, лежащую пластом на лавке. — Хорошо бы конечно лётом. Но, здесь слишком наших коней демонстрировать не стоит.
— Я больше замучилась от возвращения. Как в пробку автомобильную попала. — устало ответила Катерина. Обратно они ехали несколько часов, в окружении дружины, среди толп народа, ликующих от того, что кто-то встретился с родными, кто-то может вернуться домой, а кто-то получил реальную надежду. Но, все эти люди норовили что-то ей сказать, коснуться хоть края сарафана, хоть башмачка, кидались под копыта коня. Хорошо, что ехала не одна, и Волк прикрывал от особенно настойчивых, и придерживал, когда она уже сползала с седла от усталости. — Нет, есть не хочу, совсем… И пить не хочу, ничего не хочу. — перед глазами вспыхивали разноцветные круги и яркие искры, а в ушах, не умолкая, гудели голоса. Она помотала головой на все предложения Баюна.
— Всё, тогда спать! — Волк-Бранко сгреб её вместе с медвежьей шкурой, и отнес в её комнату. И плотно закрыл дверь, вернувшись в горницу. — Замучали совсем девочку. Лучше бы всё-таки боем прорываться, по-моему.
— Ещё напугали бы её. — Кот обдумал и такую возможность. — Да что ж они всю ночь орать так будут? — вокруг не стихало ликование. — Ладно, будем надеяться, что они угомонятся потом.
Следующим утром от царя доставили торжественное приглашение для сказочницы, Баюна и сопровождающих лиц на царский прием.
— Катерина, а какие там ещё Жаруся тебе наряды в перышко вложила? — громко поинтересовался Кот, так чтобы Катя в соседней комнате его услышала. — Нам надо в меру богатое, но торжественное! — он жевал рыбку, и чуть не подавился, увидев вошедшую Катерину в роскошном светло-зеленом опашне, затканном серебряными травами. Широкие рукава белоснежной рубахи, видневшиеся в длинных прорезях рукавов опашня, были вышиты зеленым шелком. На голове венчик, тоже как будто с луговым разнотравьем, украшенный жемчугом и лалами. Воротник-ожерелье переливается голубыми, зелеными, золотистыми прозрачными драгоценными камнями.
