— Да что он тебе сделал-то? — Катерина все-таки встала, и сразу почувствовала себя увереннее.
— Он погубил мою любимую! Если бы не он, Вьюга выбрала бы меня! Меня! И была бы жива! Я бы от неё ни на шаг бы не отошел, я бы не дал ей лезть к глупому щенку, и она осталась бы жива! А он! Я ненавижу его! — Серый ощерясь начал двигаться на Катерину. — А ты! Он тебя даже спрашивал, можно ли ему к своей семье! Как последний пёс! Он, волк древнейшего рода! Я убью тебя и он будет страдать так же, как и я! Или нет! Лучше, я его выманю, как и хотел! Он примчится тебя спасать и я его убью! А потом тебя! — глаза Серого налились кровью, и Кате стало по-настоящему страшно.
— Его надо остановить! Но как? — Катя пыталась придумать хоть что-то, она отступала от надвигающейся серой морды, волк завел себя так, что мог и кинутся. Его глаза не отрывались от Катиной шеи. Катерина сделала ещё шажок назад и ступила в воду. Чуть не поскользнулась, из-под ноги с плеском полетели брызги, и именно это и привело Катерину с чувство. Она подняла голову и проговорила слова, мгновенно пришедшие к ней, напевшиеся легко, как будто она всегда их знала.
— По серой шёрстке течет водица,
Течет водица, да не напиться,
И в сон уносит,
Да не вернуться,
На дне глубоко,
Там не проснуться.
Волк при первых же словах замер и покачнулся. Ему померещилось, что он стоит глубоко на дне реки, и вода его укачивает, и веки потяжелели так, что поднять их и открыть глаза он уже не может. Серый зашатался, голова низко опустилась. В этот момент он был так похож на Бурого, что Катя чуть не кинулась ему на помощь. Но, одернула себя. Волк пытался двигаться к ней, хоть ползком, с закрытыми глазами, но сон его пересилил, и Серый упал на бок и глубоко уснул.
— Эх ты, глупая серая животинка! Что же ты такое наделал! — Катя смотрела на громадного зверя, и ей стало грустно. — Ты столько времени потратил на зависть да ненависть, ревность и злобу. А такой большой, сильный и красивый! Столько хорошего мог бы сделать! Встретил бы свою волчицу, были бы дети, защищал бы стаю, маме помогал бы ею управлять. Бурый-то вон всё далеко от вас находится! Да разве же захотела бы Вьюга, чтобы ты так себя вёл! Она-то, похоже, умела любить, волчонка спасла, а ты! Глупый ты глупый! — ноги её не держали от пережитого потрясения, да и болело всё. Она присела рядом с Серым, и, немного поколебавшись, погладила его тяжелую голову. — Смотри, какой ты! Волк ты, волчонок, серая шерстка, где же ты бегал, что же ты делал? Бегал за братом, зависти полон! Волк ты волчонок, серая шкурка, разве ты злобен, разве жесток ты? Злоба от боли, боль от потери. Волк ты волчонок, ты заблудился, сам позапутал след и дорогу. Брату больнее, брату же хуже, ты не помог, а жестоко ударил! Если простил он, будь же сильнее, сам попроси и прощение и помощь. Волк ты волчонок, острые ушки, ты же так нужен! Будешь любим ты! — Катя совсем не думала, что говорить, но так стало жалко этого глупого, сильного, огромного щенка, так и не научившегося ни любить, ни прощать, ни помогать. Она задумчиво гладила его голову, приговаривая, повторяя, получившуюся присказку. Пока, наконец, не почувствовала, что может встать.
— Так, и чего мне теперь делать? — Катерина осмотрелась. — Понятия не имею, куда это лохматое недоразумение меня затащило! — к разбитому локтю прилипли края разорванного рукава, на запястье обнаружились черные следы от зубов, а кое-где и ранки. Бедро очень сильно болело. В обуви противно хлюпала почти половина реки, и Катерина понимала, что ещё чуть-чуть и простынет. Но, самое плохое было в том, что сумку она с собой не взяла! — Оставила шляпа такая в комнате! Вот же неудачно!
Вокруг непролазные леса, и серые скалы, прямо перед Катиным носом ледяная река, а у ног глубоко уснувший свирепый волк. — Нет, это, конечно, здорово, что он спит! Но, куда мне идти, и как? — Катя попыталась шагнуть, и чуть не упала от острой боли в ноге. — Великолепно! Ворота вызывать что ли? А этого куда? Домой же его не приволочешь… К тому же Степан в Дубе остался. Блин, ну что делать-то? — Катерина с трудом повернулась и тоскливо рассматривала лежащего Серого.
— Сказочница оказалась в сложной ситуации? — мягкий красивый голос за спиной Катерины, заставил её подскочить и зашипеть от боли в бедре. — Прошу прощения, кажется, я тебя напугал? Не ожидал, что это будет так легко… В прошлый раз ты проявила куда большую смелость. Или это потому, что с тобой было твое небольшое, но верное войско?
Катерина, повернувшись к реке увидела там водяного царя Озерного края. — Вот! Я должна была знать, что мне точно чего-то не хватало для полного счастья! Теперь я знаю, что называется полный кирдык! — пронеслось в голове.
— Добрый день и тебе, твое озерное величество! — Катерина с удовольствием увидела, что эта красивая видимость выразила некоторое удивление. — Да, ситуация не очень простая. И так, знаешь ли, хорошо, что ты появился! Прямо вовремя!
— Я? Вовремя? — опешил водяной.
— А что, тут ещё кто-то появился? Ты конечно! — Катя важно кивнула головой. — Ну, я и наглая, кто бы мог подумать! — подумала она про себя.
— Ты же вроде меня в прошлый раз приглашал помочь. Я помогла. Могу я рассчитывать на твое содействие? Хотя… — она с сомнением осмотрела красавца, непринужденно стоящего прямо на воде. — Хотя, про тебя ходят такие слухи, что, скорее всего, поступков достойных водяного царя, я вряд ли от тебя дождусь.
Водяной аж позеленел с досады! Мелкая, но ценная дрянь, которую он уже считал своей законной добычей, да ещё такой легкой, поставила под сомнение его поступки! Да, поступки всегда были поганые, чего уж там, но признавать это вот так прямо, не было никаких сил!
— Это какие же слухи? Кто посмел?!!! — водяной решительно шагнул на берег.
— Ой, да ладно! Мне все слухи перечислять? Жен украденных уж очень много, боюсь сбиться со счета… — безмятежно сообщила Катерина, задрав голову, чтобы получше рассмотреть лицо водяного. — Так что, благодарности и содействия я не дождусь? Будем тянуть в воду, топить, и так далее?
— Нет, что за люди пошли! А уж дети, так просто ужас засушливый! — горько посетовал Водяной, обойдя Серого, и усевшись на камень у воды. — Надо-то тебе чего, деточка?
— Лодку мне надо. Большую, чтобы я и волк поместились. Быстроходную и самоходную. И довезти до реки у Дуба.
— Совсем обнаглела! А дельфинов не надо в упряжку? — Водяной иронично поднял безукоризненные брови.
— Нет, спасибо! Обойдусь. — сдержанно сообщила Катерина.
— А, может быть, пока мои подданные лодку ищут, ты окажешь мне честь и прогуляешься со мной? Обещаю, что нога болеть не будет! — водяной грациозно встал и непринужденно протянул Кате руку.
— Спасибо за предложение, но, полагаю, что у меня тогда ничего болеть уже никогда не будет, у утопленниц, вроде, болеть уже нечему. Я уж лучше потерплю.
Тут водяной просто рассмеялся. — Да ты ещё забавнее, чем мне казалось. Но, пока действительно мала, ничего, я подожду, я не тороплюсь. Лодку я тебе дам, правда, за провоз я беру плату. Раз уж ты сама ко мне не хочешь, уступи мне эту серую шкуру. — он пренебрежительно толкнул концом расшитого тускло-голубого сапога в волчий бок. Он-то тебе не нужен, и даже убить тебя пытался, а мне как коврик придверный пригодится.
