Через несколько минут появился взмыленный Степан. — Ну, ты и задание мне дала! Туман шел, а народ же не будет сидеть на рынке и ждать, пока туман подойдет! Все всё побросали, и метались там по этой площади! Такое месиво, иглы эти около сапожных рядов где только не валяются, чуть нашел нужную, зато, по-моему очень похожую! — Степан гордо предъявил находку.
— Какой ты молодец! Просто умница! Правда, очень похожа! А теперь мне надо сообразить, куда Томилину спрятать, чтобы не уколоться ею ненароком!
— Опять я молодец! — Степан улыбался во весь рот и протянул ей кожаную штучку, сшитую из очень грубой кожи, формой как узкий мешочек, сверху закрывающийся второй половинкой такой же формы, чуть более широкой. — По-моему это именно для иголок. У сапожника нашел. Правда, уже не на прилавке, а под соседней телегой.
— Степ, напомни мне, что бы я потом тебе рассказала, какой ты гений! — Катерина взяла иголку по-прежнему тканью, аккуратно положила её в кожаный чехол-игольницу, и старательно её закрыла. Одна половинка плотно оделась на другую, но Катя ещё обвязала их сверху своим платком. Для надежности. Иглу, которую принес Степан она уложила в Томилину шкатулочку и тихонько вложила её обратно в руку, так же как шкатулочка и была.
— Фуух, давайте уже отсюда сматываться! — Катерина бережно взяла перепелочку, осмотрела её и достав флакон с живой водой, капнула ей в клюв, убрала флакон, и саму Злату положила в сумку, не застегивая её до конца, так чтобы птичья головка была открыта. Оглянулась, смахнула со стола перепелиное перо. А Кир подобрал его и вынес из комнаты, положив на подоконник приоткрытого окна, первого у двери.
— Вот. Вроде как улетела птица, пусть хоть обыщется!
— Отлично! Как хорошо, что ты об этом подумал! — Катерина улыбнулась Киру, и поправила плащ князя, зацепив его за стул, положенный ею на перепелиную клетку.
— Вы прямо как сцену выстраиваете! А нам ещё коня искать! — поторопил их Степан.
— Точно! Идем. — они быстро вышли из терема и отправились на задворки, как обозначил им на плане место содержания Стояна его брат.
— Ой, грязь-то какая! Вот бы сюда эту гадину приволочь! — Катерина с трудом пробиралась в снежном и грязевом месиве. Хорошо хоть сапоги высокие. В конце концов, когда уже начинало темнеть, они нашли конюшню. А в ней… Почти по брюхо в грязи, обмотанный цепями, не пошевелиться, стоит крупный гнедой конь. Истощенный и замученный.
— Вот уж для кого туман был счастьем! — с силой выдохнула Катерина. — Хотя бы ничего не чувствовать! Где могут быть ключи от этих цепей?
Облазили весь сарай и поняли, что цепи не застегнуты, а прикованы. Мальчишки начали ругаться вслух и сильно нехорошими словами. Катерина вытирала глаза.
— Так, нам пора возвращаться. И так уже в темноте выйдем. Пошли-пошли. — Степан решительно выволок Катерину за руку из сарая с конем. — Кать, он тут уже сколько стоит, ему сегодня или завтра погоды уже не сделает! А мы на холоде и не евшие весь день! И мы не сможем эти цепи снять, даже если будем тут всю ночь сидеть. И подумай, что там сейчас с Волком и с остальными происходит! — это подействовало.
Вернулись они почти в темноте. Вышли из тумана, когда Волк уже раз сто облетел колокольню и извелся совершенно. Остальные выглядели не лучше. У Баюна даже усы повисли.
— Вернулись!!!! — дружный вопль заставил Катерину улыбнуться и выставить вперед руки, останавливая всю честную компанию.
— Осторожно, птицу не помните, и не напугайте. Она как раз должна скоро проснуться. — Катя осторожно вытащила легонькую как пёрышко перепелочку-Злату и передала её в руки Ратко. У княжича слезы на глазах показались, когда он увидел в каком состоянии его сестра.
— Я Томиле сейчас бы шею свернул. — просто сказал он. — А Злата? Она выживет?
— А мы сейчас ей водички живой дадим и славно будет! И всё замечательно будет! Катенька, дай воды. — Баюн начал говорить, уводя Ратко от его гнева и страха за сестру, а Катерина снова быстренько достала флакон и опять капнула воды в птичий клювик. Бедняжка была совсем слабенькой, ей-то уж точно вторая капля не повредит! Прошло немного времени, и глаза начали открываться, птица затрепыхалась, испуганно озираясь.
— Злата, маленькая моя, всё, всё, уже не бойся, уже почти всё закончилось! — Ратко уговаривал сестру, и она вдруг встрепенулась, присмотрелась и вырвавшись из его рук прижалась к нему сама. Крепко- крепко прижалась и отчаянно что-то закричала.
— Тише, тише, не надо так плакать. Послушай меня, девочка. — Жаруся распахнула крылья прямо перед Ратко, и Злата испуганно оглянулась, и увидев сияющую красавицу-Жарусю кричать невольно перестала. Жаруся засвистела что-то, перепелка начала отвечать.
— Она не очень верит, что это всё правда, а не сон. Бедняжка, ей сильно досталось. Кот! Ну что ты стоишь? Изба где? Стоит он, уши развесил! Птенца кормить надо срочно! И поить, ей по-моему есть и пить давали только чтобы не умерла. И Катерина с мальчиками едва на ногах стоят, а он тут баклуши бьет!
Кот развил бурную деятельность. Изба возникла мгновенно, в избе расстелилась скатерть, которую Кот в прыжке от двери добыл из своего мешочка, и ухитрился метко кинуть в центр стола.
Бледный Ратко смотрел как маленькая птица жадно пьет. А потом тянется к блюдцу с зерном.
— Только не спеши. По чуть-чуть кушай. — ласково говорила ей Жаруся, но бедняжке и самой малости хватило. Она уснула прямо на столе, головкой в блюдце.
— Я не могу! — Ратко выскочил из избы. — Я убью Томилу! — он с силой ударил кулаками в стену избы.
— Ты избушку-то не пугай, а то свернется ещё! Тише. Не кричи. — Волк оказался рядом и оттеснил княжича от стены. — Я тебя очень понимаю, но сейчас надо брата твоего вытащить, и обоих вернуть в нормальный облик. А потом уже с Томилой разбираться.
Катерина сидела глубоко задумавшись. — Как же убрать эти цепи! Вот же… Мерзавка! Цепи даже не на замки застегнуты, а намертво заклепаны кузнецом, чтобы понятно было, что его никто не собирается выпускать, это уже до смерти! И цепи толстенные! Домой что ли вернуться, ножовку по металлу взять? Так сколько такую цепь пилить надо, и там ведь их много!
Катерина задумчиво водила карандашом по бумаге, изобразив сарай и стойло. Весьма схематично коня, и цепи, которыми он был обмотан. В сотый раз задумчиво обводя рисунок, она вдруг сообразила!
— Как же я сразу-то не подумала! Шляпа я, соломенная! С перьями! — Катерина ругалась на себя вслух, и унылый Ратко, сидящий около Златы, поднял голову. Волк сунул нос в рисунок, а Баюн, чтобы не тратить время на обход стола, пошел прямо по нему.
— Кать, что? — Кот смотрел на рисунок, не обращая внимания на самобранку, потихоньку выползающую из-под его лап.
— Смотри! Цепи толстенные, их много, наверчены на коня вдоль и поперек. А куда они крепятся? — Катерина постучала карандашом по двум линиям, изображавшим бревна стойла. А потом перевернула карандаш и ластиком частично стерла эти линии. — Бревна толстые, но их всего два. И дерево пилить гораздо проще, чем кучу цепей.
