— Эй, ты там, — сказал Хадрун. — Ты знаешь, что мы делаем с ворами в этом городе?
В глазах женщины мелькнула легкая усмешка, затем она выпрямилась.
— Насколько я могу судить, вы их укрываете.
Она говорила на общем языке без малейшего намека на бединский акцент. Она встретилась взглядом с Хадруном и пересекла двор, серебряная арфа с луной, приколотая к ее воротнику, становилась все более видимой, по мере ее приближения.
— Я ищу того, кто, по слухам, водит компанию с этими людьми.
Она посмотрела на Галаэрона и Валу так, словно они не заслуживали чести ее взгляда, затем перевела взгляд мимо коленной чашечки Ариса в темную глубину колоннады. Галаэрон ничуть не удивился, обнаружив, что Малик исчез. Маленький человек обладал удивительной способностью к скрытности, и он достаточно часто упоминал о своих неприятностях с неким арфистом, чтобы Галаэрон догадался, кто это. Вала поймала его взгляд и едва подняла бровь. Он сжал пальцы в знак того, чтобы подождать, и бединка-арфист отвернулась, делая вид, что ничего не видит.
Если Хадрун и заметил осторожность женщины, то хорошо это скрыл.
— Как ты попала в Анклав Шейдов? — Ее темные брови изогнулись.
— Как обычно, — ответила она. — Я служила принцам Кларибернусу и Бреннусу в качестве проводника по пустыне, должность которого была устроена в Глубоководье через Лаэраль Серебряную Руку и принца Агларела. Если есть закрытые районы, они не сообщили мне о них, когда привезли меня в город.
— Район не закрыт, — пояснил Хадрун, — но он хорошо охраняется.
— И вы знаете всех, кто входит?
— Да — ответил Хадрун.
В глазах женщины мелькнул огонек, и она сказала:
— Думаю, что нет. Галаэрону она сразу понравилась.
— Руха, — сказал он, — искать Малика с нами – пустая трата времени. Вряд ли он из тех, кого долго приветствует мудрая компания.
Ведьма обратила свой насмешливый взгляд на Галаэрона и сказала:
— Если ты знаешь, кто я, то должен также знать, что меня не так легко одурачить. Я нашла его лошадь на конюшне.
Маленькая золотая цепочка выпала из рукава в ее ладонь, хотя это было сделано так ловко, что Галаэрон сомневался, что кто-то еще заметил.
— Жаль, она была такой прекрасной лошадью.
— Арфистская мегера! — закричал Малик. — Что ты сделала с моей Кельдой?
Маленький человечек выскочил из тени за ее спиной, с камнем в перевязи и поднятой для атаки рукой. Руха ловко развернулась, держа перед собой золотую цепь и произнося обычное заклинание заточения. Галаэрон был уже на полпути к развороту. Он рассчитал время, чтобы заклинание закончилось в тот же миг, что и заклинание Рухи, и молния теневой магии пронзила его тело, холодная и вибрирующая, достаточно острая, чтобы ужалить кости. Шнур темной магии спиралью поднялся по телу Рухи, связывая ее колени друг с другом и руки по бокам, затем золотая цепь исчезла из ее рук и появилась в руках Галаэрона. Малик выпустил камень из пращи. Галаэрон быстро дернул цепь и оттолкнул Руху в сторону. Камень пролетел мимо, ударив Хадруна прямо в грудь. Сенешаль едва заметно вздрогнул, но глаза Малика так выпучились, что, казалось, вот-вот вылезут из орбит.
— Ваше Темнейшество, тысяча извинений! — воскликнул он. — Но ведь человек имеет право защищаться…
— Довольно! — Хадрун опустил посох на Малика.
Галаэрон выругался себе под нос и поднял руку, чтобы сотворить еще одно заклинание, но Вала шлепнула его по вытянутой руке.
— Ты с ума сошел?
Но Хадрун произнес какое-то слово, и крошечная сфера тени вылетела из наконечника и ударилась о землю у ног Малика. Он вскрикнул и попытался отпрыгнуть, но темный круг под ним расширился. Когда он спустился, то провалился, как в яму. Темный круг втянулся в себя и исчез из виду. Арис, наблюдавший за всем этим издалека, застонал и опустился на колено, его большая рука уже потянулась к Хадруну. Сенешаль поднял свой посох над головой и поймал середину руки великана на его кончик.
— Не на что сердиться, Арис. Твой друг скоро вернется. Он лучший.
Арис убрал часть веса своей руки с посоха, но постарался, чтобы его
голос звучал угрожающе.
— Я обязан ему своей жизнью.
— Сегодня не нужно платить, мой большой друг — сказал Хадрун, опуская посох. — Мне просто нужно было время, чтобы все уладить.
Он подошел к тому месту, откуда исчез Малик, и жестом велел Галаэрону привести Руху.
— Поскольку вы все, кажется, знаете друг друга, не будете ли вы так любезны просветить меня?
Руха кинула на Галаэрона свирепый взгляд, а затем, все еще держа руки связанными темной нитью магии, сказала:
— У меня нет никаких дел ни с эльфом, ни с его блудницей.
— Блудница? — Вскрикнула Вала. — Я никогда не брала меди!
Она потянулась за своим темным мечом и двинулась вперед, но остановилась, предупреждающе опустив черный посох Хадруна.
— Давай покончим с этим без кровопролития, ладно? — Он повернулся к Рухе и спросил: — Что тебе нужно от Малика?
— Отвезти его в Сумеречный Зал, чтобы он ответил за свои преступления.
— Какие именно?
— Больше убийств, чем я могу сосчитать, но включая убийство Ринды и Гвидиона, хранителей злого Циринишада, и кражу той самой грязной книги, — сказала Руха. — Если шадовары действительно хотят быть добрыми союзниками народов Фаэруна, как они утверждают, ты освободишь меня и выдашь этого негодяя.
— Уверяю вас, наше желание искренне, — сказал Хадрун, — но я не знал, что арфисты контролируют так много народов.
— Мы никого не контролируем, — призналась Руха, — но влияем на многих.
— Различие, которое мы, шадовары, тоже понимаем — сказал Хадрун, вежливо улыбаясь.
В отличие от ухмылок принцев и большинства повелителей теней, его рот не был полон присущих аристократам клыков.
— Мы также знаем, что в каждом споре есть две стороны. Галаэрон, что скажешь? Что бы ты посоветовал Высочайшему в этом вопросе?
Галаэрон рассматривал Хадруна, ссылаясь на свою неприязнь к этому человеку, потом сказал:
— Я знаю, что ты хотел бы услышать.
— Так ли это? Хадрун приподнял бровь. — Скажи мне.
— Ты думаешь, я так далеко ушел в свою тень?
Вала схватила его за руку.
— Галаэрон …
— Я знаю, что правильно — сказал он, стряхивая ее. — Я не предам верного товарища ради доступа во дворец.
— Галаэрон, Хадрун не просит тебя никого предавать, — сказала Вала.
— Я только прошу правды — сказал Хадрун. — Если ты этого не видишь, значит, ты во власти своей тени.
