Пока все вокруг удивлялись тому, что мало кому известный маг пусть и из богатого рода оказался способен уничтожить заклинание самого старейшины заклинателей Чужих Земель, Хаджар думал, что делать.
Влага на камнях дала ему верную подсказку. Самые сложные проблемы порой решались самыми простыми методами. Так что, собрав в округе все подходящие деревья и выпотрошив склады секты, генерал набрал столько смолы, сколько смог. С помощью алхимиков они сделали горючую смесь, способную обжечь даже тело начальной стадии Божественной Крепости.
Да, горела такая субстанция не очень долго, а получившегося количества не хватило и на десять процентов стен, так что пришлось потратить её только на самые опасные участки, где в кладке, порой, и вовсе обозначились выбоины. Скорее всего от далекой осады прошлого и ставшего финальным аккордом в песне о древнем безымянном замке.
Хаджар расставил по стенам дозорных и лучников; водрузил котлы с кипящим маслом; поставил на участках, прилегающих к самым широким плато, топоры с узкими лезвиями — ими оборонявшие могли бы сбивать крюки осадных башен и рубить лестницы.
Генерал еще прежде никогда не принимал участие в осаде или войне, где с каждой стороны находилось несколько десятков адептов, стоявших на самой вершине пути развития смертного региона, но что-то ему подсказывало — никакой разницы с Лидусом или Балиумом здесь не предвидится. И как там даже пятерка бравых вояк не могла справиться с весом осадной лестницы и скинуть её со стены, так и здесь.
В очередной раз подумав об иронии и о том, что чем дальше по пути развития, тем ближе адепт к жизни простого смертного, Хаджар посмотрел на плац. Там Шакх, хоть немного видевший войну в своей жизни, вместе с Гаем, пытались построить шесть сотен учеников, отобранных для непосредственного боя. В том, что стены падут — никто не сомневался. Это лишь вопрос времени…
Зрелище особо не воодушевляло. В разномастной броне, каждый со своим мнением, не слышавшие слово «приказ» ни разу в жизни, они выглядели горсткой экспертов, не способных прийти к единому мнению по даже самому пустяковому вопросу.
Хаджар ненадолго прикрыл глаза, а затем повернулся к далекому горному пику. Он будто воочию увидел мужчину неопределяемого возраста. Тот сидел на камнях и смотрел куда-то в сторону долины. Сосредоточенный и спокойный, как и сама скала, олицетворением которой он и являлся.
В любой другой ситуации, с любым другим противником Хаджар бы нисколько не сомневался что духа местных гор было бы достаточно, чтобы обеспечить полную безопасность секты. И, видимо, так и складывалось на протяжении многих и многих тысяч лет. Но теперь… Вороны точно позаботились о том, что дух им не мешал.
А значит… а значит все, чем располагал Хаджар — разбитые стены; шестнадцать стареньких пушек, даже не стреляющих, а скорее кашляющих волшебным порохом и зачарованными ядрами, отлитыми из мистического металла; шесть сотен бойцов, не способных встать в простой строй и пара десятков мастеров, ясно давших понять, что сами определят, что им делать в бою.
— Второй раз в жизни я стою на стенах секты, — усмехнулся Хаджар. — и, готов поклясться Вечерними Звездами, в первый раз, против обезумевших зверей, в горах Балуима, у нас было больше шансов. Да, брат?
В ответ только тишина. Хаджар украдкой посмотрел по правую руку от себя. Там, вдалеке, пристреливались лучники, а не стены водружали наточенные камни и бревна. Рядом не было ни Неро и его верных офицеров из Лунной Армии, ни Эейнена с собратьями по оружию из армии Лунного Ручья.
Взгляд генерала сместился на лежавший рядом медальон.
Генерал…
Что за генерал, без армии. Только название, бередящие старые раны. Подумать только, уже третий век Хаджар Дархан топтал бесконечные дороги Безымянного Мира. Столь краткий срок для тысячелетних адептов, но для смертного — несколько жизней. А именно смертным, несмотря ни на что, Хаджар и оставался. Может из-за неугасающей памяти о далекой Земле, может из-за того, что он успел состариться и даже пойти отыскать свой покой.
Хаджар сжал на мгновение покрывшуюся морщинами и пигментными пятнами ладонь.
Может проклятый Враг и был прав. Он действительно постарел, оставив юность и молодость где-то на чужих щитах и мечах.
И где-то там же, он понял, что старость не меряется в потерянных годах, а, наверное, только лишь в потерянных близких. Тех, кто ушел раньше тебя. Кто уже ждал у порога дома праотцов.
Старость — это практически синоним одиночества.
— Мы справимся. Я это точно знаю.
Хаджар резко обернулся.
Глава 1655
Глава 1655
Рядом с ним стояла Летея. Облаченная в стальной нагрудник, на спине которого сверкали рунические символы, готовые в любой момент расправиться белоснежными крыльями. Плащ цвета хвоста, тянущегося за падающей кометой, развевался на шквальном горном ветру. Лоскуты её рваной юбки-одеяния порой обнажали стальные штаны, постепенно переходящие в кованные сапоги.
Артефактная броня высочайшего уровня. Такую не отыщешь даже в сокровищницах императоров. Да и немногие из состоятельных людей Чужих Земель могли позволить себе такое творение.
Летея опиралась на длинное копье, где стальное «древко» плавно сливалось с длинным наконечником. Артефакт даже более редкий, нежели её броня.
Можно сказать, Падающая Звезда носила на себе даже не половину, а три четверти всего состояния семьи Звездного Дождя.
— Думаешь о них? — спросил Хаджар.
Летеи не потребовалось уточнять о ком именно она должна была думать.
— Об отце, — кивнула девушка, легонько коснувшись герба, высеченного на её нагруднике. Две звезды, пронзенные длинными копьями, образовавшими вместе символ «Дождь». — Но чаще о маме… жаль, что не могу тебя с ней познакомить. Вы бы поладили. Она была хорошей.
Галенон… Хаджар так и не понял, что он думает об этом человеке. Да, в целом, и не важно.
Что же до матери Летеи, то та ушла из этого мира задолго до того, как Хаджар встретил на своем пути Падающую Звезду.
— Ты не часто рассказываешь о своей семье, Хаджар, — Летея подошла к нему рядом и положила копье на уступ. Её голос звучал легко и буднично, будто на востоке не заходило солнце, окрашивая горы в окровавленное золото ползущей к трону ночи, спешащей поскорее сменить уставший день. А та, в свою очередь, обещала принести с собой бой военных барабанов.
От неё приятно пахло.
Хаджар чуть улыбнулся. Впервые он мог сказать, что от его друга приятно пахло. Хорошее разнообразие.
— Это то, о чем ты хочешь сейчас поговорить? — удивился генерал. — О моей семье?
Летея кивнула.
— Я хочу когда-нибудь с ними познакомиться, — произнесла она. — и поблагодарить, что подарили мне товарища, — чуть тише, чем вначале произнесла она, а затем продолжила куда громче. Будто пыталась что-то доказать даже не самой себе, а всему окружающему миру. — Знаешь, я всегда мечтала о подруге. Такой, чтобы я могла ей довериться, делиться с ней самым сокровенным. Правда, на тот момент, это были, в основном, мысли о мальчиках.
