— Мы перейдем к сути? — Хаджар убрал с доски слона и продолжил свое нападение. Король противника все ближе и ближе к мату…
— Разумеется, Хаджар, — после чего Чин’Аме сделал всего один ход пешкой и Хаджар замер. Он посмотрел на доску… всего мгновением прежде он выигрывал не только качество и инициативу, но, казалось, всю партию разом, а теперь. Теперь, чтобы он не сделал, следующим ходом волшебник пробьет брешь в его обороне, а затем, опять же, чтобы Хаджар не делал, ему поставят мат. — Я все подготовил заранее.
Хаджар посмотрел в глаза волшебнику. Они показались ему острее, чем ножи и кинжалы Абрахама Шенси, где бы того не носило в данный момент.
Чин’Аме поднялся и подошел к дереву. Он провел по стволу рукой, будто прислушивался к чему-то внутри.
— Пытки, Хаджар, не так страшны, как страшно нечто иное. Когда тебя берут в плен более менее могущественные адепты, то по следам, оставляемым твоей душой, они могут найти любые предметы, которые когда-либо тебе принадлежали.
Хаджар что-то такое уже слышал, но только в рамках слухов и легенд. В Семи Империях не жило, во всяком случае — на всеобщем обозрении, настолько могущественных адептов, чтобы они могли отыскать след души — абсолютно эфемерную субстанцию.
— Все мои личные вещи, пространственные артефакты и, даже книги, находящиеся в Павильоне, были подвергнуты тщательнейшему обыску лучшими ищейками Императора, — Чин’Аме вытянул руку и в его раскрытую ладонь лег резной посох. — Даже эту шахматную доску, Хаджар, проверили с той самоотверженность, с которой не каждый день столкнешься.
Волшебник прикрыл глаза и что-то прошептал. Руны на его посохе вспыхнули, прошло мгновение и вот они уже, оживая, сошли с грани посоха и начали медленно танцевать вокруг ствола персикового дерева. Чин’Аме разжал ладонь и отпустил свой инструмент.
Посох стоял ровно — не падая и не дрожа. А затем, поднявшись в воздух, развернулся и коснулся древесного ствола, после чего, когда Хаджар моргнул, он уже не увидел артефакта — лишь новую персиковую ветку.
— Но ни один из ищеек не Глава Павильона Волшебного Рассвета и не сильнейший маг Страны Драконов, — с гордостью, но без лишней самовлюбленности, закончил Чин’Аме. Он расправил ладонь и произнес еще несколько слов.
Розовые лепетки цветов в кроне дерева вспыхнули синим пламенем. Оно все росло и увеличивалось, пока с очередной вспышкой не оставило на горе лишь горстку пепла.
Подул ветер. Он унес с собой черные искры.
Чин’Аме нагнулся и поднял небольшую янтарную шкатулку. Одного взгляда на сложную вязь рун и иероглифов, покрывавшую поверхность изделия, было достаточно, чтобы определить в ней пространственный артефакт невероятной силы.
— Пойдем, Хаджар, — Чин’Аме провел ногтем по крышке. — три дня нам вполне хватит, чтобы ты стал сильнее и мы получили шанс совершить возмездие и восстановить справедливость, вернув трон законному владельцу.
* * *
Хаджар уже бывал в таких пространственных зонах, но каждый раз он все равно чувствовал себя некомфортно. Когда ты привыкаешь к тому, что в пространственный артефакт можно максимум убрать телегу, то не особо осознаешь существование таких хранилищ, где поместиться целый город.
В данном случае — озеро.
Они с Чин’Аме стояли на берегу озера. Окруженного редким лесом, скованным куполом непроглядной, текучей черной субстанции. Границе реальности этого искусственного измерения, существующего лишь внутри шкатулки.
— Поторопимся, — Чин’Аме провел рукой по воздуху и перед ними материализовался плот.
Вместе они поднялись на него и тот, будто обладая собственной волей, повез их к центру озера. Там, на камнях, о которых бились волны, разлетаясь россыпями сверкающих брызг, стояло маленькое святилище.
Красного цвета, с колонами и красивой крышей, из-за пылающего под сводом огненного шара, святилище выглядело так, словно его сделали из чистого золота.
— Святилище Силы, — произнес Чин’Аме, первым сходя с плота на камни. — Ступай аккуратно, Хаджар, ибо это место великой силы и такой же опасности.
Хаджар ощущал это и сам. Он чувствовал, что любое неосторожное движение, слишком резкое использование энергии или воли и то пламя, что в данный момент мирно кружило под крышей, обрушится на него с невероятной силой.
— Сядем, — Чин’Аме взмахнул робами и опустился в позу лотоса с левой стороны триграммы, начертанной на полу. Хаджар опустился с противоположной. — Ты, наверное, хочешь знать, что это за место?
— Наверное… — уклончиво ответил Хаджар. Ему не привыкать к опасности, но лучше, когда эта знакомая или, хотя бы, понятная опасность. — У нас есть на это время?
Чин’Аме протянул руку к пламени. Тот закружилось чуть быстрее. Это походило на какой-то обряд приветствия.
— Думаю, тебе будет спокойнее, если ты узнаешь, где находишься. Не стоит рисковать тем, что в самый неподходящий момент ты сделаешь лишнее движение и мы не успеем выяснить, увенчается ли мой план успехом или нет.
В этом имелась крупица истины, так что Хаджар согласно кивнул.
— Что же, тогда слушай…
Глава 1375
— Когда-то давно, — начал свой рассказ Чин’Аме. — когда еще не родился Травес, я постигал науку волшебства и набрел на гробницу древнего, Великого Мага. Мага, принимавшего участие в Битве Небес и Земли, когда повергли самого Черного Генерала.
Хаджар едва сдержался, чтобы не вздрогнуть. В этой битве, каким-то невероятным чудом, совсем недавно принимал участие и он сам. И не важно, что она произошла тысячи эпох тому назад.
— Наследие, — догадался Хаджар.
Чин’Аме в знак согласия медленно опустил и поднял веки. Будто он сам не рисковал совершать здесь “лишних движений”, даже в таком буквальном смысле этой фразы.
— Именно благодаря наследию этого мага я и смог добиться нынешних высот в волшебном искусстве, — волшебник провел пальцами по бороде, после чего опустил руки на колени. — И определенную роль в этом сыграло Святилище Силы. Я спрашивал у своего Учителя, где он сам добыл этот невероятный артефакт, но тот так и не ответил. Видимо его сковывала настолько сильная клятва, что он не мог нарушить её даже после смерти.
Хаджар слышал и о таком. Когда адепт оставлял после себя Наследие и Тень, то последнюю сдерживали те же самые клятвы, что и при жизни. Но если клятва была дана слабому адепту или прошло слишком много времени, то её давление могло ослабнуть и появлялось все больше и больше лазеек, чтобы нарушить слово.
Именно поэтому кровавые клятвы и являлись столь опасным, во всех смыслах, явлением.
— И что за свойствами обладает это место?
