Темные волосы, стянутые в короткий, растрепанный пучок.
Он был одет в серебристые, легкие доспехи Императорского уровня, а у пояса носил клинок так же — Императорского качества.
Видимо Морган не особо-то баловал своего старшего сына.
— Вижу, ваш путь не обошелся без проблем, — принц заглянул за спину Хаджару. — Как сильно пострадал достопочтенный Крыло Ворона?
— Вы его знаете, мой принц?
— Разумеется. Он обучал меня и Акену основам владения меча. Отец нанимал его для нас еще в раннем детстве.
Хаджар, возможно, выругался бы. Причем весьма грязно. Если бы на «пороге» замковых врат не появилась девушка с рыжими, почти огненными волосами.
Глава 1102
Девушка была красива. Даже после всего, что с ней произошло, она не утратила ту нотку своей внешности, неуловимый блеск натуры, который заставлял мужчин оборачиваться ей в след даже несмотря на то, что они шли рядом со своими возлюбленными.
Огненные волосы лавовым водопадом ниспадали до самых бедер. Тонкая талия, выглядела еще стройнее, благодаря широкому поясу с ножными, перетягивающим её и спускавшимся вплоть до самых бедер. В меру пышных, мощных бедер.
Красивое, чуть круглое лицо с миндалевидными глазами и густыми бровями в разлет.
Единственное, чего не хватало, это изумрудных, как у кошки в ночи, зеленых глаз.
Вместе них — лишь белые зрачки, радужка того же цвета, и черные зрачки, напоминающие проколы, оставленные швейными иголками.
Да и выглядела принцесса Акена так, будто кто-то проткнул ей душу. Что не удивительно, учитывая, что ей пришлось пожертвовать своим путем развития, обрекая себя на постепенную деградацию.
И все это ради Вечно Падающего Копья — артефакта народа богини Дану, которым можно было убить даже бога. Правда в последнем Хаджар очень сильно сомневался.
Вряд ли любой мог взять этот артефакт, закинуть в сторону Яшмового Императора (пожертвовав при этом тем, что было ему дороже всего) и уничтожить правителя всего безымянного мира.
— Хаджар, — она подошла к нему и крепко обняла.
Крепко, но без всякого подтекста. Обняла так же, как обняла бы любого другого друга… Правда, что-то подсказывало, что у неё больше не было друзей.
Теперь, видя Акену и принца, стоявших в непосредственной близости друг от друга, Хаджар понимал всю глубину слов Чин’Аме и министра Джу. Это действительно были дети от двух разных женщин.
Проклятый Морган…
— Мой принцесса, — Хаджар ответил на объятья, а затем отстранился от дочери правителя. — В Запретном Городе по случаю вашего исчезновения…
— Устроили праздник? — спросила, перебивая, грустно улыбающаяся Акена, а затем, совсем как её старшим брат (отец-то один все таки), посмотрела Хаджару за спину. — О, вижу и эта мышь заявилась вместе с тобой.
— Рекка Геран внесла огромный вклад в нашу миссию, — решил отдать должное Хаджар.
— Шлюха портовая, — процедила принцесса, но так, чтобы слышал лишь Хаджар. — пусть только подвернется возможность — я вырежу её сердце. Даже если это будет последним, что я сделаю в этой жизни.
Хаджар не особо понимал откуда такая ненависть у Акены к Рекке. Да, последняя была личным надзирателем принцессы с самого рождения последней, но, все же…
— Сестра, давай не будем держать наших спасителей и… гостя, на пороге замка. Пусть войдут внутрь.
— Конечно, брат.
Этого простого диалога хватило Хаджару, чтобы понять, что отношения между Акеной и принцем были вполне… никакие. Не отстраненные, не дружеские, не враждебные, они просто принимали существование друг друга за данность.
Уже давно смирились с этим и предпочитали не думать о том, что имели разных матерей.
Акена бросила резкий взгляд в сторону Рекки, после чего развернулась и направилась в замок.
— Лекарей ко мне! — крикнула она. — Раненному требуется срочная помощь! Принести лучшие медикаменты, которые только найдете!
Да уж, удивительно, насколько тесным может быть этот мир, несмотря на то, насколько он огромен.
Рекка, Том и Анетт уже сделал шаг вперед в сторону подъемного моста, как Хаджар, незаметным движением, перегородил им путь.
Перед воротами повисла тяжелая тишина. Бойцы переглядывались, пытаясь понять, в чем же дело.
Один только принц не сводил взгляда с Хаджара. И на этот раз в черных безднах, которые блестели у него в глазницах, не было ни иронии, ни блеска легкой, дружеской насмешки.
Стальные, холодные и расчетливые.
Да, теперь Хаджар не сомневался — это действительно сын Моргана и его преемник.
— В чем дело, генерал? — его тон не потерял открытого радушия, но в его глубине звенела сталь.
Проклятье…
Он даже говорил точно так же, как папаша.
— Вы знаете мое имя, мой принц, но как мне обращаться к вам? — Хаджар низко поклонился. Но не принцу, а чуть в сторону — будто самому замку.
И опять тишина. Кто-то догадался в чем дело, но большинство, скорее всего, нет.
Морган действительно был гениальным интриганом. Лучшим из всех, с кем имел дело Хаджар. Возможно, лучшим во все времена Семи Империй.
Таким, которым никогда не стать самому Безумному Генералу.
Но, тем не менее, Морган играл по-крупному. А такие игроки слишком часто забывали о том, что в крупных играх порой вперед вырывается самые мелкие ставки.
Хаджар сделал свою.
Он поставил на законы гостеприимства.
Те самые, над которыми так часто насмехаются и иронизируют. Но редко когда осмеливаются нарушить. Особенно не перед глазами представителей сотни народностей со всего Дарнаса.
Принцу потребовалась всего доля мгновения, чтобы принять верное решение. Он ответил таким же поклоном, что и сам Хаджар.
— Прошу меня простить, прославленный генерал Дархан, — бойцы ахнули от такого обращения со стороны наследника всея Дарнаса к, пусть и прославленному, но самому низкоранговому генералу. Что такое Сухашим по сравнению с командующими крупных фортов и армий, не говоря уже о легионах. — Меня зовут Теций, сын Моргана. Будьте гостем в месте, которое стало мне домом на пусть и краткий, но срок.
— Я и мои люди с радостью и честью принимаем ваше предложение, Теций, мой принц, — Хаджар еще раз поклонился. На этот раз уже самому принцу. — Мы пройдем?
— Конечно, генерал Дархан. Вы и ваши люди — гости в моем доме. Проходите.
Только после этого Хаджар перешел по мосту во внутренний двор замка. В какой-то момент они поравнялись с принцем и тот прошептал так, чтобы слышал лишь Хаджар.
— Однажды ты будешь служить мне так же, Хаджар, как твой учитель когда-то служил моему отцу.
