– Да какая же у этой твари ступень развития? – прошипел Карейн.
Приняв защитную стойку, он выставил перед собой широкую саблю, одновременно сочетавшую в себе длину меча и ширину палаша. Выглядела она максимально необычно –подобного ей оружия Хаджар еще никогда прежде не видел.
– У неё нет ступени, – ответила Рекка. Сероволосая девушка, обнажив два узких клинка, она внезапно вонзила их в землю перед собой. – Это аномалия джунглей Карнака. Чей-то осколок сознания, слившийся с самой стихией.
Хаджар, услышав слова младшего офицера корпуса стражей, вздрогнул. Это напрямую ассоциировались с тем, что он узнал благодаря наполовину провальному ритуалу Посвящения в племени Шук’Арка.
– Вааааааар! – прогрохотала тварь и швырнула громовое копье.
Оставляя позади себя всполохи молний, оно мгновенно преодолело скоростной порог, отделявший технику Небесного уровня от Императорского. И вся эта мощь после лишь одной атаки Гэлхада.
– Черепаший Панцирь! – прозвучало рядом с Хаджаром.
– “А это что-то новенькое!” – только и успел подумать.
Вокруг Эйнена закрутились мистерии Оружия в Сердце, сам он мгновенно покрылся радужной броней, под которой набухла чернильная обезьяна.
В итоге, закованная в радужную броню – с нагрудником и шлемом, четко оформленная горилла, с клыком-копьем в лапах, внутри которой стоял островитянин, одним прыжком оказалась на пути громового копья.
Если прежде Эйнен призывал огромного, пяти, а то и семиметрового монстра, то теперь горилла была даже ниже Гэлхада. Но её плотность просто поражала. Каждое движение её чернильных, слепленных из жидкой тени, конечностей, порождали эхо, копьями пронзающее все, что оказывалось внутри какой-либо тени.
Хаджар внезапно понял, что и сам Эйнен находится не так далеко от осознания Королевства. Только вот какого именно – тени или шеста-копья пока было не ясно.
Но ясно было другое – два года не прошли для Эйнена даром.
Радужная Обезьяна, внезапно, прикрылась ростовым, круглым щитом. Тот действительно выглядел именно так, как можно было ожидать от техники с подобным названием.
Зеленого цвета, с ромбовидными, нахлестывающими друг на друга, пластинами. Создавалось впечатление, будто Эйнен действительно держал в руках настоящий черепаший щит.
Громовое копье вонзилось в него и расплылось волной цунами. Внутри неё хлестали молнии. Белыми росчерками они падали на плечи теневой обезьяны. Её радужная броня вспыхивала множеством цветов и, с каждым ударом, становилась все тоньше и все больше походила на рыбью чешую, а не волшебную сталь.
Протащив Эйнена на три метра, оставляя его же собственными ногами глубокие борозды, копье растворилось в Реке Мира.
– Разойдитесь! – выкрикнула Рекка.
Никто не стал спорить и перечить Геран. Каждый адепт прекрасно понимал, что в такой битве попав под технику союзника, можно не только распрощаться со здоровьем, но и вполне вероятно – с жизнью.
И не потому, что техника отправит к праотцам, а потому, что это сделает получивший передышку монстр.
Хаджар, действуя слитно с отрядом, все же ощутил себя немного вне системы. С чем бы не сталкивались Даанатанцы за прошедшие полторы недели, но они явно успели спаяться в единое звено.
Рекка направила сквозь свои клинки мистерии Оружия в Сердце, а затем соединила с ним энергию Реки Мира. Хаджар хотел было воскликнуть, что это большая ошибка, но не стал.
От мечей, вонзенных в землю, стала расходиться энергия цвета восходящего солнца. Но она была направлена не против элемента, а внутрь почвы.
Затем земля задрожала и две огромных борозды, взрывая землю высокими, острыми скалами, зазмеились в сторону противника.
– Ваааар! – снова зарычало существо, но не успело ничего предпринять.
Со всех четырех сторон его пронзили острые каменные глыбы, после чего четыре каменных плиты, поднявшись на добрых десять метров, сформировали некое подобие клетки.
– Я долго не удержу! – лицо Рекки стремительно бледнело, а из носа закапала кровь. – Он просто нереально силен!
– Вааааар, – донеслось до слуха приглушенное эхо.
При помощи Взгляда Хаджар тут же определил, что у Геран было что-то неладное внутри её энергетической структуры. Несмотря на то, что она была крепким Рыцарем Духа развитой стадии, энергии у неё имелось, по размером Ядра, не больше, чем у Небесного Солдата начальной стадии.
И с каждым ударом сердца, с каждым мгновением, которое она тратила на то, чтобы удержать существо в каменной ограде, её Ядро стремилось к полному истощению и разрушению.
– Пусть она снимет каменный покров.
Хаджар повернулся к Анетт и невольно сделал шаг назад.
Если раньше он подозревал, что в племени Шук’Арка некромантию изучал Аблим, то теперь был уверен – нет, не Аблим.
Некроманткой являлась никто иная, как Анетт.
– Рекка! – закричал Хаджар и взмахнул рукой. – По моей команде – сними барьер!
После этого, встав позади Эйнена, он взмахнул рукой. Очередной трюк, теории которого его обучил Орун. Хаджар поднял над собой меч. Мистерии уровня Графства Оружия прошли сквозь его сердце и душу прямо к руке, затем соединившись с Черным Клинком они преобразились в хвост дракона, свитый в кольцо.
Если еще недавно Хаджар был способен защитить им только себя, то сейчас накрыл площадь в восемь шагов и закрыл весь отряд.
– Я больше не удержу, Северный Ветер! – едва ли не рыдала Анетт. Что-то причиняло её жуткую боль.
– Сейчас, Рекка!
Геран вытащила из земли клинки и из последних сил нырнула внутрь драконьего хвоста.
Глава 883
Обнаженная чернокожая сжимала в руках белесую субстанцию. Та постоянно меняла свою форму, но стремилась к внешнему виду обглоданного до кости черепа.
Из неё жгутами в землю опускались белые сгустки. Они исходили из начертанного на земле символа, на определенные участки которого Анетт успела положить связки костей, какие-то камешки и окровавленный лоскут собственного платья.
Когда Рекка вытащила клинки из земли, то каменная клеть потеряла подпитку энергией.
– Вааааар! – демон, рыча, крушил своим энергетическим молотом камни.
Щебень, разлетавшийся от его ударов, пробивал стволы деревьев, превращая их в решето.
– Варвар! – Эйнен открыл свои нечеловеческие, фиолетовые глаза. – Вместе!
– Давай!
Хаджар направил поток мистерий в сторону Эйнена. Тот сделал тоже самое. Радужная Обезьяна подняла щит черепашьего панциря. Он замерцал, засиял нефритом, а затем влился внутрь свернутого вокруг адептов драконьего хвоста.
Из призрачно серого тот преобразился в такой же зеленый, как недавно – щит Эйнена. Став намного плотнее, реальнее и сильнее, он завибрировал когда в него врезался дождь из щебня.
