– Я у меня не было выбора!
– ВЫБОР! – гром ударил с такой силой, что казалось, будто он расколет и небо, и землю и даже вселенную со всем множеством миров. – выбор, – уже намного тише повторила фигура. – есть всегда. А ты отказался от меня ради него!
Меч оказался в сантиметре от груди Хаджара, а следующая вспышка молнии показала огромный иероглиф, оказавшийся за спиной Хаджара.
Каждая нить, каждая черта, из которых состоял узор, были будто бы созданы резким и невероятно мощным ударом меча. А все вместе они создавали контр бронированного жука.
– Он дал мне силу, чтобы защитить моих товарищей, – прошептал Хаджар. –Защитить моих людей… Так, как меня этому научила Елена.
– Она учила тебя не этому, глупец!
– Откуда тебе знать?! – Хаджар, и сам не сдержавшись, перешел ни крик. И пусть каждый звук на таких тонах приносил ему нестерпимую боль, но лучше страдать физически, чем душевно. – Тебя там не было! Тебя не было на той мостовой! Тебя не было в тех горах! Я остался один!
– Только трус боится одиночества! А ты не трус – я знаю это!
– Тогда убирайся отсюда, если знаешь! – рычал Хаджар. – Я справлялся все эти годы без тебя, справлюсь и сейчас.
– И вновь, – единственный глаз другого-Хаджара сверкнул первобытной, нестерпимой, сжигающей все на своем пути. – ты сдаешься. Отступаешь. Разве так поступает настоящий Дархан – Северный Ветер?!
– Я никогда не отступаю! – Хаджар оттолкнул меч в сторону. Кровь из рассеченной руки брызнула на камни. – Я никогда не сдаюсь! – он схватил фигуру за грудки. – Я всегда сражаюсь! И ты не смеешь даже имени её говорить, предатель! Это лишь моя ноша! Мой крест! Мой…
– Ну давай, – и вновь вспышка молнии. На сей раз куда ближе. Она показала, что субстанция, которая заменяла другому-Хаджару его вторую половину походила на ту, что находилась внутри воинов племени Шук’Арка. – Нанеси этот удар, Хаджар. Докажи, что в тебе еще остался шторм.
– Что?
Хаджар повернулся.
В его занесенной правой руке сияло первозданной тьмой лезвие Черного Клинка.
Он отшатнулся. Выпустил из рук плащ другого-Хаджара.
– Ты забыл, Хаджар. Забыл меня. Забыл себя. Забыл все, что делало твой меч таким грозным, что он мог рассечь само небо, – фигура опустила и свой клинок, созданный из молний и ветра. – Богам не нужно с тобой бороться –ты с этим справляешь вполне успешно и сам. Трус и слабак – вот кем ты стал.
Хаджар вновь пошатнулся.
Вонзив меч в землю, он тяжело на него оперся.
– Скажи мне, Хаджар Дархан. Разве стоило это того, чтобы забыть свое имя. Забыть, как тебя звали.
– Я помню, – как же его звали? – Я помню… – дурацкое, смешное имя, над которым так часто смеялась Елена. – Я помню…
Визг клаксона… гул лопастей вертолета… лай собаки… скрип дверной петли… шум лектрогенератора… плачь ребенка…
В его памяти всегда находился какой-то звук, который заглушал звук его собственного имени.
Такого дурацкого.
Такого смешного.
– Так кто кого предал, Хаджар Дархан? Ты меня или я тебя?
– Замолчи.
– А может поэтому ты искал Анис? Она ведь почти точная копия Елены.
– Замолчи!
Выронив меч, Хаджар схватился за голову.
Как его звали?!
Щелчки клавиатуры… звук басов… шум улицы… разговоры посторонних людей…
– Разве это стоило, чтобы забыть, весенний гром, приносимый северным ветром? Разве стоило, чтобы забыть радость от бури, которую он рождает посреди погожего дня?
Мат пьяных бродяг… крики за стенкой… громкоговоритель…
Он помнил… точно помнил… как его звали?
– Разве стоило оно того, чтобы забыть чувство восторга от того, когда стоишь на краю пропасти, а он дует тебя прямо в лицо?! Стоило, чтобы забыть зимний буран, дающий тебе почувствовать себя сильнее целого мира?!
Глупое имя… ошибка, допущенная в документах в приюте, что превратило абсолютно обычное, популярное имя в нечто, что стало его символом. Знаменем. То, благодаря чему, он смог жить и не сдаваться.
– Скажи мне, Хаджар Дархан! – тысячи молний сплелись в очертания огромного существа, ударом разрушившего часть горы. – Это стоило того, чтобы отдать меня тьме?!
Чтобы запереть скелет, не достаточно одного только замка… нужно сделать стенки, крышку и дно. И, чем больше тьма, которую нужно спрятать, тем крепче нужен материал.
А что может быть крепче, чем собственная душа?
И какой замок может быть надежнее, чем печать могучего Духа Меча.
Хаджар вновь поднял глаза на фигуру.
Половина его собственного лица с сияющим ярким светом глазом. Глазом, внутри которого плескался шторм в середине погожего дня; внутри которого ревел снежный буран, заставляющий почувствовать силу биться против целого мира; где гремел весенний гром, дающий чувство безграничной свободы и жажды битвы.
Внутри этого глаза сиял Северный Ветер.
Хаджар посмотрел на свою правую руку – покрытая алыми татуировками его истинного меня, скрывшим многие шрамы.
А затем он поднял левую.
Вернее то, что осталось от неё.
Лишь темная, неясная субстанция, так похожая на ту, что заменяла другому Хаджару его недостающую половину.
– Где твоя ярость, Хаджар Дархан?! – кричала фигура. – Разве ты не слышишь рева твоих предков? Разве ты не слышишь боя барабанов?! Разве ты не чувствуешь эту жажду?! Жажду биться с целым миром!
– Ты безумен!
– Нет! – сверкнул синий глаз другого-Хаджара и жуткая улыбка исказила половину его лица. – Это МЫ – безумны!
Хаджар схватил свой меч и бросился вперед.
– Наконец-то! – засмеялась фигура.
Их клинки столкнулись и небо раскололось светом полотна молний.
Два дракона бились в небе.
Синий и черный.
Они терзали друг друга, впивались когтями и клыками. И слышался их смех и плач. Бил гром, сверкали молнии, лил дождь.
Холодный и промозглый.
Глава 875
– Вечные Источники! – выкрикнул Иблим.
Снаружи шатра творилось что-то невообразимое. Спокойное небо вдруг окрасилось черным цветом. Порывистый ветер разорвал оковы мертвого штиля.
Ударил гром и начали сверкать молнии. И затем поднялась буря такой силы, что многим воинам пришлось встать по периметру лагеря и, воздев руки к небу, начать что-то на распев произносить.
Постепенно вокруг “дома” племени Шук’Арка возник мерцающий светом купол. И, в отличии от тех, что создавали в Семи Империях, он не был основан на мощи рун или иероглифов.
