– Мы не хотим. Мы уже сделали. Единственное, что от требуется от вас –подписать соглашение о неразглашении и продолжить писать для неё музыку.
Его затошнило.
Он почувствовал себя грязным. Почувствовал себя самой последней тварью.
Уродцем.
Калекой.
Он не смог её спасти при жизни, а теперь с его помощью хотят лишить и смерти.
– Вы знаете, что с вами произойдет, если вы откажетесь, – хлыщ кивнул на документы. – Через две недели, в случае отказа, вас выпишут отсюда и отправят в социальный приют. Условия там не сравнимы с этими.
– У меня есть деньги и…
– У вас нет денег. Все счеты оформлены на вашего патрона, который, кстати, тоже вложился в Елену. И крупнее,ч ем кто-либо другой.
Проклятье…
– Подпишите документы и, даю слово, вы никогда больше не увидите меня и не услышите о нас. Если, кончено, будете исправно поставлять минусовки. За текст не беспокойтесь – мы уже создали группу из способных людей. Не таких, разумеется, как вы, но если захотите.
Он поставил свой росчерк, а затем швырнул папки к дверям.
– Убирайтесь!
Хлыщ поднялся, поправил костюм, взял папку и, остановившись в дверях, не поворачиваясь обронил:
– Так я и думал, – после чего ушел.
Держа украденный после обеда нож у сонной артерии, небритый и немытый, он смотрел на огни города. На жкране его ноутбука была фотография с первой страницы известного таблоида.
На ней Елена, в компании известного режиссера, пришла на премьеру “Призрака Оперы”.
Вот только это было не Елена.
Не его Елена.
Он предал её.
Дважды…
И не допустит третьего раза.
На столе лежала предсмертная записка изобличавшая все грехи, а нож уже коснулся кожи, как в палату вошел неизвестный.
Выронив нож, он делал вид, что держит себя за подбородок.
– Не спишь?
– Вы кто? Кто вас сюда впустил?
– О, не переживай, я здесь работаю. Мы не виделись – я с седьмого этажа.
– Отдел нейрохирургии?
…
Хаджар лежал на холодных камнях.
Под ним раскинулись светящиеся зеленым светом джунгли.
Сверху сияло незнакомыми звездами небо.
Хотя, почему незнакомыми.
Просто он не сразу их узнал.
А еще шел дождь.
Холодный и колючий.
Но на этот раз он не смог спрятать слез. Слез от жуткой боли в груди – в том месте, где полностью открылась старая рана.
– Ты забыл кто ты! – прогремел голос и из тьмы вышла фигура в черном плаще.
– Нет…
– Ты опозорил себя и своих предков, Северный Ветер!
– Нет, это не так…
Фигура приближалась. Каждый её шаг сотрясал гору, на вершине которой лежал окровавленный Хаджар.
– Ты забыл кто ты! Ты забыл свой путь!
– Нет…
Она мраком нависла над ним. Полы её плаща трепал порывистый, штормовой ветер.
– Кто ты? – прохрипел Хаджар.
Глава 873
– Что здесь происходит?!
В шатер, в сопровождении Аблима и нескольких самых одаренных из числа Говорящих, вошел Иблим. Он держал в руке свою палицу и выглядел максимально воинственно.
– Посвящение, – только и ответил старик.
Обняв резной посох, он сидел рядом с костром и смотрел на двух лежащих рядом людей. Анетт уже постепенно приходила в себя. И, когда сознание девушки вернулось из странствия по Зеленому Дому, то старик набросил на неё цветастое покрывало.
– Дочь, – Иблим бросился было к своему ребенку, но путь ему преградил посох.
– Ты знаешь ритуал, Прокладывающий Путь, – проскрипел голос Хранителя Прошлого. – пока Северный Ветер не вернется с Горы Стихий, нельзя прикасаться к Провожатому. Иначе ты рискуешь добавить к его тьме, свою собственную. Так он может никогда оттуда не вернуться.
– Он и так вряд ли оттуда вернется, – хмыкнул Говорящий с Природой. – Я еще никогда не видел такой большой раны.
Иблим, только сейчас обративший внимание на гостя своего племени, осенил себя священными знаками.
Тяжело дышащий, покрытый испариной, дергающийся воин, чье тело – сплошные сухие мышцы, чьи жилы – канаты, весь в шрамах, он явно переживал не лучшие дни.
На солнечном сплетение расползалась огромная рваная рана из которой сочилась черная субстанция.
– Что скажешь, Анетт, дочь Иблима?
– Хранитель, – окончательно вернувшаяся в реальность Анетт положила ладони на плечи и поклонилась. – Северный Ветер будет бороться до конца.
– С такой тьмой?! – гнев Аблима отразился в бушующем костре. – Ни один человек не сможет выдержать подобного! Нам следует облегчить его страдания!
Пламя выстрелила до отверстия в куполе шатра. Оно яростно трещало исчезающими в пепле поленьями, а его жар подпалил ресницы на лице Хаджара.
Старик Хранитель вытянул ладонь к костру. Аблим, схватившись за грудь, отшатнулся, а столб оранжевой постепенно превратился в спокойный танец горячих, алых лепестков.
Небо над Хаджаром напоминало погнутый лист метала. А искры, мчащиеся по изгибам изорванного листа железа – молнии, сверкавшие над голов.
Скрежет сминаемого материала – неуклонно приближающийся, нарастающий гул страшных громовых ударов.
Потоки дождя хлестали по лицу. Бритвенно острые капли рассекали щеки и оставляли кровавый след, сливавшийся на камнях с черной субстанцией вытекавшей из жуткой раны на груди Хаджара.
И это темно багровая смесь струилась к полам плаща фигуры, нависшей над Хаджаром.
– Ты забыл кто ты… – вновь повторила она.
– Я знаю кто я, – прохрипел Хаджар.
Он попытался встать, но чужая стопа надавила ему на рану. И, кто знает, грохот, разлетевшийся над темными джунглями – был ли это крик Хаджара, или же все тот же гром.
– Если так, ты почему тогда ты похоронил её внутри себя?
Молния рассекла пространство над фигурой.
– Елена… – прошептал Хаджар.
Это был так давно… так давно, как он заставил себя забыть это имя. Стер его из самых потаенных уголков своей души. Смыл её образ собственной кровью и потом, пролитыми в бесконечных битвах и тренировках.
Это был его секрет. Скелет. Один из тех, что каждый человек убирает в настолько далекий ящик, какой только может у себя найти. И все это только за тем, чтобы жить чуточку спокойнее.