– Мы вообще сыграем сегодня или нет? – возмущалась девушка из их компании. Тот редкий случай, когда, по его мнению, девушке шла мальчишеская прическа.
Помимо этих двух, здесь были и другие.
Кто-то так же в компании. К примеру пятерка ребят, которые, как подозревал Хаджар, еще не встретили своего совершеннолетия. Как их впустили в бар –кто знает. Но они пили простой сок и ели яблочный пирог.
Пах тот просто невероятно.
Еще здесь была одинокая фигура мужчины с седыми волосами. В потертом плаще он выпивал за барной стойкой и читал книгу.
Какой-то пижон в дорогом костюме с иголочки и начищенных до блеска туфлях. Оттянув мизинчик, он потягивал виски, но по его ледяному, цепкому взгляду было видно – никакой это не франт.
Но и криминальная птица не такого высокого полета, как почти его полная копия (в плане одежды) которая притаилась в углу и что-то яростно набирала на клавиатуре ноутбука при этом выпивая прямо из бутылки. Что странно, учитывая обстановку в баре – самую дешевую водку, которую только можно было найти на полках.
– Добрый день, – подошли к столику.
– Шлемакуцй, – вновь, от неожиданности, набрали пролетевшие над клавиатурой пальцы.
– Не уверен, что у нас есть такое в меню, но я могу попросить повара сделать специальный заказ. Если звезды сегодня в правильном порядке, а Меркурий в третьем доме – он его приготовит.
– Добрый вечер, – выдал механический голос.
– Если вы утверждаете, что он добрый, то так и есть, – пожал плечами официант.
Это, пожалуй, был самый странный официант, которого только он видел. И дело вовсе не во внешности, которая у него была истинно профессорская, и не в шраме, который пересекал лицо от левого виска до правой скулы, а в глазах.
Такие глаза просто не могли быть у простого человека. И, самое удивительное, он не мог подобрать им нужного описания.
Просто чтобы описать подобное, нужно его с чем-то сравнить, а сравнить такие глаза было не с чем. Он не сомневался, что официант, который сам собой напрашивался на прозвище Шрам, был единственным в мире обладателем подобных глаз.
И дело было вовсе не в цвете…
– Скоро придет моя спутница, – возможно ему показалось, но даже механический, безжизненный голос, вдруг зазвучал как-то неуверенно. – Она любит коктейль в котором много разного крепкого алкоголя, цитрусового сока, а еще он красного цвета.
– Это называется гранатовый лонг-айленд.
Он был удивлен тому, с какой скоростью и легкостью официант-Шрам опознал коктейль по настолько(!) сумбурному описанию.
А еще – у него в руках не было ни блокнота, ни ручки.
Шрам не собирался записывать и выглядел так, словно… знал, что он закажет.
– А еще салат из хлеба, капусты и курицы.
– Классический цезарь с курицей, – кивнул Шрам.
– Спасибо большое, – смайлик на экране широко и глупо улыбнулся.
Он терпеть не мог эту улыбку, но в настройки не лез. Его отношения с техникой видимо кармически складывались просто ужасно. Как-то он умудрился сломать флэшку.
Каким образом? Это осталось загадкой для тех.поддержки, которая пыталась воскресить с неё утерянный альбом.
– Но я пока не вижу вашей спутницы, так что – что будете заказывать вы?
– Я?
– Ну, я стою перед вам, разговариваю с вами и принимаю заказ у вас. Не вижу причины, по которой я бы спрашивал у него, – Шрам указал себе за спину.
Там, за барной стойкой, около зеркальной стены выставленной из бутылок алкоголя разнообразнейших сортов, стоял бармен. Такой же высокий, как и официант, но внешности диаметрально противоположной. Вот вроде и не было в нем ничего необычного, но тут же напрашивалось прозвище – Добряк.
Взгляд его мягких, теплых глаз мгновенно располагал к себе. А улыбка и легкая пухлость лишь дополняли образ.
Такому мгновенно расскажешь о всех бедах и секретах, а потом еще и совета попросишь. И даже не станешь спрашивать, если у бармена на тебя время. Ведь если он стоит по ту сторону стойки, значит априори что-то тебе должен. И никого не волнует, что это не он к вам пришел, а вы к нему…
– Увы, в моем состоянии я не могу позволить себе выпить.
– У нас есть капельницы.
Та пауза, которая после этого повисла в воздухе, была какой-то совершенно невероятной.
– Вы издеваетесь?
– Ни в коем случае. Наш бар “DH” знаменит тем, что мы можем обслуживать любого посетителя, который нам подходит.
– И я вам подхожу?
– Без всякого сомнения, – мгновенно и с жаром ответил Шрам. – Так что –могу поставить вам капельницу с тем же напитком, что и вашей спутнице.
На экране появилось начало нового предложения. Одинокая буква “я”, после чего рука зависла над клавиатурой.
– О, как замечательно, что вы подошли, – из-за спины Шрама появилась Елена.
Он испугался, что сейчас начнется привычный ступор человека, встретившего звезду. А такие ступоры, обычно, заканчивались весьма непредсказуемо.
Но вместо этого Шрам буднично, отработанными движениями, будто и не таких людей принимал, отодвинул стул и пригласил Елену сесть.
– Я бы хотела заказать…
– Ваш спутник уже сделал заказ – гранатовый лонг и цезарь, – ненавязчиво и даже галантно перебил Шрам. – прошу прощения, но в баре “DH” сделанный заказ нельзя отменить изменить или дополнить. Мы выбираем лишь раз и на всегда.
Елена посмотрела на него и улыбнулась.
– Какие странные правила, – прошептала она.
– Какое странный бар, – нисколько не стесняясь напечатал он.
– Ну так как насчет капельницы? – спросил Шрам.
Глава 871
– Вы издеваетесь?
– Как я уже ответил вашему спутнику – нет, – Шрам даже в лице не изменился, хотя Елена умела быть убедительной в своем недовольстве. –Итак, что будете заказывать вы?
Признаться, ему сейчас не хотелось ни есть, ни пить.
И тут его поразила озорная догадка.
Пальцы вновь полетели над клавиатурой.
– Вы можете обслужить любого клиента, верного?
– Любого подходящего нам клиента, – поправил Шрам. – Да – верно. Я так вам и сказал.
– Значит, вы можете выполнить любой заказ?
– Абсолютно.
– Тогда, пожалуйста, поставьте запись “Stand By Me”, но – на виниле.
Винил в середине двадцать первого века стоил на вес золота. С чем это было связано – никто не знал.
Шрам улыбнулся. Но не так, как обычно делают люди пытаясь при плохой игре сохранить лицо, а победно. Будто только этого и ждал.
