Из-за спины последнего неожиданно выглянул молодой мальчишка, которому впору было девочек за волосы дергать и в грязи играться. А он, Хаджару по колено, та же опирался на миниатюрную копию посоха.
– Ты правильно говоришь, – несмотря на то, что Хранитель Прошлого шептал, его было слышно так же хорошо, как весенний гром. – Обычаи отделяют нас от белых угнетателей.
– Спасибо, Хранитель Прошлого, – вновь поклонился Иблим.
– Но, – продолжил старик. – возможно память твоя помутнелась, Прокладывающий Путь для племени Шук’Арка. И ты забыл слова твоего отца и отца его отца и его отца и его отца. Забыл истории, которым мы учим своих детей, – Хранитель повернулся к Анетт и та тут же спрятала взгляд. – дабы они знали свои корни и видели кроны.
Иблим молчал.
Все молчали.
Один только старик говорил.
– Многие луны назад, два наших героя – Харум и Тулух, слуги и рабы в летающем городе Говорящих. Своими жизнями они проложили нам первые пути к будущему. Они выкрали Знание из каменных палат белых угнетателей и принесли его нам, сделав нас равными с Talesh – Говорящими. Так они стали первыми Прокладывающими Путь и первыми Говорящими с Природой. И с тех пор мы передаем это Знание всем, кто приходит к нам.
– Но к нам приходят люди нашей крови! – Аблим вышел вперед и встал перед стариком. – К нам приходят потомки тех, кто жил в рабстве на протяжении эпох! К нам приходят те, кто терпел пытки и унижения. К нам приходят люди, чья кожа того же цвета, что моя или твоя или любого человека около этого костра.
– Моя кожа? – старик сухо засмеялся. – Если я, в скором времени, не отправлюсь к Вечным Истокам, то скоро моя кожа станет куда белее, чем у Северного Ветра.
Хаджар понятия не имел, откуда старик знал, как его зовут, но в данный момент его это не очень-то и волновало.
– И все же…
– И все же, – Хранитель Прошлого перебил брата Аблима. – и все же, чем мы будем отличаться от Talesh, если мы, лиш из-за одного цвета кожи, откажем человеку, который проливал с нами и за нас кровь, в Знании? Чем мы будем отличаться от тех, кто угнетал нас на протяжении эпох? Разве забыли вы слова своих отцов и песни ваших матерей? Разве вы сошли с пути созерцания на путь власти и силы? Вы забыли что Природа, в равной степени, любит всех своих детей? Желтых, черных, коричневых, белых, красных – в её глазах мы все равны. Все мы её дети. Так учили Харум и Тулух, когда отдали свои жизни ради нас. И так живут наши племена в Зеленом Доме. Так будут жить наши дети. И так живем мы. И горе нашим племенам, если мы забудем об этом только потому, что у Северного Ветра кожа другого цвета.
Повисла тишина. Не мертвенная. А стыдливая.
Люди прятали глаза.
Смотрели себе на ноги, на кусты, на шатры, куда угодно, лишь бы не на старика.
– И все равно, Хранитель, – легкая усмешка отразилась на губах Аблима. –Он не проходил Посвящения. И, я не уверен, что ты найдешь хоть одного человека во всех племенах Зеленого Дома, кто согласиться отвести его к Горе Стихий!
В абсолютной тишине молнией сверкнул тихий, женский голос.
– Я соглашусь, – поднялась Анетт. – Я отведу Северного Ветра к Горе Стихий. Я скажу за него слово перед Перворожденными. Я покажу ему Вечные Истоки.
– Дочь, ты…
– Что же, – в который раз Хранитель перебил Иблима. – пока в наших племенах есть такие дочери, мы еще не обречены. Да будет так.
Глава 864
Странно, но сидя в шатре, абсолютно обнаженный, дожидаясь окончания подготовки церемонии Посвящения, Хаджар думал совершенно о других вещах.
Сидя на ворсистой шкуре (что приносило не самые приятные в жизни ощущения) в небольшом шатре, около столь же миниатюрного костерка, Хаджар размышлял не о вечном, а о насущном.
Черный Клинок внутри его души как раз закончил пожирать красный кристалл, оставшийся после смерти демона.
– Анализ, – отдал Хаджар мысленную команду.
[Обрабатываю запрос… Запрос обработан. До следующего эволюционного этапа объекта “Черный Клинок” осталось 72.481%]
Значит, ядро демона Безымянной ступени дало мечу всего полтора процента “мощности”, в то время как до обретения Королевства подобное вещество привнесло бы, как минимум, все десять процентов.
Неужели Черный Клинок был настолько тесно связан с душой Хаджара, что изменения в нем самом несли изменения и в меч?
Если вдуматься, то подобное было настолько невероятным и сказочным, что нарушало все, что знал Хаджар о пути развития.
Вот только за последние восемь лет он столько раз встречался с тем, что опровергало учения Семи Империй о пути развития, что впору было волноваться на об исключениях из правил, а о самом правиле.
– Проклятье, – выругался Хаджар, когда стрелка волшебного компаса в очередной раз ответила полной безмятежностью.
Где бы ни были Эйнен и остальные, они все еще не могли активировать энергетический маяк. А без него, в джунглях Карнака, по размерам равных баронству Лидус, найти их не представлялось возможным.
Так что все, что оставалось Хаджару – терпеть то, как задницу щекотят ворсинки на меху и ждать начала Посвящения. Чему, кому, как и зачем – он понятия не имел.
После того, как Анетт вызвалась быть его проводником к Горе Стихий, лагерь племени Шук’Арка превратился в оживленный муравейник.
Хранитель Прошлого который, видимо, занимал какую-то уникальную позицию в иерархии власти чернокожих, мгновенно выделил один из шатров и приказал отвести туда Хаджара.
Последний даже не стал сопротивляться. Он не чувствовал угрозы от старика. Чутье, развитое за годы жизни в качестве уродца-раба подсказывало, что Хранителю просто любопытно, а еще немного скучно.
Несколько Охотников отвели Хаджара в шатер и сказали тому раздеться. Опять же – Хаджар спорить не стал. Сняв вещи, оставшись в чем мать родила, он так и сидел у костра.
О том, что происходило за пределами тканевых стен, Хаджар мог лишь догадываться по звукам, доносящимся до его ушей.
И то, что знакомый, легкий шаг вел столь же знакомый запах в его временные “владения” Хаджар понял заранее. Но стеснительности и, тем более, стыдливости он не испытывал. После всего, что пережил Хаджар, чураться собственной наготы было бы несусветной глупостью.
– У тебя широкие плечи, – Анетт, отодвинув бусинный водопад, заменявший дверь, вошла внутрь. – Одежды скрывали их и казалось, что у тебя тонкая кость.
Она обогнула Хаджара и встала напротив.
Как и сам Хаджар, чернокожая красавица была полностью обнажена. И все то, что раньше будоражило фантазию мужчины, теперь предстало перед ним в полной красоте.
Стоило признать, это был тот редкий случай, когда реальность оказалась лучше и заманчивее любых фантазий.
