Дора, подойдя к возлюбленному, положила тому ладонь на плечо.
Эйнен прижался к ней изрезанной жуткими шрамами щекой.
– Пойдем, – прошептал он, обнимая за талию эльфийку. – Нас ждет битва с армией мертвецов.
Выходя из лаборатории, находящейся в неприметных подвалах бедняцкого района Даанатана, Эйнен активировал волшебный иероглиф. Пока Хаджар не очнется, он будет его охранять надежнее любой стражи.
Глава 917
Мальчишка, высокий для своих лет, но худой. С покрытым веснушками лицом, в распахнутой рубахе, бежал сквозь поле ржи. Он побежал к дому, который стоял на холме, а вокруг него в такт порывам ветра качались золотые колосья.
Отец косил траву. Братья и сестры играли с пастушьими псами, а мать сидела на крыльце.
– Мама, – мальчишка обнял мать и прижался щекой к её животу.
Теплые, мягкие пальцы, зарылись ему в волосы.
– Все хорошо, мальчик мой? – прошептала она ему на ухо.
– Да, – слезы катились по его щекам. – теперь хорошо…
– Тогда иди, – она легко подняла его, потерлась своим носом о его и поставил на землю. – поиграй с братьями и сестрами.
– Угу, – мальчишка вытер слезы и широко улыбнулся. – Конечно!
Он уже сорвался с места, но затем обернулся и несколько боязливо посмотрел на мать.
– Ты ведь не исчезнешь?
– Нет, – покачала она головой. Длинные, рыжие волосы, стянутые в тугу косу, почти доставали до земли. – больше никогда не исчезну.
Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, а затем дети во дворе закричали:
– Макин! Братик Макин! Беги скорее к нам!
– Да! – откликнулся мальчик. – Уже бегу!
Хаджар лежал на холодном камне. Совсем один. В темном, холодном подвале, который должен был стать его могилой, а стал местом, скрывшим его от всего мира.
– Кто бы мог подумать, да? – пробормотал он сквозь подступающую дрему. В данный момент в нем находилось сразу две алхимические пилюли высочайшего сорта. Одна их них, облаченная в защитную пленку, должна была открыть ему вид на путь, простирающийся за пределами Истинного Королевства. А вторая –отправить в мир Духов. – Почти десять лет назад я забрал у Патриарха секты Черных Врат эту проклятую пилюлю, а сейчас она спасла мне жизнь. Иронично… Запрос!
[Обрабатываю запрос… Запрос обработан. До расшифровки объекта “метка Духа Меча” осталось 31 час… 42 минуты.. 16…15…14 секунд]
Как и думал Хаджар, обряд лишения имени не только забрал у него имя Дархана, но и сильно ослабил метку Духа.
Настолько, что теперь нейросеть успевала разобраться с ней до того, как Хаджар отправился бы к праотцам. Потому как, последнии дни, дали ясно понять – его душа умрет раньше, чем нейросеть взломает метку.
– А ведь все так начиналось…
Когда, почти четыре года назад, Макин, якобы, случайно наткнулся на Эйнена и применил к тому легкое, почти незаметное заклинание разума, все выглядело как минимум странно.
Затем, когда Макин предложил Эйнену стать его личным учеником, все стало еще туманнее. Но, как говорят, держи друзей близко, а невероятно могущественных магов, которым от тебя что-то нужно – еще ближе.
Эйнен согласился. И, буквально через месяц, выяснилось, что Макину требовалось на самом деле – ему нужен был Хаджар для своей жуткой пилюли.
Вернее, не сам Хаджар, а его имя.
На тот момент Хаджар с Эйнено уже несколько месяцев как принесли братские клятвы. Еще тогда – на утесе Подземного Города в Море Песка.
И эта клятва являлась еще более редким событием, чем нахождение истинной любви – спутника или спутницы жизни. Ведь, так или иначе, такие люди находились. Пусть крайне редко, но все же.
А вот настоящий друг – друг, с которым связывали прочнейшие узы, такое происходило куда реже. То, что Хаджар имел с Неро, было, на самом деле, зовом их крови. Они изначально являлись братьями и, может сами того не знали, но кровь звала их друг к другу.
Эйнен… другое дело.
Это был человек, которому Хаджар доверил бы свою душу и то же самое сделал бы и сам островитянин.
Братская клятва с легкостью преодолела заклинание Макина и с тех пор Эйнен погрузился в опасную, двойную игру. Но скользкий пират и контрабандист умудрился обхитрить Наставника школы Святого Неба и не только выучиться (выкрасть) у него многие знания, связанные с магией, но и, в итоге, отнять эту самую пилюлю, подменив её на ту, что все эти годы хранил Хаджар.
Их план, который они придумали еще несколько лет назад, наконец, сыграл.
И не просто сыграл, а с помпами и фанфарами. Как по нотам. Настолько гладко, что это даже пугало.
– Гладко, – прохрипел Хаджар. – да уж…
В одиночестве, в темной камере, где единственным источником света служил лишь алхимический костер, он мысленно возвращался в тот год, который провел в темнице королевского дворца Лидуса.
– Вы знаете, я ожидал чего-то более жуткого, – Карейн, облаченный в свои белые, с виду дорогие, но повседневные одежды, на деле являвшиеся Божественными Доспехами, стоял на вершине каменного укрепления.
– Кажется, если мне не изменяет память, – Том стоял рядом с ним. – Твой отец собирался отдать эти доспехи наложнице.
– Мой отец много говорит, – пожал плечами Карейн. – но, уверяю тебя, я бы первым надел их на наложницу, чтобы потом с неё же их содрать. Тебе, малышь Том, не понять.
Динос стал пунцовым под цвет энергии, кружившей вокруг него.
– Умереть девственником, – вздохнул Карейн. – что за ужасное проклятье, малыш Том. Мне тебя даже жаль.
– Заткнись, Тарез, – прорычал младший наследник Хищных Клинков. – я сегодня не умру!
– Я знаю, Том, я знаю, – закивал сын богатейшего торговца Семи Империй. –просто сомневаюсь, что, хоть однажды, кто-то, будь то мужчина или женщина, по своей воле согреет тебе ложе.
Том грязно выругался и замахнулся мечом, но между двумя аристократами тут же возникла Дора. Закованная в доспехи, с тяжелым молотом в руках, она, несмотря на малый рост, выглядела живой осадной башней.
– Если вы хотите с кем-то подраться, то, посмотрите внимательнее перед собой, уверена – найдете себе противника по плечу.
– А красотка-эльфийка… без обид, Эйнен, – Карейн кивнул стоящему рядом островитянину. Заключенный внутрь Радужной Обезбяны, вооруженной клыком-копьем и щитом, похожим на черепаши панцирь, он не обращал внимания на словесную перепалку. – права она, малыш Том. Вон, смотри, сколько претендентов на твою постель.
– Я убью тебя, Тарез.
– В очередь, юноша, в очередь, – засмеялся Тарез, но несмотря на смех, взгляд его был цепок и тверд. – Проклятье… сколько же их там.
