– В следующий раз будешь думать, перед тем как кланяться порогу дома праотцов.
Хаджар улыбнулся. Кутаясь в плед, сжимая в холодных ладонях чарку, он наслаждался моментом. Моментом осознания того, что у него есть такой друг. На которого действительно можно было положиться.
Довериться, как самому себе.
– Как мы выжили? – спросил Хаджар. – Я точно знаю, что даже этот удар вряд ли бы убил всех шестерых. Максимум – троих.
– Двоих, – поправил Эйнен.
– Тем более.
Хаджар сильнее завернулся. Дул северо-западный ветер. Он приносил холод с ледяных гор Грэвэн’Дора. И, окажись сейчас в Пустошах смертный, выживи он каким-то образом под давлением местной атмосферы, то мгновенно превратился бы в ледышку из-за этого ветра.
Для Небесного Солдата подобный холод, разумеется, доставлял неудобства, но смертельным не был.
– Нам повезло.
Эйнен рассказал о произошедшем.
Обдумав услышанную историю, Хаджар действительно кроме как везением произошедшее назвать не мог. Если бы лавина учеников разных школ не пересекла их поле боя, то сейчас бы Хаджар с Эйненом уже стояли перед домами праотцов.
– Он действительно так и сказал? – переспросил Хаджар. – Что встреча только началась?
Эйнен “кивнул”. Движение его головы было сложно не просто увидеть, а даже заметить, но Хаджар уже давно привык к подобному.
– Самонадеянный ублюдок, – процедил Хаджар.
– Этот ублюдок едва не познакомил нас с посмертием.
– Просто потому, что застал врасплох.
– Скорее потому, что мы оказались слабее. Наши техники – оказались слабее. Наши стили –оказались слабее.
Хаджар открыл было рот, но замолчал. Он вновь, как наяву, увидел цифры, показанные ему нейросетью.
В действительности Гурт, если опираться лишь на одни вычислительные значения, был чуть не ли не в трое искуснее, чем любой из пары друзей.
Поспорить с Эйненом Хаджар не мог. Тот был абсолютно право
Им просто повезло…
– Нам нужно возвращаться в столицу, Хаджар, – продолжил островитянин. – Если мы продолжим впустую наращивать грубую силу, то вскоре даже распоследний образованный аристократ станет серьезным противником.
И вновь Хаджар промолчал.
– Ты хочешь отказаться от поисков гробницы Декатера? – догадался Хаджар.
Эйнен “пожал плечами”. Надломив еще несколько веточек, он, оставив себе одну, остальными снова подкормил и без того жаркое пламя.
И тут Хаджар все понял.
– Ты пришел сюда ради Доры…
Эйнен повернулся к товарищу. Он приоткрыл свои нечеловеческие, фиолетовые глаза. Хаджар не увидел в них злобы или раздражения. Только немного печали и буквально океан разочарования.
Островитянин отвернулся.
– Шест-копье редкий вид оружия, мой варварский друг. И, как бы ни был богат Декатер, вряд ли он оставил после себя техники для моего оружия. Не говоря уже о наследии…
С этим трудно было спорить. Хаджар прошел сквозь сотни и тысячи сражений, но лишь дважды видел чтобы кто-то использовал шест-копье. Причем одним из них пришелся на воспоминания Травеса.
– А что если я скажу тебе, что гробница Декатера построена в древнем лабиринте?
– Ненавижу лабиринты.
– Погоди, погоди, – замахал руками Хаджар. – В древнем лабиринте, который соорудил Последний Король…
Упоминание о Последнем Короле заставило островитянина слегка дернуться. Оно и неудивительно. За последние недели все, что было связано с Эрхардом не закончилось для друзей ничем хорошим.
– Откуда такая информация, Хаджар?
Вместо ответа Хаджар выразительно посмотрел на друга. Тот, поняв что речь идет об очередных секретах, отвернулся к костру.
Очередные веточки полетели в весело трещащее пламя.
– Понятно… – протянул островитянин. – И, думаешь, там найдутся подходящее нам техники?
– Уверен, – кивнул Хаджар. – насчет техник – на все сто процентов. А если повезет, то отыщем и наследие.
Фиолетовые глаза Эйнена вновь открылись. Он сурово посмотрел на друга. Настолько, что Хаджару даже стало не по себе.
– Наследие — это не то, чем можно шутить, мой друг.
Хаджар прекрасно понимал напряженность Эйнена.
Отличие техники и наследие было практическим таким же, как между техникой и стилем. Они, вроде, относились к одному и тому же – способу владения оружием, но нет. Подобное внешнее сходство оказывалось в корне не верным сравнением.
Если техника, ступень за ступенью, позволяла человеку по-разному применять энергию, то наследие… Оно давало полное, всеобъемлющее знание.
В него включались и техники, и стили, и определенные подсказки к мистериям. А именно мистерии, порой, являлись куда более крепким камнем преткновения, чем невозможность перейти на следующую ступень развития.
К примеру та же самая нейросеть, какими бы она мощностями не обладала, не могла “раскусить” и “рассчитать” такие глубокие вещи, как вдохновение, озарение и рождаемое ими понимание мистерий.
Наследие же, “вещь” настолько тяжелое для создания, насколько же и полезная наследнику. Ведь не даром потомков правящей семье Великих Кланов, называли “младшими” или “старшими” наследниками.
И дело здесь было вовсе не в порядке наследования главной табуреткой клана.
А в том, какое Наследие, при достижении ступени Повелителя, они получали. Старшие наследники, разумеется, обретали полное Наследие.
Созданное Основателем клана и развиваемое и улучшаемое последующими главами, оно включало в себя практически сформированный путь развития.
Для сравнения, любой, даже самый одаренный адепт, лишенный Наследия, взбирался по ощеренной камням скале, прорубал дорогу через плотные джунгли и переплывал горные реки. Так выглядел его путь развития.
Но тот, кто имел в своих руках Наследие, он шел по протоптанной, ухоженной, заботливо выстланной перед ним тропинке.
И, дойдя до конца дороги, то есть – полностью осознав развив Наследие, он мог присоединиться к другим адептам, рвущим жилы ради развития.
Вот только те сотни метров, что другим приходилось рисковать всем ради силы, Наследник прошел в комфорте и удобстве.
Фундамент его развития всегда будет крепче и плотнее. Его понимание сути вещей –глубже и объемней.
Именно поэтому любой адепт, знавший о существовании Наследий, был бы готов продать душу ради них. И, чем сильнее создатель Наследия, тем лучше для адепта.
Именно поэтому Тень Бессмертного мечника, которой Хаджар отказал в Балуиме, была так поражена. Ведь даже сам Император Дарнаса продал бы душу ради того, чтобы получить хотя бы призрачную возможность даже не получить, а сразиться за Наследие Бессмертного мечника.
