Но, в отличии от Анис, сделал он это неумело. Может Проксимо и являлся козырной картой Гэлхада, младшего наследника Вечной Горы, но уж точно он не имел особого опыта в простой, лишенной энергии, бойне.
Он действительно обладал шокирующими техниками, чего стоила хотя бы одна –Императорского уровня. Без всяких сомнений, копейщик умело использовал силу Реки Мира и его энергетическое тело было действительно крепким.
Но на фоне всех этих преимуществ, Проксимо, воспитанный с детства на алхимических реагентах и буквально скакавший по ступеням силы, обладал еще более слабым фундаментом, чем Хаджар.
Они оба не имели стилей боя, их не учили мудрые и опытные мастера, как это было принято у аристократии. Но если Хаджар, будучи практикующим, прошел через тысячи битв – Проксимо вряд ли состязался на таком уровне хотя бы в десяти реальных дуэлях.
Резко замерев перед копьем, Хаджар, используя инерцию своего рывка, ударом ноги отбросил древко в сторону, а затем, перекувырнувшись через собственное плечо, приземлился коленом на оружие противника.
Раздался жесткий, древесный хруст. Лишенное поддержки Проксимо, копье – Небесный артефакт, не выдержало удара Хаджара.
Будь он простым пиковым солдатом, то, скорее всего, разбил бы себе колено. Но в нем билось сердце дракона, а тело было укреплено Волчьим Отваром орков.
В ту же секунду, как ворохом взлетели первые щепки, Хаджар уже выбросил перед собой черный клинок.
Рассекая воздух, он с жадностью впился прямо под кадык Проксимо.
Захлебываясь собственной кровью, умирая из-за того, что его собственное сердце продолжало выталкивать кровь, дворянин упал на спину. Стекленеющим взглядом он смотрел в потолок. Его тело бледнело и постепенно деревенело.
– Прик… прикрой мне… веки, – пробулькал он. – Хоч-чу… в пос-следний р-раз… увидеть… небо.
Хаджар, нагнувшись, уже потянулся к глазам поверженного, но бившегося достойно, противника, как у него за спиной прозвучал полный беспокойства крик:
– Хаджар! Справа!
Среагировав на выкрик Эйнена, Хаджар повернулся, но увидел лишь вспыхнувшую огненную стрелу. Ту самую, которая смогла отразить удар самой Ана’Бри.
У проклятого Диноса этот артефакт оказался не в единственном числе!
С широкой улыбкой, младший наследник дома Хищных Клинков швырнул её прямо в Хаджара. Тот, прекрасно понимая, что из-за турбуленции не сможет использовать энергию, лишь успел поднять перед собой меч. Это бы его не спасло, но он не собирался уходить из жизни даже не попытавшись спастись.
В этот самый момент перед ним, прямо из тени, что, учитывая ситуацию, было невозможно, выпрыгнул Эйнен. Раскинув руки, он собственной грудью закрыл друга от огненного шторма.
Хаджар потянулся, чтобы отбросить защищенного незнакомыми доспехами товарища в сторону, но не смог пошевелить и пальцем.
Его окружил таинственный, синий свет.
Хаджар почувствовал, что его что-то утягивает. Но недостаточно быстро, чтобы успеть перед тем, как его превратит в прах артефакт Диноса.
– Нет!
Что удивительно, крик принадлежал вовсе не Хадажру.
Нечеловеческим, полным боли голосом, завопил сам Эйнен.
Перед островитянином снежным вихрем взметнулись белые волосы.
Дора Марнил, встав спиной к огненной стреле, закрыла от неё Эйнена.
– Прости, – прошептали её окровавленные губы и она сползла по груди островитянина.
Глава 727
– Проклятье, – ладонь Хаджара, покрываясь кровавыми разрывами, вместо плеча друга проскользила по каменной стене.
Именно она заблокировала арку, лицом к которой сейчас и стоял прошедший испытание претендент.
– Поздравляю тебя, юный воин, ты смог док…
– Заткнись! – прорычал Хаджар. Не оборачиваясь, он, разбивая костяшки, ударил кулаком в каменную преграду. – Заткнись и выпусти меня отсюда!
На какое-то время в помещении повисла тишина. А затем её буквально в клочья разорвал жуткий, стучащий смех. Именно стучащий. Будто кто-то колотил костями о… другие кости.
Хаджар невольно обернулся.
Его рука, все еще сжатая в кровоточащий кулак, так и зависла в воздухе. То, что он увидел перед собой, было чем-то запредельным.
Нет, однажды Хаджар уже лицезрел живых мертвецов. Но те были лишь марионетками, в которые Да’Кхасси вдохнули подобие псевдо-жизни. При должном усердии и таланте, даже адепты человеческой рассы смогли бы (если уже не смогли) разработать подобную технику.
Но то, что восседало на троне, водруженом на пьедестал между двух пылающих урн… Нечто, закованное в потрепанную, видавшую виды Императорскую броню, от былого величия которой остались лиш жалкие ошметки. Нечто, на чьем черепе виднелась корона с семью зубцами, смотрело на Хаджара своими пустыми, черными глазницами.
Это был скелет.
Самый настоящий, живой скелет, одетый в такую же, скелето-подобную, изорванную и изрезанную броню. Левой рукой он сжимал подлокотник своего трона, а правой опирался на широкий меч с длинной и в чем-то красивой крестовиной.
Хаджар не смог узнать скелет. Но он узнал этот меч – вернее иероглифы, которые формировали на его широком лезвии изящный узор.
Он уже слышал о таком мече. Барды, собираясь в тавернах и у костров, они пели песни о Плаче Городов – мече Императора Декатаре. Оружия, прославленного ничуть не менее, чем его владелец.
Говорят, что этот меч являлся Божественным артефактом и, даже спустя сотню тысяч лет после смерти Декатера, ученики школы “Святого Неба” продолжали поиски в Пустошах. Они надеялись найти заветный артефакт и обуздать его безумную силу.
По легендам – один взмах Божественного меча, даже если он находился в руках Рыцаря Духа, был способен сокрушить целую сотню противников. Сотню Рыцарей Духа…
Хаджар этому не верил.
Но теперь, видя перед собой Плач Городов и ощущая силы, сокрытую в нем, он подозревал, что легенды не так уж откровенно врали. Меч, если его дополнить Императорской техникой, действительно мог стать сокрушительным оружием.
Таким, пары ударов которого хватит, чтобы разрушить военный линкор.
Хорошо, что на все семь Империй найдется разве что пара десятков таких мечей. Да и то –большинство либо выдуманы, либо где-то надежно спрятаны теми же странствующими Бессмертными.
– Декатер, – произнес Хаджар. А затем, спохватившись, отсалютовал на Имперский манер и низко поклонился. – Приветствую вас, Ваше Величество. Прошу простить мне мои грубые манеры, но не могли бы вы вернуть меня обратно?
– Обратно, – скелет даже челюстью не двигал. Учитывая, что у него не было ни голосовых связок, ни губ, ни языка, ему это не требовалось. И все же, голос, доносящийся из черепа, звучал почти как человеческий. Почти… – Ты очень странный, маленький воин. Еще никто, на моей памяти, не просился обратно на лестницы. Адепты, наоборот, каждый раз боялись того места. Даже больше, чем лабиринта души.
