– И что ты хочешь всем этим сказать?
– Что ваше появление не осталось незамеченным.
Хаджар кивнул и задумался. Спустя какое-то время он повернулся к Степному Клыку.
– Сколько еще до того, как они смогут подняться?
– Подняться они могут даже сейчас, – ответил орк. – но сражаться смогут только через часов восемь.
– Хорошо, – Хаджар пошел в сторону обрыва. – мне нужно подумать.
Глава 602
Спустя ровно восемь часов начали приходить в себя ласканцы. Первой, несмотря на самые тяжелые травмы, пришла в себя Ирма. Открыв глаза, первым, что она сказала, стало:
– Азрея.
То, насколько сильно беловолосая ласканская ученица приграничной школы подружилась с котенком, вызывало у Хаджара смешную, детскую ревность.
– С ней все в порядке, – успокаивал Хаджар.
Достав из-за пазухи спящего котенка, он положил её на живот девушке. Увидев свою израненную спасительницу, та едва было не заплакала.
– Я видела… видела, – пытаясь удержать голос твердым, шептала она. – как она нас спасала… как она…
Девушка помотала головой и, дрожащими руками переместив Азрею к себе на грудь, потерлась о неё щекой. Котенок промурлыкал и продолжил крепко спать.
Следом за Ирмой проснулась и Алея с Дереком. Последний и вовсе зевнул и сладко потянувшись, по-хозяйски огляделся и, увидев перед собой Аркемейю, потянулся за оружием. И, не обнаружив последнего, натянул плед повыше.
– Она ведь…
– Успокойся, – бросил Хаджар. – Наш новый, временный… ну не союзник, но и не враг.
Подойдя к юноше, он взял его руку и прощупал пульс. Затем посмотрел сквозь Реку Мира.
Проклятье! Чтобы не сделал с ними Степной Клык, это выходило за рамки понимания Хаджара. Разумеется до тети Доры Марнил краснокожий не дотягивал, но, тем не менее, оставил всех человеческих целителей в пыли.
И это учитывая, что он использовал лишь ступку и травы с корешками.
– Ты обзавелся союзником Да’Кхасси? – если бы глаза Дерека не обладали анатомическими ограничениями, то явно бы вылезли из орбит. – А сколько я без сознания пролежал?
– Восемь часов, – Хаджар не стал уточнять, что он привел Аркемейю семь с половиной часов назад.
Дерек, ничего не ответив, поднялся и, взяв с собой плед, отошел к костру. Там, рядом со Степным Клыком, сидели Ирма с Алеей. Последняя была как-то особенно тиха и с момента пробуждения так ничего и не сказала.
Вместе с сестрой они пила травяной чай, приготовленный Степным Клыком и разлитым в вдолбленные из обломков “Пьяного Гуся” чаши.
Краснокожий, окруженный людьми, был как-то необыкновенно спокоен. Да и сами ласканцы больше его не сторонились. Наоборот, в присутствие Аркемейи они искали поддержки у огромного орка.
С одной лишь инстинктивной точки зрения массивный степной житель выглядел надежной защитой и опорой перед угрозой демоницы.
– Может уже введет в курс дела? – спустя добрых четверть часа подал голос Дерек. – Что мы пропустили?
В двух словах Хаджар рассказал о своем посещении ущелья и небольшое разведке. Особое внимание он уделил полям и принцу Да’Кхасси.
– У проклятых кровососов, – Дерек, пусть и напрягшись, но смог проигнорировать свирепый взгляд Аркемейи. – имперские абмиции.
– Это позволит им, как выразился принц, войти в сферу влияния законов Неба и Земли, чтобы это не значило.
– Ну так у нас, вроде, есть прекрасная возможность узнать, не так ли, милая? – Дерек попытался улыбнуться пленнице Хаджара, но, встретившись с той взглядом, едва было чаем не подавился.
– Еще раз назовешь меня “милой”, - Аркемейя даже потянулась к эфесам сабель, но те уже довольно длительное время находились в пространственном кольце Хаджара. Вполне достойные артефакты Императорского уровня. – и я засуну твой язык тебе же в задницу.
– Слова, недостойные дочери короля, – в первый раз за вечер что-то произнесла Алея. – Что означают эти законы “Неба и Земли”?
– На твои вопросы, человеческая подстилка, я не должна отвечать.
– Но на мои – да, – за всеми переживания, Хаджар как-то совсем забыл узнать о довольно интригующей оговорке. – Ответь, мне, Аркемейя, что такое законы Неба и Земли.
Хаджар чувствовал, что ему необходимо узнать об этом. Уже не раз и не два, он слышал упоминания о подобном явлении, которому подчинялись и Фрея, и Хельмер и боги.
– Это законы, – как о чем-то само собой разумеющемся говорила Аркемейя. – им подчиняется все сущее, все что было, есть и будет.
Она замолчала, а все, в том числе и Хаджар со Степным Клыком, ожидали услышать продолжения.
– И это все? – спросил Хаджар.
– Все, что я знаю, – ответила полукровка.
В этих простых словах содержался столь открытый намек, что не заметить его было невозможно.
– А кто знает больше?
– Мой отец, – широко и весьма плотоядно улыбнулась Аркемейя. – Возможно, перед тем оторвать тебе головы и съесть твои внутренности, он решит позабавить себя беседой.
На ласканцев такая угроза произвела неизгладимое впечатление, в то время как Хаджар уже успел к подобному немного привыкнуть.
– Кто их написал?
– Не знаю.
– Где их можно прочесть?
– Не знаю.
– Что будет за их нарушение?
– Их невозможно нарушить.
– Любой закон можно нарушить, – не согласился Хаджар. – Недавно ты пыталась нарушить свою клятву, которая тоже является законом, и мы оба видели к чему это едва было не привело.
В ответ на это Аркемейя лишь рассмеялась.
– А ты можешь вернуться во вчерашний день? Или не родится? Или воскресить своих отца и мать? Или потушить свет звезды и сделать тьму яркой? Законы “Неба и Земли” не рушимы и все сущее им подчиняется.
– Что за глупость, – возмутился Дерек. – Как можно подчиняться тому, что ни где не записано и никем не произнесено.
Внезапно Степной Клык прокашлялся.
– По старым легендам, – он предупреждающе посмотрел на Хаджара, намекая на необходимость держать язык за зубами. – где-то в обители нечест… Богов. Лежит две книги. В одной записаны судьбы всех существ. Во второй – законы, которым эти судьбы подчиняются.
– Значит их написали боги?
– Книги старше богов, – и, давая понять, что к разговору о богах больше не присоединится, Степной Клык вернулся к своему занятию – продолжил что-то толочь в ступке.
Хаджар же, глядя в костер, размышлял о услышанном. Получается, что Боги руководствовались законами, которые они не писали, но, тем не менее, им подчинялись? Да и вообще – что-то здесь не вязалось.
