Вот только на этот раз уйти тихо и незаметно у Хаджара не получилось. Стоило только ему обернуться, как он тут же уткнулся в огромную, краснокожую грудь.
– Рад снова тебя видеть, маленький охотник.
– Ярость Медведя, – Хаджар дотронулся двумя пальцами до сердца, потом лба, а потом будто что-то отправил к небу.
Вождь союза племени орков выглядел удивленным. Но приятно удивленным.
– Ты сделал это осознано, – вождь был немного удивлен. – Степной Клык хорошо тебя научил.
– Да, хорошо, – согласился Хаджар.
Как и любой странник, он знал, что уходя, никогда нельзя оборачиваться. И не потому, что примета плохая или нечто в этом роде, просто уходить станет намного сложнее и больнее.
Но, видит Высокое Небо, в этот момент больше всего на свете ему хотелось еще раз полюбоваться счастьем краснокожего.
– Уже уходишь? – спросил вождь.
– Ухожу, – кивнул Хаджар. – меня уже ждут. Давно ждут. Я должен был доставит письмо, которого у меня пока так все еще и нет.
– И несколько дней заставят это письмо исчезнуть?
Хаджар посмотрел на Яростью Медведя. Тот возвышался над ним почти на целый метр, а в плечах так и вовсе несколько таких, как он поместились бы.
Но, при всем при этом, взгляд теплых карих глаз излучал доброту и радушие. А еще он немного приобнажил клыки. Теперь Хаджар знал, что именно означает подобная мимика.
– Не заставят, – ответил Хаджар и неуверенно добавил. – Наверное…
– Тогда оставайся на наш праздник, – Ярость Медведя намеревался хлопнуть собеседника по спине, но, посмотрев на свою лапищу, передумал. – К тому же, я уверен, у тебя есть несколько вопросов к шаману.
Хаджар действительно хотел распросить шамана орков. Степной Клык действительно хорошо обучил Хаджара. Но это “хорошо” было в меру способностей орка. Мало быть талантливым воином. Чтобы обучать других нужно быть еще и способным учителем.
При всех своих добродетелях, именно этой Степной Клык не обладал.
Да и, если быть до самого конца откровенным, Хаджар все еще рассчитывал обзавестись корнем тысячелетнего папоротника.
– Или ты уже забыл о кролике? – Хаджар обернулся. Позади него стоял Степной Клык. Он улыбался. – Мы начнем с кролика, а потом придем на праздник и ты успеешь поговорить с шаманом.
Хаджар кивнул.
– Проходи, – донеслось из простого шатра, сложенного из нескольких балок и крытого широким покрывлом, заменяющим стены.
Собственно, все орки жили именно в таких строениях. В центре горел очаг, а дым уходил сквозь круглое отверстие в крыше, которое во время дождя занавешивали циновкой.
Хаджар некоторое время топтался на пороге.
Позади него гремел праздник. Орки танцевали вокруг огромного костра, жал от которого был так силен, что не представлялось возможным подойти к нему ближе, чем на несколько метров.
Гремели барабаны. Народ веселился и праздновал победу над врагом, с которым они бились тысячелетия. Тысячелетия обмана и ловкой манипуляции со стороны Императора Ласкана.
Проклятье! Как же Хаджар ненавидел интриги!
Дотронувшись до края занавеса, Хаджар хотел было уже его отодвинуть, но рука дрогнула. Все еще живы были в памяти воспоминания о недавнем испытании в иллюзорном мире.
Отмахнувшись от них, Хаджар вошел внутрь.
Около костра, закутавшись в цветастый плед, сидел скрестив ноги старик. От времени его кожа выцвела, покрывшись сеточкой серого узора. Белые волосы, закрученные в хвост и полу стеклянный взгляд глаз, направленных одновременно в пламя и в пустоту.
– Садись, – орк указал трубкой, которую курил, на циновку, лежавшую по другую сторону костра.
Хаджар уселся и машинально протянул руки к пламени. То, будто живое, дернулось к нему, опутало ладонь, а затем, лизнув лепестком оранжевого огня, вновь погрузилось в свой бесконечный пляс.
– Ты ему нравишься, – протянул орк. – пламя и ветер – вечные союзники и такие же враги. Один может сделать другого сильнее, но так же и уничтожить.
Хаджар посмотрел на ладонь. Он так и не почувствовал изменения в потоках энергии. Так что, что бы там не сделал шаман, это не являлось техникой.
– Разве так не со всеми изначальными стихиями?
Шаман, продолжая вглядываться в вечность, приобнажил нижние клыки. Один из них был сломан, а второй стесан почти до основания.
Хаджар вздрогнул.
По рассказам Степного Клыка он знал, кому именно стесывают клыки.
– Хороший вечер, чтобы поговорить двум бывшим рабам, – старик затянулся и выдохнул колечко дыма. – Задавай свой вопрос, маленький охотник.
Глава 625
– Печать Духа Ме…
– Метка эссенции оружия, – перебил шаман. – не называй эту созданную сущность Духом, так ты оскорбляешь предков.
Хаджар кивнул.
– До Степной Клык называл её несколько иначе. Сутью оружия, кажется.
– Ему не знакомо слово эссенция, – шаман вытряхнул пепел из трубки на ладонь и бросил его в костер. – я же, когда-то давно, служил одному алхимику, который многому меня научил.
Хаджар внезапно осознал, что шаман не питал особой ненависти к своему бывшему хозяину.
– Он был не первым из тех, кто пленял меня, – ответил на незаданный вопрос старик. – и именно он стал тем, кто меня освободил и дал шанс вернуть себе свободу.
– Хорошо, я понял, – в присутствии этого орка Хаджар чувствовал себя несколько странно. Как, наверное, и любой человек, столкнувшийся с неизведанным. – Тогда – как мне снять метку эссенции оружия.
Шаман промолчал.
Он достал из-под сшитого из сотни разноцветных лоскутов пледа небольшой кожаный мешочек. В том оказался перемолотый с кореньями и грибами табак.
Им старик забил трубку. Мгновением позже из костра, сопровождаемая громким хрустом, вылетела искра. Она проплыла по воздуху и упала прямо в жерло трубки.
Старик затянулся.
Все это выглядело как обычная случайность, но Хаджар чувствовал, что произошедшее вовсе не было каким-то простым совпадением.
Шаман выдохнул столбик дыма. Тот закрутился ожившей лентой и обвил Хаджара. Он проникал ему под одежду, касался кожи, кутался в волосы, ласкал лицо, а затем, вопреки всем законам логики, попросту вернулся обратно в трубку.
– Разве ты уже не начал свой путь к свободе? – спросил старик, который вновь просто курил, а вдыхаемый им дым не оживал. – Ты уже разбил три нити метки. Частичка твоей свободы вернулась к тебе.
– Три нити, – слегка устало вздохнул Хаджар. – впереди еще девятьсот девяносто шесть.
