Хаджар шумно вдохнул. На песке, рядом с Диносом, стоял Наставник Макин. В своем сером балахоне, увенчанном короткими ястребиными перьями, он выглядел несколько выбивающимися из общей картины.
– Я, Наставник Макин, Повелитель, буду судьей этой дуэли, – Хаджар никогда не слышал, чтобы на дуэлях присутствовали судьи. Секунданты – но не судьи. – И Сейчас вызываю на песок второго состязающихся.
На этот раз толпа буквально взорвалась в овациях и криках. Том Динос, никак не показывая свое отношения к происходящему, все же позволил себе короткую усмешку.
Он-то стоял без доспехов, как бы говоря о том, что не считает, что противник имеет шанс хотя бы ранить его. Эйнен же вышел из коридора в полном боевом облачении своего народа.
Замотанный в многочисленные белые лоскуты ткани, которые вместе составляли доспех уровня Духа. В руках же он сжимал свой безымянный Небесный шест-копье.
– Состязающиеся, подойти ко мне!
Том и Эйнен спокойно приблизились к Макину. Они стояли по центру огромной арены, в отдалении от трибун. Лицом к лицу. Так близко, что каждый из них, наверняка, мог почувствовать дыхание соседа.
И пусть они находились в сотнях метрах от трибун, но каждый из зрителей ощутил напряжение, возникшее между двумя сражавшимися.
- “Спокойнее, дружище, спокойнее”, - мысленно приговаривал Хаджар. – “Спокойный разум – твердые руки”.
– По правилам школы Святого Неба, поединок проходит либо до смерти, либо до сдачи. Вам это понятно?
– Понятно! – тут же и громко ответил Том.
– Понятно, – спокойно, едва ли не прошептал Эйнен.
– Кроме оружейных и артефактов брони, все остальные, включая любые амулеты и талисманы, запрещены. Вам это понятно?
Оба бьющихся снова согласились.
– А теперь поклянитесь, что каждый из вас участвует в поединке по собственной воле и желанию, а не по принуждению.
Макин протянул даже с виду невероятно старый кинжал. Обшарпанная рукоять, порыжевшее от времени лезвие холодной стали.
Первым, опять же, клинок взял Том. Порезав ладонь, он принес нужную клятву. Затем тоже самое сделал и Эйнен.
– Этим ритуал начала поединка я объявляю завершенным и пусть победит достойнейший!
Хаджар видел много техник передвижения и уклонения, но он так и не смог понять, каким образом стоявший на песке Макин, за мгновение, переместился на сотню метров и оказался прямо на трибуне.
Наставник стоял около каменного постамента странной, круглой формы. Прошептав что-то на неизвестном языке, он вонзил лезвие старого кинжала в открывшийся после его слов паз.
В ту же секунду, как окровавленное лезвие опустилось внутрь камня, стены полигона-арены задрожали. Они засветились множеством волшебных рун и иероглифов. Исходящая из них энергия начала скапливаться и подниматься прозрачной и почти неощущаемой пеленой, которая вскоре сомкнулась высоким куполом.
– Пока не закончится их бой, то щит не исчезнет, – прокомментировала происходящее Анис. – Никто, даже Повелитель, не сможет проникнуть сквозь эту пелену и вмешаться в ход боя.
Дора, поджав губы, задышала сильнее. Сейчас она не выглядела могучим адептом, а простой волнующейся девушкой.
Хаджар, с удивлением, и сам обнаружил, что сжал кулаки до белых костяшек. Видят боги, ему было непривычно оказаться не в роли того, кто рисковал своей жизнью, а того, кто за эти наблюдал.
– Да начнется поединок! – дал отмашку Макин.
Глава 517
Том так и остался стоять по центру арены, а вот Эйнен стремительно разорвал дистанцию. Динос ответил на это широкой улыбкой. Разведя руки в стороны, он показательно повернулся спиной к противнику и лицом в сторону, где сидели Дора, Анис и Хаджар.
Динос посмотрел в глаза эльфийке, а затем повернулся обратно к Эйнену.
– Он его убьет! – вскакивая с места, воскликнула старшая наследница клана Марнил.
Эйнен стоял на расстоянии в семьдесят метров, но для мечника стадии Меча в Сердце это было так же близко, как для смертного – партер.
Том сделал всего один широкий взмах мечом. Вот только силы в этом движении было столько, что позади него земля взорвалась и образовала широкую, серповидную полосу глубиной в метр.
Длинный, яркий разрез, во много раз более плотный и опасный, нежели получался у Хаджара, понесся по воздуху.
Трибуны выдохнули.
Послышались шепотки.
– Против такого и небесная броня не поможет!
Хаджар до боли сжал колени.
- “Давай, дружище, как отрабатывали. Закончи все одним ударом!”.
Разрез, за считанные мгновения, преодолев пространство, ударил по выставленному Эйненом шесту-копью. Трибуны разразились громогласным криком. Никто не ожидал, что островитянин решит принять этот удар в жесткий блок.
Хаджар почувствовал, как по его предплечью стекают змейки крови. Дора так крепко его сжала, что пронзила ногтями кожу.
От взрыва силы, закружилось песчаное торнадо. Поднявшись до самого купола, оно оставило за собой пылевое облако, скрывшее от взоров зрителей происходящее в том месте, куда пришелся страшный удар.
– Жалкий пес! – выкрикнул Динос. – Простолюдин должен знать свое месте и быть благодарен, когда…
Договорить он не успел. Из его собственной тени, заставляя трибуны шокированно замолчать, появилось нечто.
После очистки и расширения каналов, сила Эйнена перешла на качественной новый уровень. То, что раньше выглядело как радужная чешуя, теперь обернулось самой настоящей броней. Гладкая и покатая, как и принято на островах, она легла широкими пластинами на лучшую из защитно-атакующих техник Эйнена.
Прежде неясных очертаний обезьяна, теперь стала более плотной и четкой. Её призрачные мышцы налились силой и цветом, а помимо покрывшей её брони, она теперь сжимала в лапах точную копию шеста-копья, который держал Эйнен.
Вот только копия эта была три метра длиной, а сам торс обезьяны, в основании которого стоял Эйнен, возвышался на все пять.
– Речной Змей! – произнес Эйнен, делая выпад шестом.
Его теневая обезьяна, частично закованная в радужную броню, повторила движения островитянина.
– Проклятье! – не сдержался Хаджар.
Во время их тренировок, Эйнен никогда не использовал этот удар в полную силу и теперь Хаджар понимало почему. У него самого, получи он такой подарок, не было бы никакого шанса увернуться.
В скорости шесту-копью сложно было отказать.
А в скорости этой технике Эйнена – тем более.
Зеленый луч, которым обернулся выпад Эйнена, ударил точно в грудь Тому. Тот, сложившись пополам, пролетел около пятидесяти метров и с силой врезался в стену арены. Удар вышел таким, что на землю упали осколки, а сам Динос полностью зарылся в камень.
