– Из какого племени, говоришь, твой предок-Зверь? – тяжело дыша, спросил Эйнен.
Они все так же лежали на песке, будучи не в силах пошевелиться.
– Лазурного Неба, – в который раз ответил Хаджар.
– Никогда не слышал, – вновь покачал головой Эйнен. – такого племени не было в Списке Монстров. А ему, если что, едва ли не триста тысяч лет.
Хаджар ничего не ответил. Он-то знал, что когда было истреблено племя Учителя Травеса, в том месте, где сейчас находятся Острова, еще даже моря не было. К иронии судьбы, там, в те времена, простирала свои жаркие объятья бескрайняя пустыня.
Отдохнув, оба принялись за дневную медитацию, а к вечеру их уже подобрал отряд Хадара, вернув защитников обратно в караван. Тот уходил дальше – вглубь Моря Песка.
Ветер, играющийся с амулетами Хаджара, на этот раз было слышно несколько отчетливее. Как если бы знак Духа Меча, оставленный на спине, имел все меньше и меньше власти над сущностью Хаджара.
Глава 317
– Дядя Хаджар, дядя Хаджар! – верещали в районе коленок.
Сера, как и положено маленькой девочке, успевала как быстро по кому-либо соскучиться, так же быстро и устать. Увы, от Хаджара, кажется, она уставать не успевала.
Если в первый вечер по возвращению в караван маленькой девочки на горизонте видно не было, то сейчас… Узнав, что её “любимый дядя” (интересно, а когда из будущего мужа, Хаджар успел переквалифицироваться в дядю?) снова рядом, Сера на всех порах бросилась к Хаджару.
Отец маленького безумия, Зурх, смотрел на это исподлобья, но замечаний не делал. Лишь изредка поглаживал рукоять своего тяжелого палаша. И, видят Вечерние Звезды, это “изредка” постоянно приходилось на те моменты, когда их взгляды с Хаджаром пересекались.
– Что, прекраснейшая из дев? – улыбнулся Хаджар.
Наклонившись, он поднял смеющуюся серу за подмышки и усадил себе на плечо. Девочка и для смертного весила бы немного, а для практикующего и вовсе – как пушинка.
– А это правда, что ты бился на войне?
Хаджар споткнулся, но ноши не уронил.
– Да, звездная моя.
– А много врагов ты убил?
– Всех, – улыбнулся Хаджар. – всех, ваше высочество.
Девочка засмеялась и потребовалась поставить её на землю. Хаджар тут же подчинился, а напоследок отвесил глубокий поклон. В этот момент его глаза оказались на уровне глаз маленькой Серы. Сердце Хаджара уже давно не стонало при звуке этого имено, но сейчас он вздрогнул.
Отчего-то обычно живые, детские глаза подернулись туманной пеленой. Как если бы сама Сера заснула, а внутри неё проснулось нечто, чему нельзя было подобрать нужного описания.
Теплая, миниатюрная ладошка коснулась щеки Хаджара. Это выглядело так чуждо и неестественно, что тот едва не отшатнулся в сторону.
– Возьми мой ответный подарок, дядя, – голос Серы звучал едва ли не механически. – в Море Песка не принято оставлять дары безответными.
Девочка убрала руку в складки кафтана и достала оттуда небольшой, розовый камешек. Простенький, гладкий, похожий чем-то на речную гальку, а совсем не на драгоценность. И все же, что-то подсказывало Хаджару, что помимо тельца феи (и её слез) в его кошельке, это было самым ценным имуществом.
Возможно, даже более ценным.
Либо чутье впервые обманывало Хаджара, либо Сера и её папашка, как и многие вокруг, были на самом деле совсем не теми, кем хотели показаться.
– Не отказывайся, дядя Хаджар, – слегка заторможенно улыбнулась девочка. – позволь мне испытать радость от чьей-то ответной благодарности.
Холодок пробежал по спине. Как часто из уст ребенка, которому нет еще и двенадцати весен, можно услышать такие слова?
Слегка неуверенно, но все же Хаджар забрал подарок. В тот же миг глаза девочки вернулись в норму, она словно ожила, быстро клюнула “дядю” в щеку и исчезла среди многочисленных повозок каравана.
Там её уже ждали остальные дети, вечно ищущие приключений на свою пятую точку. За ними даже отрядили специальных охранников, которые издали следили за сохранностью маленьких демонов.
Хаджар, проводив взглядом Серу, покрутил камень на ладони. Он слегка грел кожу, будто источая некую энергию. При помощи поверхностной медитации, когда была видна Река Мира и все токи энергии, камень оставался простой безделушкой.
Легкое дуновение ветра и:
– Я бы, на твоем месте, спрятал его, Северянин, – посоветовал Эйнен.
Выпав из тени, он пошел рядом с Хаджаром. Рядом скрипели деревянные рессоры повозок. Караван давно оставил Курхадан за спиной и теперь вновь рассекал гребни барханов, двигаясь в одном лишь Рахаиму (и его приближенным) известном направлении.
Вечером, когда никто не видел, Хаджар иногда сверялся с картой, добытой в бою.
– Ты следил за Зурхом? – спросил Хаджар.
Островитянин оглянулся, убедился в том, что за их разговором никто не следит и ответил на родном языке.
– Следил, Северянин. Ничего подозрительного. Обычный путешественник. Разве что слишком внимательно следит за дочерью.
– Переживает, наверное.
Эйнен отрицательно покачал головой.
– Не знаю как объяснить тебе, Северянин. Когда обычный человек переживает за ребенка, то присматривает за ним. Зурх – следит. Как Рахаим следит за караваном, так же и он – за своим ребенком.
Хаджар плохо понимал в чем разница между озвучеными примерами. Видимо это непонимание вполне читаемо отразилось на его лице, так как Эйнен, тяжело вздохнув, продолжил.
– Родители присматривают за детьми. Рахаим следит за собственностью. Так же и Зурх. Девочка для него – собственность. Причем – неодушевленная.
В этот самый момент Зурх, поправив тюрбан, подозвал к себе слишком далеко убежавшую дочку. Та, извинившись перед друзьями, беспрекословно метнулась к отцу. По пути она помахала рукой Хаджару, а затем спряталась в отцовской повозке.
Если бы не слова островитянина, Хаджар бы не придал подобной сцене ни малейшего значения. Теперь же он задумался – часто ли маленькие, взбалмошные, своенравные дети, так легко слушаются своих родителей. Более того, поведение Серы, теперь, выглядело не как послушание, а как подчинение.
Хаджар, сгоняя наваждение, помотал головой.
Нет, Эйнену не откажешь в паранойе. Они идут с караваном уже на протяжении едва ли не пяти месяцев. За все это время, ни Зурх ни Сера, кроме удивления, не вызывали особых подозрений.
Если бы не слова островитянина, вкупе с камнем, так было бы и дальше.
Вот только камень подарен.
Слова сказаны.
Стройный поток мыслей Хаджара прервало появление Хадара, восседающего на своем Пустынном Вороне. Жуткая курица-переросток изрядно нервировала своими острыми клювом и когтями.
