Внезапно купол задрожал, завибрировал. Он уже распахнулся едва ли не на четыре метра, оставляя Хаджара стоять на единственном островке спокойствия.
Затем перед ним появилась черная пелена. Как если бы кто-то огромный выплеснул в этот мир банку чернил, смешанных из сумрака и теней. Из этой пелены появился Эйнен. Он, как и недавно на испытании, выстрелил вперед посохом:
– Скалистый берег! – раздался возглас островитянина.
Теперь Хаджар понял, почему Ильмена так поспешно отдала в тот раз победу. Если со стороны этот прием казался падающими в море скалами, то теперь… Сейчас Хаджар ощущал, что треснуло небо и на него посыпались осколки горящих, кипящих звезд.
Вот только в отличии от Ильмены, он не стоял запертым в ловушку. Да и Эйнену приходилось пробиваться сквозь стальной купол. Тот бился с падающими скалами, рассекал их, разбивая стройный ряд тысячи выпадов посоха. Но сколько бы купол не отражал атаки Эйнена, те становились только яростнее и быстрее.
Как и от Шакара и Ильмены, от островитянина стали исходить волну энергии, которую Хаджар не понимал и не осознавал. Она меняла атаку островитянина. Оборачивала скалы тьмой, делая их незаметными черными всполохами. И в какой-то момент один из таких ударов попросту… прошел насквозь купола, не встретив ни намека на сопротивление.
– Истинный путь развития… – начал было Эйнен.
– Заткнись, лысый, – перебил Хаджар.
Хаджар сжал рукоять обеими руками, а затем резко им взмахнул, нанося сильный рубящий удар.
С лезвия сорвался порыв ветра, сформировавший титанический клинок, на плоскости которого танцевал дракон.
Где-то в центре, за рассеивающимся куполом, столкнулись клинок и черная скала. Раздался взрыв, закружил вихрь энергии. Зрители пригнулись, кто-то выставил перед собой щиты.
Хаджар отлетел на девять шагов назад. Прокатившись по земле, он с хрипом пытался поймать ртом воздух. На его груди расплывалось черное пятно – место, куда пришелся удар Эйнена. Ослабленный, потерявший темп и скорость – иначе бы он насквозь пробил не только тело Хаджара, но и глубоко бы ушел в песок пустыни.
На таком же расстоянии от Хаджара лежал Эйнен. Его тоже отбросило ровно на девять шагов, и так же на груди у островитянина расплывалось пятно. Только красное. Под рассеченными одеждами виднелся неглубокий, но длинный порез, а вокруг него – черный синяк.
– Видят Великие Звезды, – прозвучал голос над головой. – если бы я не знал, что вы простые практикующие, подумал бы, что вижу сражение истинных адептов.
Хаджар с трудом приподнял голову. Сквозь мутную пелену, все еще застилавшую взор, он различил очертания фигуры. Вскоре она приняла образ улыбающегося Харада. Видимо тот был рад тому факту, что его пополнение обладает подобными возможностями.
– У вас есть час на сборы, иноземцы, потом мы отправляемся в дозор.
С этими словами Харад развернулся и ушел, а Хаджар плюхнулся на спину и задышал чуть ровнее. Впервые за долгое время он понял, что даже если бы использовал все свои козырные карты и умения, то исход поединка все так же не был бы предрешен.
– Повторим через месяц, – прокряхтел где-то в стороне Эйнен.
Хаджар был не против.
– Если доживем, – ответил он.
– Если доживем.
Глава 272
– Дядя Хаджар! Дядя Хаджар!
Не успел Хаджар перебинтоваться и выползти из своего дилижанса, как под ногами уже снова оказалась маленькая, смешная девчонка. Она бегала вокруг и размахивала руками. Недавно Хаджар рассказал ей историю о птице Рух, которая парит в небе где-то над просторами Империи. Огромный сокол, способный в своих когтях унести целую деревню.
Девочке понравилась эта история (там фигурировали большая любовь, трагедия и счастливый конец) и теперь она все время играла в “птицу и ветер”. Самое смешное, что сам Хаджар до сих пор не знал, как зовут девочку по имени.
Просто не довелось спросить.
– Да, моя маленькая принцесса?
Девочка остановилась, заложила руки за спину и широко улыбнулась, становясь похожей на закатное солнышко. Светлая улыбка и глаза, смуглая кожа и черные волосы.
– А ты почему такой сильный? Папа сказал, что никогда прежде не видел такого мечника, как ты.
Хаджар оглянулся. Зурх шел рядом со своим дилижансом. Он, порой, нет-нет, да поглядывал в сторону дочери, но особо не волновался. Ни один охранник не стал бы таковым, если бы нем не были уверены. И, тем более, у пустынников было особое отношение к детям.
Вряд ли бы даже Санкеш одобрил методы Примуса, которые тот применил к племяннику. Другой народ – другие нравы.
– А твой папа много мечников видел? – как бы невзначай спросил Хаджар.
– Конечно! – с гордостью ответила девочка. – он видел их столько, столько, столько….
Она явно с трудом перебирала свой словарный запас, пытаясь подобрать подходящее сравнение.
– Столько же, сколько вечером звезд на небе!
Хаджар сдержал добродушную улыбку. Чтобы такой “простой” человек, каким пытался показаться Зурх видел такое количество мечников? Меч ведь, если задуматься, не самый из популярных видов оружия.
Тяжелое в обучении, не самое грозное в сражении. Если взять общую массу воинов к количеству мечников – последних даже и видно не будет. Потеряются на общем фоне.
Так откуда же у Зурха была возможность увидеть подобное количество идущих по Пути Меча.
– Только ты не говори папе, – вдруг стушевалась и зашептала девочка. – мне нельзя это обсуждать.
Хаджар кивнул и, все еще пребывая в своих думах, с дуру провел ладонью по губам, показывая, что они навеки запечатаны. Этот жест не укрылся от отца ребенка. Тот позвал девочку обратно. Но то, как он это сделал…
– Сера! Не убегай далеко!
– Хорошо папа! – выкрикнула в ответ девочка. – пока, Хаджар. Пожалуйста, не умирай сегодня!
Она произнесла это с той же легкостью, с какой и любую другую фразу. Еще раз улыбнувшись и обернувшись солнышком, она умчала к отцу. Хаджар все это время стоял оглушенным. Звуки доносились до него как сквозь водную толщу.
Сердце забилось быстрее…
– Северянин, – на плечо легла легка ладонь. – твой стиль медитаций иногда меня удивляет.
Хаджар помотал головой. Пора уже было привыкнуть к тому, что некоторые имена слишком распространены для своей области. Очнувшись от наваждения, он повернулся к Эйнену:
– Не лучшее утро мы выбрали для спарринга, островитянин.
Тот в ответ лишь пожал плечами и указал на небо:
– Что должно случится, обязательно произойдет. Пойдем, Северянин, не люблю заставлять судьбу ждать.
Вместе они свернули с пути каравана и начали аккуратный спуск с бархана. На небе уже поднималось солнце. Оно пока еще не жарило нещадно, так что караван еще не встал на привал. Сделает он это лишь через несколько часов, когда солнечный диск окажется в зените и станет тяжело даже не идти, а просто банально дышать.
