– За последние четыре года Санкеш продвинулся далеко от Города Скорпиона, его родины, – Рахаим указал куда-то на край карты – самый восток Моря Песка. – За ним горели сотни городов, он сжег десятки оазисов.
Указка летела на запад. Все дальше и дальше от скорпионьего города. Все ближе и ближе к тому пути, на котором стояла фигурка каравана.
– И почему именно сейчас? – спросил Хаджар. – раньше ему, кажется, вполне комфортно сиделось на родине.
– Потому что через два с половиной года на небосклоне пройдут мимо друг друга две красных кометы. И под местом пересечения их хвостов, по легенде, и можно найти город Магов.
Хаджар не показал виду, что подобный ответ не удовлетворил его любопытства. Ну хорошо – скрестятся там кометы. Без проблем. Санкеш мог и у себя во дворце, среди сотен дев гарема, лежа на подушках, ждать пока на небе появится метка.
Нет, он двигался по пустыне со скоростью лесного пожара. Он явно шел за чем-то… или кем-то.
Дурно все это попахивало. А еще дурнее от того, что далеко не все ему собирались рассказывать на местном “совете”.
– Мы движемся к оазису Курхадана, – Рахаим передвинул указку чуть севернее. – доберемся туда в течении ближайших недель. Но, как ты можешь увидеть, Северянин, – старик вновь двинул указку. Фигурка Санкеша, пусть и находилась едва ли не в годе пути от Курхадана, была направлена в ту же сторону. – путь Принца песков пересекается с нашим.
– Разбойники и бедуины, – догадался Хаджар.
– Все верно, – кивнул Рахаим.
На самом деле, Санкеш и город магов не был основной головной болью Рахаима. Нет, он смотрел на Принца песков лишь как на падающий со скалы камень. То, чего на самом деле боялся старик, это лавину, который камень за собой принесет.
Вот уже четыре года армия Санкеша движется по пустыне, сгоняя с обжитых мест бедуинов и, что страшнее, разбойников. Те не могут идти на восток, к землям, которые захватил Рыцарь Духа. Нет, они идут на запад.
Многие из них по пути сражаются друг с другом, но большинство наверняка…
– По последним слухам, в Море появились крупные союзы бедуинов и разбойников, – слова Рахаима подтвердили опасения Хаджара. – и все они бегут от Санкеша прямо сюда, в область, по которой пойдет наш караван.
Указка очертила нарисованные между вереницей оазисов путь. И именно по этому пути и лежал путь каравана, в котором шел Хаджар. И попал он в него вовсе не волею и насмешкой судьбы. Нет, просто среди всех караванов, не принадлежащих вельможам, этот шел до Империи быстрее всего.
И вот такое вот желание сэкономить от месяца до двух лет, привело Хаджара к очередной войне.
Иронично.
– Мы уже обсуждали возможность свернуть, – опередил Хаджара начальник разведки. – рядом с нами лежат пути других караванов. Они не захотят делиться ни водой в оазисах, ни своим путем. За каждый путь сражались наши предки. Каждый путь – вена, от которой зависит благополучие караванщиков и их городов. Никто так просто не станет делиться кровью с чужаками.
– Но вы же все опалены одним Солнцем, – не смог сдержаться от укола Хаджар. – и в пустыне не выживают без взаимовыручки.
– А вы все, вроде как, сошли с одних и тех же гор, – пожал плечами Харад. – а взаимовыручка и самоубийство – разные вещи, Северянин.
Что ж, действительно, подобный спор можно было долго продолжать. Вот только пользы от него не было.
– Значит, если подвести итог, – протянул Хаджар. Он без спроса взял лежавшую рядом указку и встал над картой. Вообще, подобная карта была дороже целого города. Они хранились в строжайшей тайне и допускались до них лишь единицы. Именно это взывало такой протест со стороны Харада. – мы с вами вынуждены идти по маршруту, который пересекает возможные орды не самых дружелюбных людей.
– Проклятые Чехары, – послышались шепотки по дилижансу.
Ну да, честный караванщики сильно недолюбливали “свободных пиратов” моря песка. Те, обычно, отвечали взаимностью. Как там говорится – грабь караваны, воруй детей, ешь, пей убивай. Вот простые законы жизни для разбойников и, частично, бедуинов. Впрочем, зачастую отличить первых от последних не являлось возможным.
– И вы хотите, чтобы я придумал план, по которому мы сможем выжить?
– Придумать план? – переспросил Рахаим. – нет-нет, достопочтенный Северянин, лишь быть рядом, чтобы дать ценный совет или сделать важное замечание. Еще, если верить рассказам, которые нам принес Шакар, вы были известны своей способностью проникать туда, куда никто проник не мог. И устраивать всем окружающим проблемы. Говорят, вы в одиночку сожгли целую армию, как вы говорите, кочевников.
Сердце больно кольнуло.
– Десятую её часть, – взял себя в руки Хаджар. – у меня были достойные соратники.
– Что же, – кивнул старик. – на этот раз, видят Великие Звезды, вы и сами станете достойным соратником. С этого дня, при необходимости, вы можете покидать свой пост охранника. Но только для того, чтобы участвовать в разведывательных миссиях Харада. Надеюсь, собственные глаза скажут вам больше, чем слова старика.
Отчего-то Хаджар на мгновение ощутил легкое дежавю. Улыбнувшись далеким воспоминаниям, он не смог сдержаться и заявил:
– Могу ли я уже сейчас сделать небольшое замечание, достопочтенный Рахаим?
– Вы здесь для этого и находитесь, Северянин.
Видят боги, эти самые боги умели насмехаться над смертными.
– Я бы посоветовал так же присоединить к делу островитянина Эйнена. Его техники тени просто бесподобны. Могут возникнуть ситуации, когда от него будет зависеть судьба всего каравана.
Рахаим повернулся к Шакару.
– Северянин прав. Эйнен, порой, пугает даже меня.
– Да будет так. Ты, Северянин, – все же странная манера постоянной смены “вы” на “ты” и обратно. – сам расскажешь ему все, что сочтешь нужным. На этом пока все. Жди вести от Харада, будь готов к битве и да будут над тобой светить Великие Звезды.
Хаджар поклонился, отсалютовал на местный манер и покинул дилижанс. Его не провожали, да это и не требовалось. Хаджар даже был рад возможности побыть одному (пусть и весьма относительно, учитывая идущий мимо караван).
Ему требовалось все максимально подробно обдумывать. А как говорил его брат – две головы всегда лучше, чем одна, да и то пустая Хаджарская.
Спустя час, Хаджар вернулся к своему звену. Он немного покатал на плечах дочь Зурха. Успел спеть ей и рассказать две сказки. Только после этого “мутный” отец позвал дочку обратно в дилижанс, а из тени возник Эйнен.
На ходу оба они закурили трубки, а островитянин внимательно слушал подробный рассказ Хаджара. Тот не стал ничего утаивать от Эйнена. Попросту не видел в этом никакого смысла. Ткаой открытый диалог весьма положительно отразился на душевном состоянии Хаджара.
