– Не очень, – уклончиво ответила Нээн. – не всегда они заканчиваются хорошо.
– В каком смысле?
Она еще раз взглянула в глаза генерала и поняла, что скрывать не имеет смысла.
Чтобы пережить эту зиму, они были нужны друг другу, а тайна, рано или поздно, все равно откроется. И когда воин узнает правду, причем не от неё, то его уже не будет удерживать слабость. Он придет за ней и заберет её жизнь. А Нээн не торопилась на встречу к праматерям.
– Если бы ты погиб в теле зверя, то умер бы и здесь. Если бы на пути туда или обратно, твоя душа затерялась в бесконечной реке энергии – ты бы тоже погиб. Твое тело иссохло бы и превратилось в мумию, а душа стала призраком. Если бы по возвращению твоя душа засомневалась, если бы что-то произошло не так – ты бы никогда не очнулся. И таких “если бы” я могу перечислять вплоть до позднего вечера.
Хаджар поставил чашку с отваром на стол.
Он посмотрел на ведьму. На бездонную глубину её черных глаз и на лицо, ради которого некоторые были бы готовы умереть.
Глупо было отрицать, что Хаджар понимал её мотивы. Она хотела защитить своих людей, свой поселок и всех тем, с кем её соединила алыми лентами Судьба. Кто для неё Хаджар? Лишь очередной мужчина с мечом у пояса и военными регалиями на груди. Мимолетный странник, попутчик на длинном и извилистом пути жизни.
Наверное, чтобы защитить своих людей, армию, он бы поступил так же. Да и чего уж там – он уже так поступал. Когда решил пойти войной на секту Черных Врат. Когда оставил командование Туру и отправился в горы за лекарством для друга.
Он прекрасно понимал мотивы и резоны ведьмы.
Но, демоны, это не означало, что он был готов с этим мириться.
Молча, не прощаясь, Хаджар поднялся. У него это получилось не с первого раза. Он споткнулся, но, схватившись за край стола и опираясь на меч, смог доковылять до выхода.
Нээн так и не сдвинулась с места. Даже когда генерал открыл и дверь и вышел на крыльцо, когда зарычали провожавшие его взглядами волки, она не сдвинула с места. Она знала, что стоит ей пошевелиться и воин умрет. Потому что он будет должен обнажить свой меч, а она должна отдать приказ волкам.
И все же, смотря в окно на удаляющуюся фигуру отважного генерала, она надеялась, что тот обернется. Сама не знала почему, но надеялась.
Хаджар так и не обернулся.
Глава 138
Пока Хаджар шел через лес до поселка, то постоянно ощущал пристальный волчий взгляд. Он не знал, отправила ли Нээн своих мохнатых собратьев-слуг, чтобы те берегли ослабшего генерала или… её саму.
Хаджар, опираясь о меч, прошел через застывший под зимним одеялом лес. Скрипели деревья на ветру и каркали черные вороны, кружившие над ним.
– Не дождетесь, – прорычал в их сторону Генерал.
Он был слаб и ранен. Не физически, а где-то глубоко внутри. Вряд ли такое вот путешествие души могло пройти безвредно для человека. Чтобы там ведьма не говорила, а нельзя просто взять и выдернуть сознание из одного тела и переместить в другое.
В прошлый раз, когда подобное произошло с Хаджаром, его тело умерло, оставшись лежать холодной кучей мяса и костей на столе врачей.
Но вороны и волки остались за спиной, а генерал вернулся в центральный поселок. На улочках, после нескольких часов, собралось куда больше людей. Веселые и беззаботные, они встречали свой праздник и веселились как могли.
Порой кто-то из них замечал хромавшего в сторону башни старейшины воина. Их лица смурнели, взгляды тяжелели. Матери прятали детей за спины, а мужья выходили вперед. Они сжимали в руках самую разную утварь и орудия. Кто-то, видимо, даже собирался бороться с генералом при помощи обычной дубинки.
Хаджар игнорировал их.
– Возьмите, – прозвучало где-то на уровне земли.
Внизу стояла маленькая девчушка, которой Лиан недавно подарила цветок. Теперь же она протягивала Хаджару кусочек хлеба. Старого, черствого, но хлеба. А на севере, где холодно шесть месяцев в году, а снег укрывает поля в половину от этого срока, хлеб самая большая ценность.
– Спасибо, – кивнул Хаджар и принял угощение.
Девочка улыбнулась и ускользнула в толпу. Хаджар же продолжил свой путь. Он миновал несколько уже оживавших торговых площадей. Люди здесь продавали все, что только можно было взять руки или положить в торбу. Единственное – Хаджар так и не слышал ни единого возгласа, возвещавшего о продаже ингредиентов для развития.
Люди здесь не отличались высокой силой. Лишь изредка он встречал практикующих, которые стояли выше, чем на пятой ступени Телесных Узлов.
Ну, оно и понятно. Вряд ли секта Черных Врат хотела, чтобы у подножья их твердынь жили поселения практикующих. Да и сами таланты стремились поскорее покинуть свой колодец и отправится в большой мир. И делали они, как бы двусмысленно это ни звучало, через Черные Врата.
Накинув на голову капюшон, прячась от очередного порыва ветра, Хаджар добрался до башни.
Его встретили все те же охранники. На этот раз они смотрели на него с легкой усмешкой. Будто подначивали по поводу посещения ведьмы.
Нээн пользовалась среди селян особым авторитетом. Смесью страха и безмерного уважения. Ну и еще, пожалуй, мужского поклонения. Все же, она была красива. Хотя, такое простое слово как “красота”, не могло описать и тени от её лица.
– Оружие, прославленный генерал, – намного смелее и язвительнее произнес один из стражей.
Хаджар снял перевязь и бросил её на стоявший рядом сундук. Больших трудов ему стоило не упасть.
Стражи даже не дернулись в попытке помочь явно нездоровому человеку.
И вот таким вот молодцам ему придется помогать защищаться от нападения зверей? Другой, на месте Хаджара, плюнул бы и вернулся к себе в горы. Он бы занялся исключительно безопасностью армии, а не неотесанных селян. Но Хаджар не был “Другим”. Он был генералом, жившим так, как ему велела его честь.
Возможно, он остался последним из таких.
– Генерал!
К Хаджару подлетела Лиан и помогла своему командиру опустится на лавку. Тут же рядом и оказался слегка хмельной, но сохранявший разум Гэлион. По мере того, как кавалерист осматривал генерала, с его лица пропадало выражение объевшегося сметаной кота. И, если верить запаху его рук, то Гэлиону, все же, перепало от кого-то из служанок.
Наивный Дубар…
– На вас напали, мой генерал?! – Гэлион инстинктивно потянулся к клинку, но лишь похлопал себя по бедру.
Перевязь, как и ножны, остались у стражей в сенях. Кавалерист, опомнившись, посмотрел на высокое голенище сапог. У всех троих там находились острые кинжалы. Достаточно длинные, чтобы использовать с ними ослабленные версии своих техник.
