Я гнал машину по присыпанной поземкой дороге, слушая, как рядом тихо сопит Ольга. Она заснула почти сразу, беременность видимо сказывается. Все складывалось прекрасно. И я приеду домой не через два дня, как планировал, и сегодня уже увижу мою Настю и наконец – то возьму заботу о ней в свои руки. Как я только мог доверить свою шантрапу заботам Машки? У нее же у самой в голове ветер, в заднице дым. А если они пойдут шляться по магазинам, на улице скользко, Настя упадет. Ооооо... У меня аж руки затряслись. Ольга завозилась на сиденьи, вернув меня к реальности. И слава богу. Потому что я чуть руль не выпустил от ужаса.
- Глеб, я хочу чаю, - просипела красотка, завидев приближающуюся заправку,- давай остановимся. Мне дурно. Пожалуйста.
Я вывернул руль, в душе злясь на капризницу, хоть и понимал, что она то и не виновата в своих желаниях. Сейчас их диктует маленькое существо в ее матке. Злился я на то, что моя встреча с Рыжухой отдаляется.
- Я тут посижу, холодно. Купи мне ерл грей, пожалуйста.
Я выскочил из машины и направился к небольшому кафе, утопая в снежном пуху ногами. В заведении оказалось многолюдно. Пришлось встать в очередь. Полез в карман за телефоном, но там его не оказалось. Черт, снова оставил в бардачке.
Чай я заполучил только спустя десять минут. Тетка за стойкой двигалась со скоростью дохлой мухи чем невероятно меня раздражала. Странно, раньше бы Ольга палкой не притронулась к напитку поданному в картонном стаканчике и воняющему веником. Беременные женщины — существа с неизведанных планет. У них начисто отсутствует логика. Зато очень развита интуиция. Себе взял кофе, не знаю зачем. Поддался всеобщей суматохе, запах привлек, черт его знает. Напиток оказался не таким уж и мерзким, вопреки ожиданиям.
- Спасибо,- прошептала Ольга, принимая из моих рук исходящий паром стаканчик. Спокойно размешала чай пластмассовой мешалкой, - у тебя телефон звонил. Давай твой кофе, перезвони. Может это Настя твоя. Мало ли, может именно сейчас ей нужна помощь.
Она протянула мне аппарат. Мой кофе перекочевал в ее руки в обмен на трубку, через приоткрытое окно.
Звонила не Настя – Машка.
- Золотов, ты еще не вернулся? Настя ушла в ваш пентхаус, а телефон дома забыла. Я нервничаю.
- Буду дома через полчаса где — то. Зачем ты отпустила ее одну?- прорычал я, снова чувствуя себя беспомощным дураком, подверженным паническим атакам.- А вдруг она упадет. Или под машину пападет. А еще может...
- Не может. Настя беременная а не сумасшедшая. Ты сам попробуй удержать дамочку, решившую сделать своему добытчику романтический прием,- хмыкнула эта безответственная овца. – Значит успеешь. Пока она доберется, пока в магазин заедет за шарами своими идиотскими, пока ей их гелием накачают, пройдет точно больше часа. Если ей в башку втемяшилось купить чертовы воздушные балоны, ничего не поделаешь. Проще вращение земли затормозить, чем остановить Настюху. Упс. Ты ничего не слышал. Сделай вид, что ты удивлен, а то она меня колесует. Ты слышишь?
- Слышу. Я сам тебя убью, когда увижу,- кровожадно хмыкнул я и почти бегом бросился к джипу.
- Спасибо,- улыбнулась Ольга, протягивая мне стаканчик с кофе.
- За что? – удивился я, делая хороший глоток уже остывшего напитка, похожего по вкусу на хину.
- За то что подсказал мне, как действовать дальше,- хихикнула красотка, отпивая чай из своего стаканчика.- И бога ради, поехали скорее, а то не успеем. У меня на сегодня запланировано одно важное мероприятие. Да и ты спешишь к своей даме сердца, я случайно услышала в окно, о чем ты разговаривал.- Ты пей кофе, он волшебный, и поехали.
Плохо мне стало уже на подъезде к городу. В голове поселилась веселая карусель, не дающая мне сосредоточиться на дороге. Все плыло, скакало и искажалось. Я успел припарковать машину у обочины, прежде чем совсем потерять способность ориентироваться в пространстве.
А когда очнулся... Впрочем, я даже тогда не понял до конца масштабов катастрофы. Только успел увидеть полный боли взгляд Насти, и снова провалился в болезненное безвременье.
Глава 25
Настя
- И сколько ты еще вот так будешь сидеть и лить сопли над песнями Тани Булановой? – примерно через неделю спросила Машка, рассматривая мою пижаму, покрытую жирными пятнами и спутанные волосенки, сквозь прищур ехидных глазенок. Жалко пить нельзя мне, а то бы я ухххх.... Зато вот жрать сколько хочешь, чем я собственно и занималась в перерывах между настойчивыми атаками на мою дверь подлым изменщиком, точнее на Машкину. Курсировала между кухней и туалетом. Страдал в общем по – полной, призывая божьи кары на голову чертова гада, Глеба Золотова.
- Красавчик твой снова под окнами ошивается. Соседи скоро нас проклянут, вот ей-богу. Может поговоришь с ним, упрямая ты ослица? – вздохнула Кошкина, стягивая с меня испачканную кофтенку. – Ну вот не верю я, что он такой дурак, понимаешь? Стал бы он тут в подъезде ночевать если бы виноват был.
- Я видела Маш, все видела, - вздохнула я устало. Перед глазами тут же встала пошлая картинка: Ольга с голой грудью. Глеб стонущий от удовольствия. И я – позорно блюющая на мраморный пол.- Видела. А Золотов да – не дурак. Но сволочь и подлец. И пусть он валит к чертям собачим в свой поднебесный дворец. Я и шагу не ступлю в это гнездо порока и разврата. И вообще, буду матерью одиночкой.
- Ну – ну, это конечно предел мечтаний. Мать – одиночка, многодетная. Просто восторг. Орден тебе на грудь повесят. Ах. Нет, ты же у нас скромница как Вася Теркин. Зачем тебе орден, мы на медаль согласны, так ведь? - хмыкнула подруга, застегивая пуговицы на симпатичном полуверчике с кошечкой, который я скоро тоже превращу в замызганную тряпку. Сегодня из больницы выходят Катя и Сонечка. А это значит, что мне предстоит выйти на улицу и нос к носу столкнуться с мерзавцем изменщиком. И от этой перспективы меня с самого утра начало тошнить. Машка деловито собирает сумки, явно поняв, что от меня толку, как от букашки.
Через два часа, я одетая, как «бабушкина внучка» вышла из квартиры Машули. Эта сумасшедшая только валенки на меня не напялила и платком пуховым крест – на крест через голову не перевязала. Мне бы санки в руки и точно девочка с картины Николая Жукова. Красотка. Хотя, какая к черту разница. Только вот в душе все равно есть надежда, и я адски хочу увидеть этого подлого гада. Просто посмотреть в наглые глазюки.
А его нет во дворе. Вот это перфоманс. Предательские слезы набежали на глаза, и я начала хлюпать носом, что не укрылось от внимательной Машки.
-А сколько можно тут сопли морозить? Твой Ромео, поди, задницу отморозил, а мужчинам это вредно. Хватит уже страдать, поехали. Главное, когда этот отщепенец тут терся, не нужен был. А теперь нюни до пупа развесила.
Катя и Сонечка мялись на крыльце клиники, и я поняла, что со своими страданиями совсем не подумала о том, что в больницу то они легли, когда на улице не было так морозно. Хорошо, что об этом, видимо подумала Машка. Девочки одеты по погоде, а я плохая сестра и тетя. И вообще овца. Чертовы гормоны. В горле снова свился колючий – ревучий еж. Соня бросилась ко мне, радостно улыбаясь, и моё сердце ухнуло сначала вниз, а потом, так же стремительно к горлу. И я наконец разрыдалась, напугав мою малышку.
