- Слушай, я озадачен,- хмыкнул Глеб, - эта истерика из-за того что на тебе джинсы не застегнулись. Если да, тогда я, а восхищен. Значит наша беременность протекает правильно. У тебя просто газы, потому и живот надулся. Это нормально. Надевай свои рейтузы, в которых я тебя привез вчера, и поехали в магазин. Я не могу смотреть, как ты плачешь.
- Это лосиныыыыы,- прорыдала я, пуская сопли в его плечо. Черт, какой позор. Он радуется моим газам, кому скажи со смеху подохнут.
- Да хоть дольчики, мать их за ногу, - проворчал мой «Ромео» натягивая на меня чертовы рейтузы. – у нас дел вагон. Договорился, нас пропустят к твоей племяннице. Но времени мало, посещение разрешили в определенное время. Только вот в таком виде я тебе не позволю идти никуда. Люди подумают, что я чмо и скупердяй, если позволяю своей девушке шляться по городу в костюме городской сумасшедшей.
-И кто же знает, что я твоя девушка?- ехидно интересуюсь я, забыв о рыданиях. Ну вот так у меня сейчас меняется настроение, что поделать. Ну, и еще мне приятно. Так приятно, что снова хочется плакать, и одновременно с этим крутить «колесо» и есть вонючий сыр вприкуску с грушей. А груша чтобы вязала, и вообще была зеленой.
- Да все. Я развесил объявления об этом вниз по улице,- отвечает этот нахал, поднимая меня на ноги, и втряхивая мою задницу в поганые лосины. Черт, черт, черт. Его рука ползет по моему животу, забирается под дурацкий свитер. От чего глупая оленья морда сморщивается. Пальцы Глеба едва касаются моего соска, но мне этого достаточно. Грудь тяжелеет, отдаваясь сладкой, приятной болью.
- Ты рискуешь не успеть на свиданку с сестрой.- горячо шепчет он. – Рыжуха, у меня башню рвет от тебя. Видит бог, я хотел быть честным. Но не могу. Не могу. Мне до чертиков страшно, - стонет он.. Интересно, что это значит? Разве, таким как он бывает страшно? Глеб резко отстраняется, и взгляд его становится странно холодным. Отводит глаза, как маленький мальчик.
- Поехали, у нас еще много дел. Надо успеть до шести. Напомни мне, сжечь твой ужасный пуховик при первой же возможности. И бога ради, Настя, одерни чертов свитер. Этот сморщенный олень... Боюсь, что я скоро начну возбуждаться на мультяшных героев, такими темпами. А это будет прискорбно...
- Глеб, что – то случилось? – тихо спрашиваю я, понимая, что ответа скорее всего не услышу.
- Ничего, что нельзя было бы исправить.
Он врет. Я вижу это по его порывистым движениям, по подрагивающим пальцам, да есть куча признаков.
- Рыжуха, я тебе обещаю. Все будет хорошо. Ты мне веришь? Веришь же?
Я киваю. Нет. Я никому не верю. Я его не знаю почти. Зато я знаю точно одно, что он мне нужен. Он мне дорог. Я пойду за ним на край света. Потому что я, кажется люблю эту дикую, необузданную стихию по имени Глеб Золотов.
- Верю,- тихо шепчу я. – Потому что ты Бетмен.
- Я, наверное все же не смогу усмирить своего «зверя». Потому что сравнение с Бетменом его еще больше воодушевило. И у меня трусы сейчас просто разорвет. Этот самодовольный красавчик раздулся до нельзя. Наверное от гордости. И если ты сейчас же не возьмешь в руки свою симпатичную попку, и не поманишь ею этого безобразника, нацелившегося на тебя, за собой, я не ручаюсь ни за него не за себя, - рычит Глеб, лихорадочно блестя глазами,- Иначе не видать тебе новых шмоток, как собственных ушей. Какой мех ты предпочитаешь, моя королева?
- Искусственный,- ошарашенно отвечаю я, - потому что...
Его рот закрывает мой, сильные руки подхватывают меня под ягодицы, заставляя повиснуть на шее Глеба словно маленькаю обезьянка. Именно в таком виде мы врываемся в лифт. Я, в виде рюкзака болтающегося на Золотове, и он, вжимающий меня спиной в стену лифта. Его руки держат меня под колени, и все дурные мысли вылетают из головы, как обычный никому не нужный мусор. Все будет хорошо. Он обещал. И я ему верю, черт подери.
Глеб
У меня сердце сжимается, когда я вижу маленькую девочку, худенькую до прозрачности. Моя Настя опускается перед малышкой на колени, и я вижу слезы на ее лице. Я стал слишком сентиментальным. Шмыгаю носом, как мальчишка, отворачиваюсь, а то вдруг кто-нибудь заметит. Страшный бородатый дядька, распустил нюни, как осел. Это ради вот этой полуоблысевшей куколки Настя решилась на трудный шаг. Это она свела нас, и я сверну землю, но помогу ей выздороветь. Хотя, я козлина, мог бы хоть зайца плюшевого купить. Приехал с пустыми руками, чертов идиот.
- Значит вы Настин друг?
Черт, я совсем забыл о сестре Рыжухи, которая смотрит на меня слишком пристально, словно рентген мне проводит всего организма. Надо же. Они совсем не похожи. Рыжуха светлая, вся как солнышко рыжая и теплая, а еще дико сексуальная. Даже в этих идиотских штанах в красно – зеленую клетку, застегивающихся на пузе перекрещенными помочами. И она меня заставила ЭТО ей купить. Где были мои глаза? Зато блуза под комбинезончиком светло-розовая, почти прозрачная, сквозь которую торчат затвердевшие соски. Я выбирал. Она совершенно не вяжется с уродскими панталонами, зато очень гормонирует с фарфоровой кожей Мерри Поппинс. Твою мать. Как перестать пялиться на Настину грудь? Может глаза себе выколоть? АА что, это поможет мне не сойти с ума, да и "зверя" немного укротит. Наверное. Не уверен.
- Я Настин мужчина. Мне не нужен статус ее друга. Я хочу ее всю, без остатка. Мои намерения прозрачны и прямолинейны, - пересохшими губами шамкаю я.- Катя, вам всего хватает тут?
- Не переводите тему,- хмурится Екатерина.- Вы даже не представились как следует. Я не могу позволить ни вам, ни кому-либо другому обидеть мою сестру. Предупреждаю, я...
- Меня зовут Глеб Егорович Золотов,- представляюсь, официально склонив голову. – Владелец концерна «Золотое Руно», как это не банально звучит. Вот моя визитка. Катя, я что настолько страшный?
- Вы? Ты? Господи,- зажимает рукой рот сестра Рыжухи.
- Что не так? – спрашиваю испуганно. Господи, когда и где я успел опять накосячить? Пытаюсь вспомнить, не спал ли я с этой женщиной когда –то, ну а что. Всякое бывает. Я никогда не отличался разборчивостью в дамочках. Теперь то я буду верным и послушным. Вот женюсь на Насте, остепенюсь... Черт, я только сейчас начинаю понимать всю ответственность, которую до сих пор не осознавал. Считал чем – то вроде игры. Я стану мужем, отцом, осяду в домике на окраине элитного поселка, разжирею, обзаведусь привычками и хобби.Заведу собаку и буду день - деньской шляться по двору в халате.
