— Обычно астральное тело невидимо, — вставил Бут. — Чистый дух.
— Хотя известны случаи видимости астрального тела и даже обретения им плотности физического, — уточнил Ахландер. — В 1810 году, когда лорд Байрон, поэт, лежал в Патрасе, Турция, потеряв сознание от высокой температуры, несколько друзей поэта встречали его в Лондоне. По их словам, он прошел мимо, не сказав ни слова, и его видели среди людей, которые справлялись о здоровье короля. Позже Байрон находил все это странным, и ему в голову не пришло, что он испытал ВИТ крайней интенсивности, но напрочь забыл об этом после того, как температура упала и он пришел в себя. В общем, каждый более-менее серьезный оккультист пытался инициировать у себя ВИТ… обычно безуспешно.
Бут вернулся к бару, чтобы долить себе бурбона.
— Не напейтесь, — предупредил Дэн. — Будьте уверены, потеря сознания не поможет. Только все усложнит.
— За всю жизнь я ни разу не напился, — холодно ответил Бут. — Я не убегаю от проблем, лейтенант. Я их решаю, — он вновь закружил по библиотеке, но пил бурбон уже не так жадно, как раньше.
— Дилан не только верил в выход в астрал, — вернул разговор в нужное русло Ахландер, — но думал, что знает, почему так трудно добиться ВИТ.
Дилан, по словам Ахландера, не сомневался, что когда-то люди были наделены способностью выходить из тела и возвращаться в него, когда им заблагорассудится, все люди, все до единого. Но он также верил, что сдерживающая, ограничивающая природа человеческого общества и обучение, с длиннющим перечнем того, что можно делать и чего нельзя, что допустимо, а что — нет, эффективно «промывали» мозги детей в столь раннем возрасте, что потенциал ВИТ не реализовывался, как и многие другие психические способности, заложенные в человека. Дилан верил, что ребенок может раскрыть и развить этот потенциал, если будет воспитываться в культурной изоляции, если будет получать только ту информацию, которая позволит ему острее почувствовать существование психической вселенной. При этом необходимым условием являлись длительные периоды времени, проводимые в камере отсечения внешних воздействий, с тем чтобы ребенок сосредотачивался на своем внутреннем мире и искал собственные скрытые таланты.
— Изоляция — способ достижения ребенком максимальной концентрации, — вставил Бут, — способ отсечь все отвлечения повседневной жизни для того, чтобы сфокусировать мозг на вопросах психики.
— Когда миссис Маккэффри решилась развестись с Диланом, — продолжил Ахландер, — тот увидел возможность воспитать Мелани в соответствии с его собственными теориями и похитил девочку именно с таким намерением.
— И вы его поддержали. — Дэн повернулся к Буту. — Пособничество в похищении, соучастие в насилии над ребенком.
Седовласый издатель подошел к стулу Дэна, склонился над детективом, посмотрел на него с неприкрытым презрением. Бута нисколько не волновала боль, которую он причинил людям своими действиями.
— Это было необходимо. Такие возможности не упускают. Вы только подумайте! Если бы мы смогли доказать, что выход в астрал реален, если бы ребенка научили покидать свое тело по собственному желанию, тогда, возможно, метод удалось бы усовершенствовать и обучить тому же взрослых… избранных взрослых. Представьте себе, что избранная группа, интеллектуальная элита, владеет способностью входить незамеченной в любую комнату, как бы хорошо она ни охранялась, слушать любой разговор, каким бы секретным он ни был. Ни государство, ни конкуренты, никто во всем мире не смог бы спрятать от нас свои планы и намерения. И втайне от всех мы смогли бы наконец создать всемирное государство, не встречая сопротивления оппозиции. А какое сопротивление могла бы оказать оппозиция, если бы мы присутствовали на всех заседаниях ее руководителей, знали бы их имена, намерения, секреты?
Бут тяжело дышал. В какой-то степени от выпитого спиртного, но в основном от грез власти, которые рисовало его неуемное воображение. Лампа от «Тиффани» бросала янтарные круги света на его щеки, точки синего на подбородок, запятнала губы желтым, окрасила нос и лоб зеленым, так что он напомнил Дэну какого-то участника карнавала, странного и безумного клоуна, в чьих глазах можно углядеть алый отблеск костров ада и обреченную на вечные муки душу.
— Мир стал бы нашим, — добавил Бут. Издатель и писатель улыбнулись, словно забыли, что план их не сработал, а сами они попали в беду.
— Да вы оба — психи, — пробормотал Дэн.
— Просто мы можем заглянуть в будущее, — ответил Ахландер.
— Психи.
— Ясновидящие, — Бут отвернулся от Дэна и опять заходил по библиотеке.
Улыбка Ахландера поблекла, он вспомнил, почему они собрались здесь втроем, и продолжил рассказ:
— Дилан Маккэффри жил в доме в Студио-Сити двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, год за годом, не отходя от Мелани, превратившись в такого же заключенного, как девочка, виделся лишь с несколькими друзьями и коллегами, которые пытались соединить науку и оккультизм и разделяли его взгляды и так или иначе находились в зависимости от Палмера Бута. Дилан становился все более одержим проектом, и режим, который он устанавливал для Мелани, ужесточался, он не желал принимать во внимание человеческие недостатки, слабости, ограничения. Серая комната, со звуконепроницаемыми стенами, без единого окна или цветового пятна, стала средой обитания для Мелани и центром вселенной для ее отца. Те немногие, кто знал об эксперименте, думали, что участвуют в благородной попытке трансформировать человечество, разумеется, в лучшую сторону, и держали в секрете пытки Мелани, словно охраняли что-то святое и чистое.
— А потом, два дня тому назад, Мелани наконец-то совершила тот прорыв, о котором мы все мечтали. — Ахландер покачал головой. — Во время самого длительного пребывания в камере отсечения внешних воздействий, которому подверг ее отец, она сделала то, чего добивался от нее Дилан.
— Девочка реализовала свой психический потенциал, — подал голос Бут, стоявший у окна и окутанный лилово-серыми тенями. — Она отделила астральное тело от физического и поднялась из резервуара.
— Но дальше произошло то, чего никто из нас не ожидал, — подхватил Ахландер. — В ярости она убила своего отца, Вилли Хоффрица и Эрни Купера, который случайно оказался в тот момент в доме.
— Но как? — спросил Дэн, хотя к тому времени он уже решил, что слышит правду. — Вы же сказали, что астральное тело обычно может только наблюдать, но не способно на какие-либо физические действия. И даже если это не тот случай… она же маленькая, хрупкая девочка. Этих людей забили до смерти. Жестоко забили.
Палмер Бут двинулся от окна к книжным стеллажам, где тени полностью поглотили его. И из темноты донесся его лишенный тела голос:
— Выход в астрал оказался не единственной психической способностью, которой маленькая сучка обучилась в ту ночь. Она так же поняла, как телепортировать свое астральное тело на любые расстояния…
— В Лас-Вегас, в горы к Маммоту, — уточнил Альберт Ахландер.
