– Принесли, и что? – Марина остановилась и еще шире распахнула отвороты пальто. – Такое ощущение, что апрель. Когда ударит мороз, мы все переломаем ноги. Принесли картину, и что?
– Я и без рентгена поняла, что под верхним красочным слоем есть другой. Это было видно через трещины. Сообщила заказчику, в чем будет состоять проблема реставрации. Если я буду работать над сохранением верхнего слоя, есть риск уничтожить нижний. Химия есть химия. Пойдет реакция – и прощай… Все отвалится кусками, как штукатурка, вместе с грунтовкой. Я даже понять не могла, что там, под маслом. Может, пастель.
– В мире компонентов нет эквивалентов, – резюмировала Марина, роясь в пакете со своими покупками. Достав уродливую синюю сухарницу, она залюбовалась ею. – Штамповка ужасная, но пластик снят с производства шестьдесят лет назад.
– В общем, заказчик заинтересовался, что там под верхним слоем, – продолжала Александра, с неприязнью разглядывая сухарницу. – Картина была совершенно никакая, автор неизвестен, коричневая академическая мазня. Жалеть нечего. Я по его просьбе сняла верхний слой краски. Под ним обнаружился какой-то безымянный футурист. Это в любом случае впечатляло больше. Заказчик обрадовался. Но представь, когда я взялась за реставрацию уже этого футуриста, при отмывке стало ясно – я вижу что-то еще. Под этим слоем была третья картина! Не картина, а слоеный пирог.
– В двадцатые годы так часто бывало, – налюбовавшись сухарницей, Алешина спрятала ее в пакет. – Военный коммунизм, холста не хватало, рисовали одно поверх другого. Сняла второй слой?
– Да, заказчик оказался рисковым человеком. – Александра все-таки оступилась и зачерпнула ботинком талую воду вместе с плескавшимся в ней солнцем. – Я сняла и второй слой. На холсте обнаружилась подмалевка, этюд к какой-то большой картине. Импрессионизм. Послали на экспертизу. Выяснилось – Коровин.
– Вот повезло! – Марина снова забренчала чем-то в пакете, ощупывая свою добычу. – Премию он тебе хоть заплатил, этот счастливчик?
– Да нет, забыл, – рассмеялась Александра. Солнце опьяняло ее. Елки и гирлянды в витринах, на которые то и дело натыкался взгляд, казались чем-то лишним и ненужным. У прохожих, попадавшихся подругам навстречу, были глуповатые и счастливые лица, какими они становятся весной.
– Вот же… – Марина в сердцах выругалась. – Я бы ему Коровина не отдала. Намалевала бы какую-нибудь дрянь и всучила.
– Шутишь, – Александра пожала плечами. – Хотя искушение было, да.
– Наша с тобой работа – это постоянные искушения, – тонко улыбнулась Марина. – Когда профессионал имеет дело с полным профаном, да еще не очень приятным в общении, недолго до греха. Так что ты вдруг этого Коровина вспомнила?
– Из-за этого дела с пианино. – Александра остановилась возле одной из витрин, разглядывая новогоднюю декорацию. – Тоже три слоя. Сперва я считала, что Илана, с которой я общаюсь, – это пропавшая пятьдесят семь лет назад Анна Хофман. Что она сперва изменила внешность, а затем и личность, чтобы бросить ненавистную жизнь в доме дяди. Тем более Ракель была уверена, что труп в канаве – не Анна. Потом, когда я увидела фотографию Анны в журнале, стало ясно, что это не Илана. Два разных человека. Ракель нашла след Иланы Камински, вышедшей замуж за Генриха Магра. И открылась истина – Илана Магр умерла полгода назад в Тель-Авиве, а овдовевший Генрих Магр проживает в Иерусалиме. Это был второй слой – я поняла, что мои Магры не те, за кого себя выдают, а девушка в канаве так и осталась полной загадкой. И тут явился настоящий Генрих Магр. Тот, чья супруга Илана умерла полгода назад. Всеми любимая и уважаемая женщина, которая не любила фотографироваться и никогда не прикасалась к пианино. А внучка, Маргарита, – копия Анны Хофман.
– Выводы? – Марина тоже разглядывала витрину, точнее – любовалась своим отражением в стекле.
– В канаве нашли труп настоящей Иланы Магр. Родилась в Темплер Бет-Ламе в сорок пятом году. На момент смерти ей было восемнадцать лет. Только что вышла замуж за Генриха Магра, сына крупного дипломата, британского подданного. И небесталанного художника. Обе других Иланы были фальшивыми.
– Одна из них – Анна Хофман?
Александра кивнула:
– Анна Хофман, пятнадцать лет, талантливая музыкантша. Никаких парней и, что более странно, – никаких подруг. Первое место на конкурсе юных исполнителей в Хайфе. Бесследно исчезла осенью шестьдесят третьего года. Ее ненавистного дядю при этом убили и ограбили. Для того чтобы найти деньги, требовалась помощь Анны. Она знала о тайнике.
– Это сделал Генрих Магр?
Художница помотала головой:
– Я его видела. Он считает себя существом высшего порядка, не таким, как мы, смертные. Такие люди сами редко грабят и убивают.
– А Раскольников? – возразила Марина.
– Раскольников и Магр с разных планет. Генрих Магр – сын дипломата. Золотой мальчик. Такие, как правило, покупают для грязной работы других людей. И вообще – людей они покупают.
– И кто же та Илана, с которой ты общалась?
– Шошанна Камински, младшая сестра Иланы Камински. Ровесница Анны Хофман. Одноклассница. Занимались у одной и той же учительницы музыки, впрочем, это была единственная учительница в мошаве. Третье место на том же конкурсе в Хайфе. Возможно, Генрих Магр, приехав с молодой супругой в мошав в гости, зашел со свояченицей к учительнице музыки и встретил там Анну. Как развивались их отношения и что они из себя представляли – это из области догадок. Одно могу сказать – девушку на картине, которую я реставрировала, написала вовсе не равнодушная рука. Картина мертвая, а девушка живая. Сама жизнь! Картину написал Артур Камински, брат-близнец этой несчастной Иланы. А Генрих Магр, как более опытный живописец, переписал фигуру. Мне сразу бросилось в глаза, что художников – двое.
Марина внезапно запахнула пальто, словно ей стало холодно, хотя солнце светило по-прежнему ярко.
– Они убили Илану, чтобы освободить место для Анны?
– Убили и переодели в одно из платьев Анны. – Александра смотрела на трепещущие огоньки золотой елочки. – А туфли не налезли. Какую роль играл Генрих – не знаю. Скорее всего, просто привез жену туда, где она должна была умереть. Ни за что не поверю, чтобы он сам это сделал. Он трус. Я вовсе не пыталась его шантажировать, а он сразу предложил деньги.
– Много?
– Не спросила. Убил, по моему мнению, Артур Камински, брат Иланы. И дядю Анны, и сестру. Взамен он получил британский паспорт и наверняка крупную сумму, помимо денег, которые откопал в курятнике. А также возможность начать карьеру в Европе. Шошанна уехала с ним под видом его жены. По паспорту Иланы. Так появились копии супругов Магр, причем жена Генриха Магра и так являлась копией.
– И брат с сестрой пятьдесят семь лет разыгрывали перед всеми роли мужа и жены?!
Александра вздохнула:
– Они хотели изменить свою жизнь, а взамен потеряли ее. Артур Камински испугался известности, когда ее почти достиг, и ушел в тень. Шошанна Камински не стала великой пианисткой, как, наверное, мечтала. И оба наверняка обвиняли и ненавидели друг друга, но не решались расстаться. Каждый боялся, что другой заговорит.
