– Приезжай, конечно, – ответила она. – Поспишь на коврике в углу. Адрес помнишь?
– Еще бы! – радостно воскликнул Стас. – Я же сам и помогал тебе переезжать! Точно не стесню? Ты… одна?
– Я всегда одна, – легко ответила Александра. – Ты же знаешь. А с тобой будет даже веселее. У меня сейчас не самые простые времена.
– Деньги есть! – заверил ее скульптор.
– У меня тоже есть. Не в них дело.
– Значит, точно, не самые простые времена, если дело не в деньгах, – вздохнул Стас. – Дождешься меня?
– Да, только никуда не сворачивай по дороге. У меня куча дел.
– Я в Пушкино, возле стоянки такси, – ответил он. – Через час максимум буду у тебя.
Стас явился через полтора часа.
– Пробки, – загудел он с порога, – пятница, пес бы ее взял! Все потащились в Москву за подарками… до Нового года еще чуть не месяц, а уже все с ума сошли…
Великан-скульптор обнял ее, расцеловал в обе щеки и, отстранив от себя, заявил:
– Похорошела!
– Не льсти мне. – Александра оглядела бесформенную дорожную сумку, с которой пришел Стас. – Это все, что ты спас от погрома?
– Да, Марья сама мне ее собрала и выбросила во двор, на снег. Вместе со мной.
– Есть хочешь?
– Да я наелся какой-то дряни в киоске на вокзале, – отмахнулся Стас. – Не беспокойся. Я точно тебя не стесню?
– Совершенно не стеснишь. Располагайся пока, мне уже пора в город. У меня в воскресенье аукцион.
– Молодец! – Стас расхаживал по кухне, взбивая пальцами свои буйные каштановые кудри, отросшие до плеч, уже изрядно посеченные сединой. Высокий, широкоплечий, с шрамом на лбу – он всегда напоминал Александре какого-то античного героя. – А у меня все то же – кладбища, малахитовые бюсты каких-то уголовников и чиновников… Ну и вдовы… Не без того.
– Но Марья Семеновна выгнала тебя не из-за вдовы, так? – улыбнулась Александра.
– Нет… – протянул Стас, остановившись у окна и выглядывая во двор. – Как мило, вид на помойку. Так, одна соседка. Зашла попросить, чтобы я помог печку растопить. Я – всей душой… Марья вернулась домой не вовремя, ну и… Все получилось, как всегда.
Он растер ладонью шрам на лбу. Александра услышала в комнате телефонный звонок и поспешила туда. Звонил Гурин.
– Какие новости? – тревожно спросил он. – У тебя все в порядке?
– Все в полном порядке, каталог в Москве, его со вчерашнего дня рассылают курьерской службой.
– Да я не о каталоге даже… Твой вчерашний разговор по телефону… Ты ведь мне подробностей не рассказала. Я только понял, что у тебя неприятности.
– Пока – нет, – сдержанно ответила Александра. – Это пока неизвестно. Мне нужно съездить в «Империю», есть еще вопросы насчет зала.
– Отвезти тебя?
– Отлично, я жду!
* * *
Ее старого знакомого аукциониста Игоря в офисе «Империи» не было – он вел где-то торги. Несмотря на общий упадок торговли антиквариатом, декабрь оставался самым оживленным и загруженным месяцем в году. После общения со старшим менеджером были утверждены последние детали. Зал, предназначенный для торгов, освобождался в шесть часов вечера, в субботу.
– У нас есть сутки, чтобы все упаковать у вас на квартире, а завтра после шести мы все перевезем и начнем готовиться к торгам. – Менеджер, тощий и словно пыльный человек неопределенного возраста, с грустным лицом, протянул папку с бумагами сперва Гурину, который протестующе поднял руки, затем Александре.
Она взяла документы и перелистала.
– Страховка… Договор… Договор об охране. Все в порядке.
– Как всегда, – вздохнул менеджер.
«Какой у него унылый вид, – подумала Александра. – Будто только что с похорон».
– Когда вы пришлете ваших людей, чтобы все упаковать? – спросила она.
– Предметов много, и много мелких, как я вижу по описи. – Менеджер заглянул в компьютер. – Чем раньше, тем лучше. Могу вам отправить ребят через час.
– Денис? – художница вопросительно повернулась к своему подопечному. – Ты согласен?
Тот пожал плечами. То ли менеджер заразил его своей меланхолией, то ли здесь, в офисе, Гурин впервые осознал, что послезавтра, в воскресенье, навсегда простится с любимой коллекцией, которую собирал долгие годы. Александра помнила случаи, когда у коллекционеров во время аукциона случались нервные срывы, сердечные приступы. Поэтому она предпочитала, чтобы хозяева коллекций на торгах не присутствовали.
– Тогда тебе лучше всего отправляться домой прямо сейчас и ждать бригаду упаковщиков, – сказала она, поднимаясь. Гурин поднялся тоже. На прощание менеджер пожал Александре руку. У нее осталось ощущение, что она пожала руку тряпичной куклы – такой вялой и бескостной та оказалась.
* * *
– Не хочешь присутствовать при упаковке? – с явной надеждой в голосе спросил Гурин, когда они уселись в машину.
Александра покачала головой:
– Не могу, извини! Но завтра обязательно к тебе заскочу. Сейчас никак – у меня дома человек заперт, представляешь? Я забыла дать ему дубликат ключа. Надо ехать!
– Что за человек? – беспокойно осведомился Гурин.
Александра удивленно взглянула на него:
– Старый друг. А что за вопрос, Денис?
Тот растер лоб рукой:
– Извини, правда, не мое дело. Я сам не свой, нервы прыгают. Как подумаю об этом аукционе… Трясет что-то.
– Не ходи туда, – посоветовала Александра. – Ты же не думаешь, что я тебя обману? Будет опись проданных лотов, чеки. Да и свидетелей немало. Надеюсь на это, – добавила она чуть тише.
– Много народу придет?
– Как говаривал Талейран – об этом я скажу тебе завтра, когда заварушка окончится. – Александра пыталась шутить, но Гурин по-прежнему выглядел подавленным. – Я тебя очень хорошо понимаю, Денис. Если не сложно, забрось меня домой.
Не успела машина тронуться с места, как в сумке у Александры зазвонил телефон. Достав его, она с содроганием увидела имя Иланы. Хотя расстались они мирно, но с этим человеком ей говорить совсем не хотелось.
– Да, слушаю! – ответила она, поднеся трубку к уху.
– Это Илана. Хочу вас еще немного побеспокоить, – раздался знакомый голос. И вновь Александре вспомнились слова Ракели о нелюбви Иланы к телефонным разговорам. – За отдельную плату, конечно.
– Я к вашим услугам, – с тяжелым сердцем ответила художница.
– Пианино вскоре прибудет в Москву, его доставят до двери, как прописано в договоре. Все в порядке. Но дело в том, что я должна расписаться в получении. А я сегодня улетаю в Лондон, и довольно надолго. Срочные дела.
