– Тебе не нравится?
– Почему же… Просто вспомнила Пашу… Яснее, чем хотела бы.
Александра окончательно убедилась – Павел не лгал и не преувеличивал, когда говорил о том, что они с Мариной когда-то едва не поженились. Сильные эмоции может вызывать лишь тот человек, который тебе близок или был близок. «И она предпочитает называть его просто старым знакомым…» – подумала художница.
– Мясо готово, – принюхалась Марина. – Пойдем на кухню, тут негде сесть. Видишь, мне, наконец, подвернулась большая экспертиза.
На столе, который иногда играл роль обеденного, были разложены папки с бумагами, стояли стопки плоских однотипных коробок из желтого картона с пронумерованными бирками. Сюда же Марина перенесла свой большой микроскоп – обычно он обитал на ее рабочем столе под окном, рядом с химической посудой. Там же, над столом, была оборудована вытяжка. Вся комната – гибрид библиотеки и лаборатории – очень мало напоминала жилище эффектной, ухоженной женщины.
…Почти треть маленькой кухни занимал роскошный черный холодильник – глядя на него, Александра почему-то всегда думала о сицилийской мафии. Кухонные шкафы были лаково-красными. За матовыми стеклами угадывались блестящие стальные кастрюли. Стойка с японскими разделочными ножами выглядела почти угрожающе.
– Я бы боялась такими пользоваться, – не раз говорила подруге Александра. – Одно неверное движение – и прощай, палец!
– У меня куда больше шансов отравиться копотью от горящего пластика во время экспертизы, – отшучивалась Марина. – Это страшно токсично. А в респираторе я работать не могу – очки запотевают.
Александра устроилась за крошечным столиком. Марина поставила на стол две тарелки с жарким, молниеносно открыла бутылку белого вина:
– Давай за твой аукцион!
Подруги чокнулись. Марина осталась у плиты, осторожно помешивая густой белый соус на глубокой сковороде. Кухню наполнял аромат тушеных белых грибов.
– Спасибо, – Александра отпила половину бокала, – удача мне не помешает. А вообще, декабрь начался отлично… Так неожиданно!
– Еще бы не отлично – слетала в Израиль. – Марина выключила газ, и, подняв сковороду полотенцем, перелила соус в миску с толстыми стенками. – Вот теперь готово. Оцени! Это тебе не белые грибы из магазина, это мне из Сибири родственники целую наволочку прислали! С проводником.
Александра отдала должное и соусу, и жаркому, выпила два бокала вина. Теперь ей и самой казалось, что беспокоиться не о чем. Она полностью справилась с поручением, заработала деньги, готова была отчитаться перед Иланой в самых малейших подробностях. Смутная тревога, которая то и дело кралась по краю ее чувств и мыслей, теперь исчезла, словно осталась в Израиле.
…Успокаиваться она начала уже в салоне самолета. Александра специально встала в самый хвост очереди на посадку, чтобы видеть всех пассажиров. Она несколько раз выходила из очереди и становилась последней, украдкой разглядывая попутчиков. Мужчины, с которым она чуть не столкнулась в магазине беспошлинной торговли, среди них не было. После того как самолет набрал высоту и можно было расстегнуть ремни, Александра встала со своего места и прошла по всему экономклассу. В бизнес-класс она заглянуть не могла, но его пассажиры отправились на посадку первыми, их было всего четверо, и того мужчины среди них не оказалось. Не заметила его Александра и в зале вылетов. Он растворился в какой-то из утренних очередей – самолеты улетали в Амстердам, в Гамбург, в Нью-Йорк, в Лондон, в Париж, в Варшаву… Долговязый худой мужчина с резкими чертами бледного лица и серебристым ершиком волос на макушке исчез. Когда самолет летел над территорией России, Александра в полудремоте задала себе вопрос, а не ошиблась ли она? Можно ли было узнать человека, которого она первый раз видела на значительном расстоянии, в свете фонаря? Не сыграла ли с ней шутку тревога, вечная спутница незнакомого места? В Шереметьево Александра перестала оглядываться. Ее захватила Москва.
– Я тебя спрашиваю, а ты о чем-то мечтаешь, – донесся до нее голос подруги. Александра встрепенулась:
– Да какое там мечтаю, если бы! Что ты спросила?
– Как он тебе?
В первый миг Александра озадачилась, но тут же поняла, что речь зашла о Павле. Марина, иронически улыбаясь, рассматривала на просвет свой бокал, словно отыскивая в вине несуществующие крошки от пробки. Она явно пыталась показать, что ответ ее ничуть не интересует.
– Услужливый, – чистосердечно ответила Александра. – И… немного депрессивный.
– Немного! – Марина фыркнула и сделала глоток. – Он солнце в небе может погасить. Обо мне говорил?
– Иногда. – Александра снова взялась за нож и вилку. – Он сейчас в процессе развода, ты знаешь?
– Зачем мне это знать? – вопросом ответила Марина. – И с кем же он разводится? Неужели с Дианой?
– С Дианой, – подтвердила Александра.
– Надо же… Она столько с ним выдержала! А что случилось, неизвестно?
Александра пожала плечами, пытаясь припомнить, что именно рассказывал ей Павел о своем разводе. Она удивлялась тому, насколько быстро стерся из ее памяти образ этого человека – словно кто-то несколько раз прошелся по нему валиком, смоченным серой краской.
– Кажется, он очень тоскует по Москве, – осторожно добавила художница.
– Не собирается сюда? – осведомилась Марина, поднимаясь и включая чайник. Для этого ей не потребовалось сделать ни шагу – так мала была кухня.
– Не похоже. Да ты бы ему позвонила, – предложила Александра, наблюдая за подругой, звеневшей чашками в буфетном шкафчике. – Мне думается, он с ума сойдет от радости.
– Есть люди, которые не умеют радоваться. – Марина принялась убирать со стола опустевшие тарелки и заваривать чай. – Павел из их числа. И это заразно, я замечала! Пообщаешься с ним подольше – и перестаешь улыбаться. Но я ему позвоню, конечно. Надо же сказать спасибо за подарок!
Марина говорила иронично, пренебрежительно улыбаясь, но ее лицо стало неподвижным, словно застыло. Так бывало в те моменты, когда она пыталась что-то скрыть. На столе появились чашки с почти бесцветным зеленым чаем, печенье и главный герой – галилейский мед, разлитый в маленькие хрустальные розетки.
– Так что там с каталогом? – спросила Марина, вновь присаживаясь к столику. – А электронный вариант разослать клиентам? Не вариант?
– Вариант, но не для солидных людей, – вздохнула Александра. – Я знаю по меньшей мере одного, кто обидится, если получит рассылку по мейлу.
– И кто этот старообрядец? – И, предупреждая ее ответ, Марина отмахнулась: – Ладно, не отвечай, пусть останется секретом.
За те оставшиеся полчаса, пока подруги пили чай, пробовали мед, обсуждали проблемы с типографией и припоминали общих знакомых, которых мог заинтересовать аукцион, они ни разу не вспомнили о Павле. Но Александра никак не могла отделаться от мысли, что именно о нем Марине и хочется поговорить.
