Девчонка мерзко захихикала.
– Я помешала вам! Ясненько.
Я опомнился, быстро отсоединился, на том история и завершилась.
Глава тридцатая
– Значит, Роман Лукин – сын Лиды, – сделал вывод Дегтярев после того, как все прослушали аудиозапись нашей беседы с доктором, – просто она рожала по документам Ксении. Когда старшая сестра скончалась, родной матери пришлось усыновить ребенка. Любовники Елены – Дэдди и Константин. Фамилий их Высоковский не назвал?
– Он их не знает, Елена только сообщила, что Дэдди – Дмитрий. С Костей вроде все понятно, – объяснила я, – но он запросто мог представиться не своим именем.
– Оба молодые, может, студенты, – начал размышлять вслух Семен, – но мы понятия не имеем, в каком вузе они учились. Кузя! Ты меня слышишь?
Симбиоз человека с ноутбуком пошевелился и оторвал взгляд от экрана.
– Странноватенько.
– Лучше сказать: поганенько, – поправил его Собачкин, – профессия альфонса столь же древняя, как ремесло гетеры. Симпатичный юноша, который живет с пожилой девушкой, получает от нее дорогие подарки, деньги, квартиру, машины, во все времена не редкость.
– Я другое имел в виду, – остановил Сеню Кузя, – нашел информацию по Ксении. Она покончила с собой. Прыгнула с пятнадцатого этажа недостроенного здания. В кармане самоубийцы нашли стандартную записку: «В моей смерти прошу никого не винить. Я довела до смерти свою маму, плохо с ней обращалась. Лида, я люблю тебя. Прошу того, кто меня найдет: позвоните по этому номеру, позовите Лиду, хочу быть похороненной вместе с мамой».
– Действительно странно, – согласилась я, – Юрий Петрович сказал, что отношения у матери и дочек были отнюдь не идеальные. Но после кончины Елены Николаевны старшая дочь стала винить себя в смерти матери. И довела себя до суицида.
– Запоздалое раскаянье страшная штука, – прогудел Лёня, – многие люди стоят у могилы, думают: «Не говорил матери-отцу-бабушке-деду ласковых слов, некогда мне с ними было чаю выпить, сердился на старших за то, что звонили, советы давали… Сейчас так хочется обнять их, произнести: «Люблю вас», но поздно». Тяжелые раздумья. Но большинство людей справляется с ними и живет дальше. А кто-то попадает в психиатрическую клинику или, как Ксения, сводит счеты с жизнью. На девушку слишком много всего свалилось: известие о смерти отца, любовники матери, потом беременность Лиды, сообщение о том, что папа жив. Вот психика и не выдержала.
– Странноватенько другое, – гнул свою линию Кузя, – при трупе нашли паспорт, в записке указан телефон, лишний труп в морге никому не нужен. Определенно Лиде позвонили. Но! Тело не забрали, его похоронили за госсчет.
– Это возможно? – опешила я.
– Да, – кивнул Сеня, – никакого наказания за отказ хоронить человека не предусмотрено. Просто это аморально. Лида не захотела заниматься погребением сестры. Хотя, может, у нее денег не было?
Кузя кашлянул.
– Лидия стала единственной владелицей хором в центре Москвы. Она потом вышла замуж за Григория Лукина, родила Зинаиду, продала квартиру, купила избушку в Юркине, в деревне на Каширском шоссе. И через полгода певица Опалис кричала из каждого утюга.
– Деньги, которые выручили за элитную недвижимость, потратили на раскрутку Лидии, – осенило Собачкина, – Григорий в жену ничего не вкладывал.
Дегтярев остудил пыл Сени:
– Ну, это нам точно не известно.
Кузя решил встать на сторону друга.
– Они в Юркине жили недолго, потом перебрались в Сластино. Там уже был дом двести метров, участок побольше. В поселке Ложкино их третий особняк, самый шикарный. Вот как случается! Выгонят тебя из музыкального училища, признают бесталанной. А ты потом из телевизора не вылезаешь. Представляю, как тех педагогов крючит, они включают «волшебный ящик», а там Опалис соловьем разливается. Я б от злости пульт сгрыз.
– Лида не окончила музыкальную школу? – уточнил Дегтярев.
– Ага, в официальной биографии сообщается, что у нее есть диплом, но это враки, – по-детски заявил Кузя, – Высоковский не ошибся, когда сказал тебе, что Елена Николаевна не очень дочек любила, в интернат их сдала.
Я уточнила:
– В детдом?
– Ну, почти, – ответил наш ас компьютерного поиска. – В перестройку в России стали популярны всякие эдакие школы. Родители хотели, чтобы дети не только таблицу умножения и правописание жи-ши учили, но и развивали у себя таланты. Каких только гимназий не появилось! Например, «Свет народного творчества». Там наряду с общеобразовательными предметами расписывали подносы, ткали платки. Или «Книжник», в ней готовили поэтов и писателей. Но больше всего расплодилось разных музыкалок. «Юный Моцарт» находился в Подмосковье, детей туда брали с девяти лет, воспитанники там жили всю неделю, на выходные уезжали домой. Обучали их до девятого класса, затем следовало сделать выбор, чем станешь заниматься, и отправляться в другие учебные заведения. Ксения в «Юном Моцарте» аттестат получила. А Лиду отчислили в тринадцать лет за отсутствие таланта.
– Гимназия и сейчас существует? – поинтересовался Дегтярев.
– Нет, – ответил Кузя, – она находилась неподалеку от Звенигорода.
– Когда Лиде исполнилось четырнадцать? – спросил Александр Михайлович.
– Семнадцатого декабря, – тут же назвал дату Кузьмин.
– День рождения Романа назови, – потребовал полковник.
Кузя снова оказался на высоте.
– Тридцать первого мая.
– Беременность у женщины длится, как правило, тридцать восемь – сорок недель, – заявил Леня, – редко сорок две. Легко подсчитать, что девочка забеременела где-то в сентябре. Ей тогда было тринадцать. Об интересном положении школьницы узнали учителя и живо избавились от проблемного подростка. Ксения тогда уже ходила в училище хорового и эстрадного пения, на факультет, где готовили режиссеров концертов, было тогда такое, недолго просуществовало. А у Лиды нет даже среднего образования. Она после рождения Романа в школу не вернулась.
– Младшей сестре после смерти Владимира Михайловича досталось все, – заявил Кузя.
– Не понял, – удивился Дегтярев.
– Давайте вспомним, что Дэдди обманул любовницу, никого он не убивал, – начал объяснять Кузьмин, – Владимир Михайлович тихо сидел за границей вместе с любовницей. К Елене приходил «адвокат», который такой же юрист, как я солист балета Большого театра. Деньги, что тратила направо-налево «вдова», достались ей не по завещанию, супруг-то и не думал умирать. Средства безотказно давал сам Морозов. Это, он считал, лучше, чем судиться не один год с бывшей супругой, деля нажитое в браке. Когда Елена Николаевна ушла из жизни, Ксения и Лида получили драгоценности матери, деньги, которые лежали у нее в шкафу, и все! Не знаю, давал ли Владимир Михайлович дочерям средства на жизнь. Но он не оформил брак со своей любовницей. Почему? Ответа на данный вопрос, скорей всего, мы не узнаем. Через год после смерти матери умирает Ксения, вскоре уходит на тот свет Морозов. Кто основная наследница? Лидия. Ей уже исполнилось восемнадцать, опекун не нужен. Владимир Михайлович перед смертью продал бизнес. Но он получал доход от сдачи недвижимости и проценты с капитала. Вилла в Испании, о существовании которой не подозревала Елена, имела место быть, но она никогда не принадлежала Морозову, он ее снимал. А вот в России у него было несколько квартир в разных концах столицы, они перешли к Лидии и тоже арендуются. Если сложить всю прибыль за месяц вместе, получится приличная сумма. Плюсуйте сюда деньги на счетах Морозова. Да и как певица она не внакладе, Лидия обеспеченная дама. Мне надо на секундочку отбежать.
