— А это важно?
Я даже споткнулась на ровном месте и удивленно на него уставилась.
— Только не говори, что ты, как все девушки, стесняешься своего возраста? Поверь мне на слово, выглядишь ты, очень даже ничего…
Николас секунду всматривался в мои глаза и снова тихо засмеялся. Мы втроем, наконец, добрались до каких-то дверей. Мантия пинком ноги распахнул их и помог Николасу устоится на кушетке между двух массивных кресел. Я быстро прикрыла двери и подошла к кушетке. Мой знакомый выглядел, мягко говоря, неважно.
Мантия продолжал стоять рядом и ничего не делал, просто смотрел на Николаса в тишине нарушаемой его прерывистым дыханием. Через минуту мне это надоело.
— Нужно что-то делать! — сказала я, обращаясь к мантии.
— Нужно, — кивнул капюшон.
— Так делайте! Позовите лекарей, дайте ему крови или что нужно, чтобы это прекратилось!
Мантия молчал, продолжая смотреть на Николаса.
— Ева, иди к себе, — очень тихо, еле шевеля губами и не открывая истончившихся век, проговорил мой знакомый.
Я уже открыла рот, что высказать ему все, что уже давно кипело внутри, но голос Наставника опередил.
— Ему не помогут лекари или простая кровь, — уверенный голос, без намека на какие-либо эмоции.
Меня спокойствие этого вампира почему-то до дрожи раздражало. Не может Наставник, учитель, близкий и родной человек, так себя вести, когда на его руках, на его глазах умирает его ученик. Не может и не должно так быть, даже если они оба не люди, а вампиры. Даже при условии, что это иная реальность и другой мир. Ему не может быть настолько плевать на своего воспитанника. Я чувствовала, что Николас относится к этому вампиру с большим почтением. Да он едва на меня не кинулся, когда заподозрил, что я явлюсь пред светлые очи этого Наставника не по этикету одетая. И этот вампир отвечает на почтение и уважение Николаса таким пренебрежением, что аж скулы сводит…
— Прошу вас, Наставник, — прошептал Николас, но в этом хриплом шепоте отчетливо прозвучали стальные нотки властности. — Не стоит моей гостье знать слишком много.
Я оторвала пристальный взгляд от мантии и внимательно посмотрела на кровавую маску вместо лица своего знакомого. Секунду рассматривала неестественно блестящие глаза вампира, светящиеся из-под полуопущенных век, потом наклонилась и томно прошептала, почти ласково:
— Помолчи, сокровище сероглазое, мы своих не бросаем…
От моих слов вампир почему-то слабо вздрогнул и стиснул челюсти. Я выпрямилась и снова уставилась на мантию.
— Что вы хотели сказать?
Мантия повернул голову ко мне, но ничего кроме ткани и темного провала я рассмотреть не смогла.
— А вы уверенны, что я желал вам что-то рассказать?
Я почувствовала, как от ярости у меня засветились глаза. Медленно сложила руки под грудью и приготовилась к мгновенной трансформации в любую секунду.
— Если бы вы не имели что мне сказать, то уже вызвали бы слуг или охрану, но отослали бы меня отсюда. Не думаю, что многим оборотням разрешают присутствовать при страдающем вампире. Тем более если в комнате еще имеется и такой сильный маг, как вы.
Мантия молчала, а я продолжила:
— Вам нужно было, чтобы я осталась. Из-за чего?
Мантия вскинул руки — и на мгновение в пышно обставленной комнате с тяжелой старинной мебелью стало темно. Всего на секунду в ней воцарился полумрак, а потом все стало, как прежде.
Я вопросительно на него посмотрела, но не надеялась на пояснения. Ясно, что вампир применил какую-то магию, но что конкретно — мне было непонятно. Однако, к моему удивлению мантия решил дать пояснения все тем же спокойным, уверенным голосом.
— Заклятие Абсолютной Тишины, чтобы нас не смогли подслушать или подсмотреть. И еще пара заклятий, чтобы нам никто не помешал.
Я посмотрела на Николаса, чье дыхание стало куда слабее за последнюю минуту.
— Вас не заботит, что он ранен? — едва сдерживаюсь, чтобы не броситься на мантию, спросила я.
— Нет, — мантия качнул капюшоном. — Он не ранен, а умирает. Думаю, у него осталось несколько минут, может быть час.
— Вы шутите? — опешила я.
— Ничуть. Такими вещами в Империи не шутят.
— И… — я почувствовала, как от избытка негодования стало трудно дышать. — Вы ничего не собираетесь делать?
— Я — ничего не могу сделать, — отозвался Наставник Барей. — Но, вот вы, волчица, думаю, способны кое-что предпринять.
Я вздрогнула.
— Что я могу сделать?
— По-моему, вы уже знаете… — многозначительно ответили мне.
— Моя кровь, — предположила я.
— Отданная добровольно и со всем возможным рвением, — добавил Барей.
Я быстро обошла диванчик, с которого уже начала капать густая кровь Николаса и опустилась на колени перед вампиром.
— Помните, — прошептал Наставник, склоняясь к моему плечу, — если вы передумаете и решите не отдавать свою кровь — она станет для него ядом.
Я кивнула. Из ведений Калики, я узнала, что у обоих народов было такое убеждение. Кровь оборотня — слабый яд для вампиров. Как впрочем, кровь вампиров — яд для волков. Именно из-за этой особенности давние враги никогда не стремились поглотить. Вампиры не превращали волков в себе подобных, а оборотни не пытались обратить вампиров. Если один из двух таких разных рас не желал обмена крови, обмена магии и вообще не желал любого контакта — то сама плоть становилась защитой. Я видела в видениях, как вампиры сгибались от боли в горле, когда впивались именно клыками в шкуру волков. Видела, как волкодлаки скуля, катались по земле, когда в их горло попадала кровь вампира.
Из этого знания, которое почему-то всплыло в памяти только сейчас, вытекало множество вопросов, а главным среди них: почему моя кровь помогла этому конкретному вампиру? Почему уже не раз моя кровь придавала ему сил, когда как исходя из особенностей этого мира, она должна была стать пусть не сильным, пусть не смертельным, но ядом?
Наставник снова взмахнул руками в темных перчатках. С его пальцев сорвалось несколько зеленоватых светлячков, которые мгновенно впитались в тело Николаса. Я даже удивиться не успела, когда мой знакомый распахнул загоревшиеся алым глаза и медленно сел. Вампир несколько долгих секунд молчал, видимо, пытаясь осознать: где он и что случилось. Потом, вздрогнул, вспомнив, и попытался вскочить.
— Наставник, простите мне мою непозволительную дерзость, — начал он.
Но, вампир в мантии перебил его, жестом заставив замолчать.
— Я знаю, чем тебя отравили, Николас. Узнал сегодня и поспешил сюда. Я знаю, почему никакая кровь тебя не спасает, а нанесенные раны снова и снова открываются, будто свежие и только что нанесенные. Я замедлил процесс распространения яда в твоей крови и поделился силой, но это лишь для того, чтобы дать тебе несколько минут для беседы. Моих сил, боюсь, не хватит на то, чтобы сдерживать столь древнюю магию долго. Поэтому слушай внимательно и не перебивай меня. Время дорого.
