Долгую, бесконечную секунду я наблюдала, как серые глаза вампира мутнеют. А затем, он просто стал заваливаться набок, как сломанная игрушка. Пять секунд назад он еще боролся — и вот, сила ушла, жизнь ушла, будто кто-то решил, что пора заканчивать борьбу. Страшное зрелище! И не существует слов, чтобы описать ощущения, когда видишь настолько мучительную и стремительную смерть.
— Нет, нет, нет! Ты не можешь вот так просто помереть! — запричитала я.
Крови было так много, что я уже ничего не видела кроме нее. Она была вокруг. Я прижимала к себе голову вампира, как самую большую драгоценность. Ревела, что-то кричала и не знала, чем помочь. Каким-то шестым, десятым чувством понимала, что время уходит, что еще чуть-чуть — и конец.
Решение пришло, как бредовая идея сумасшедшего. От эмоций, от ужаса потеряла контроль и зубы стали меняться сами. Не заметила как порезала себе губы и ощутила вкус собственной крови во рту. А дальше просто укусила себе за правую руку, чуть ниже кисти с внешней стороны ладони и рванула голову в сторону.
Боли от того, что вырвала себе же приличный кусок мяса, не почувствовала. Просто приложила рану к губам вампира.
— Пей! Ну, пей же, зараза! — взмолилась я.
Через пару минут криков сил не осталось. Я уткнулась в мокрые волосы Николаса и продолжала шептать, заливая труп вампира слезами. Я умоляла, угрожала, убеждала…
В какой-то момент стало понятно, что моя кровь уже не поможет, тогда я просто обняла его и заревела в голос.
Почему так никто и не пришел? Почему время остановилось? Почему…? Почему…?
Смутное ощущение чего-то инородного, того, что никак не вписывалось в момент, посетило меня, когда я ощутила непонятную тяжесть в затылке.
Чуть приподняла голову и поняла, что вампир гладит меня по голове. Мысль была настолько бредовой и нереальной, что глаза открывать не хотелось. Я просто чокнулась от душевной боли!
Но, пальцы вампира, его холодная ладонь продолжили гладить пряди волос.
Разлепила веки — и меня поглотили его глаза.
Какие же у него глаза! Небо в летнюю грозу… а в глубине их бездна и тишина!
Акт 11
~ Акара. Империя Инедия. Поместье правящей ветви ~
— Занятно, — медленно, глухо и почти без эмоций протянули, где-то сбоку.
Я дернулась и резко обернулась. На разорванном ковре, дальше по коридору, стояла массивная фигура в просторной мантии и капюшоне. Темно-коричневая ткань с бордовой вышивкой каких-то знаков, сильно смахивающих на помесь славянских рун и японских иероглифов, произвели не слишком успокаивающие впечатление на мои истрепанные нервы.
Мне не нужно было проверять и что-то выяснять. На ноги вскочила и заслонила пришибленного вампира собой. Вышло это быстро, просто, почти инстинктивно. В голове даже ничего не екнуло, ведь Николас пытался меня убить, но подсознание решило все само и за меня. Почему-то, даже после случившегося, я ему доверяла больше, чем незнакомцам, тем более таким — загодочно-готичным.
— Только дернись! — угрожающе прорычала я. — Только шевельнись — и я убью тебя!
Фигура в капюшоне все так же стояла. Лица незнакомца я не видела, но по запаху мгновенно определила — вампир.
— Ева, — скрипучим шепотом позвал Николас.
Я не пошевелилась, внимательно следя за таинственной фигурой.
— Не нужно, — все так же сипло продолжил вампир, силясь встать.
Подняться Николасу удалось далеко не сразу, но через несколько секунд пошатывающийся вампир все-таки принял вертикальное положение. Я это определила по тому, как переместилось его хриплое дыхание от пола на уровень выше моей макушки.
— Ева, не нужно, — повторил уже увереннее мой знакомый.
Я ему не поверила, поэтому продолжала стоять на месте, напряженная, как струна. От этого вампира веяло силой и угрозой, такой мощью, с которой даже я не справлюсь, а уж раненного вампира можно брать голыми руками, прихлопнуть одним щелбанчиком.
— Николас, ты, может быть, объяснишь, что здесь происходит? — спокойно, с нотками издевки в приятном мужском баритоне, донеслось из-под капюшона.
Николас сделал неуверенный шаг ко мне, потом еще один и положил подрагивающую руку мне на плечо.
— Ева, это мой Наставник Барей, — проговорил Николас, встав между нами, то ли закрыв меня от вампира, то ли, чтобы иметь возможность перехватить меня, если я брошусь.
Я сузила глаза.
— Наставник?
Николас кивнул, прислонился к стене и с тихим выдохом начал опять по ней сползать на пол. Я с рыком поднырнула ему под руку и подняла. С другой стороны тут же подскочил вампир в мантии. Наставник легко перекинул безвольную руку моего знакомого и, поддерживая за пояс, заставил вампира выпрямиться. Я была намного ниже Николаса, поэтому быстро выяснилось, что помогать в транспортировке мужчины мне не стоит. Мантия был немного выше Николаса и легко удерживал его вес на себе единолично.
— Не смей терять сознание, Рожденный! — приказал Барей, перехватывая вампира покрепче.
Николас попытался приподнять голову и посмотреть на мантию, даже попытался что-то сказать, но не смог и едва слышно застонал. Я, рассмотрев его лицо, поняла почему: из вампира просто хлестала кровь. Она вытекала из ушей тонкими алыми струйками, из носа, из уголка рта и даже глаз. На стремительно синеющей коже худосочного мужчины это смотрелось жутко.
Я потянулась к болтающийся голове вампира, и убежденно прошептала:
— Отрубишься — укушу за зад!
Николас скосил на меня стремительно мутнеющие глаза и улыбнулся одним уголком рта.
— Ева, тебе говорили, что ты обворожительна?
Я удивленно моргнула.
— Даже предположить не могла, что все вампиры такие кобели!
— Что? — искренне удивился Николас. И даже его подпорка в мантии, кажется, споткнулась.
— Ты тут чуть ли на куски не разваливаешься, а еще умудряешься девушке комплименты отвешивать! Ну, и кто ты после этого? Правильно — породистый кобель!
Николас тихо рассмеялся, но не закашлялся кровью, что лично мне, показалось хорошим знаком.
— Ты уникальная, Ева! — прошептал вампир, снова безвольно опуская голову.
— А ты первоклассный бабник! И с чужими невестами, и с новенькими оборотнями заигрываешь, — пожала плечами я. — Но, я же тебя в твои минусы рылом не тыкаю…
— У меня больше нет невесты, — почему-то сказал вампир, не поднимая головы.
— Какие твои годы, еще найдешь десяток, — пренебрежительно отмахнулась я. — Сколько тебе: триста-четыреста лет?
Николас приподнял голову и глянул на меня своими глубокими, невероятно выразительными глазами.
