Перевела удивленный взгляд на Милиссу. Девушка кивнула.
— Видите? Все ваши раны зажили, кроме этой.
Я в полном ауте присела на ближайшую груду хлама и уставилась в пустоту.
Милисса, наконец, отпустила мою руку.
— Я не знала, ваил, правда, клянусь вам, не знала. Я думала, что это просто самая глубокая рана. А сейчас понимаю, что нет… Я никогда раньше не видела действия Черной Смоли. Не знала, как оно выглядит…
— И тут нежданчик ждет меня, у самого огня, — протянула я.
— Что? — удивилась лиса.
— И сколько? Сколько мне осталось?
— Не знаю, — она присела рядом. — Никто не знает.
— А как… в смысле, что будет?
Девушка понялась с минуту. Я ей не мешала. Внутренняя борьба этого ребенка: открывать мне тайны своего вида или нет, была написана у нее на лице крупными буквами. Не удивлюсь, если на самом деле эту отраву придумали не люди, а лисы, чтобы чужими руками расправиться с главными врагами.
— Я многого не знаю, только легенды, сказки…
— Давай, начнем с легенд, — улыбнулась я.
— Вы начнете слабеть, Ева — она произнесла мое имя с легкой запинкой.
Неужели, я стала ей дорога или девочка просто боится остаться здесь, в рассаднике клыкастых, совсем одна?
— Потом, станет слабеть и зрение…
— Пока терпимо, — подбодрила я.
— Потом начнет чернеть кожа на кончиках пальцев. Затем пойдет кровь из носа или ушей.
— Н-да, кавалера я себе вряд ли найду с таким водопадом не из тех мест. А дальше?
— На последней стадии чернеет и сама кровь, Ева. Она становится черной и густой, как смола.
Мы замолчали. Не знаю, о чем думала рыжик, а вот я об иронии, с которой меня упорно сталкивает жизнь. Взвесив все за и против, я расхохоталась.
Милисса смотрела на меня, как на уже тронувшуюся от горя.
— Ладно, ладно, — закивала я, пытаясь подавить смех. — Я тебя услышала, а ты мне все уже сказала. Давай с тобой договоримся так: пока никаких признаков того, что ты права нет. И потому, мы никому и ничего не скажем, хорошо?
Милисса медленно и неуверенно кивнула.
— Не думаю, что нашим милым и гостеприимным хозяевам стоит знать, что со мной что-то не так. Сама понимаешь — я единственное, что стоит между ними и тобой. Так что пусть думают, что я очень страшная и опасная. Договорились?
Снова кивок.
— Вот и ладушки. И кстати, ты не знаешь, можно ли этот процесс как-то замедлить?
Милисса задумалась.
— Ваил, если бы я была дома, то смогла бы посмотреть старые рукописи прошлых жриц, но… — она развила руками.
— За это можешь не переживать! Домой мы тебя доставим в целости и сохранности.
Девушка так обрадовалась этой новости, что мгновенно позабыла весь неприятный разговор. Я постаралась последовать ее примеру, хотя и понимала, что отделаться от всего не получится. Мы двинулись из комнаты в спальню. Там практически не было разрушений, только немного пострадал пол и повелители стекла.
За окном разливался закат. Длинные тени украсили потолок и стены, а комнату залил золотой багрянец угасающего светила. Красиво здесь все-таки место, если не заострять внимание на обстоятельствах, которые нас сюда привели и местных обитателях. Я забралась на подоконник и любовалась темнеющим лесом. Рыжик, окрыленная перспективами, после моего быстрого рассказа об обещании Николаса, выскочила за дверь в поисках кого-то из стражей. У ребенка проснулся голод, что и не удивительно. Каждый сбрасывает стресс по-своему, а его у девочки было слишком много.
А вот мне как раз требовалось время, чтобы подумать. Я, теперь уже, и милостью аж двух существ, чей замысел мне не понятен и не ясен, стала Дочерью Калики. Звучит значительно, только какой прок от моего статуса, если я сижу здесь? Правильно, нуль целых, хрен десятых! Что от меня требуется? Непонятно, да и советчиков что-то не видно на горизонте.
Ясно только дно, пока я торчу здесь — дело стоит, я не в армии, поэтому служба не идет от того, что я просто прохлаждаюсь неизвестно где.
Ясно и то, что мои соплеменники не просто так меня не ищут, или ищут, не там, где я. Что-то совсем не так в волкодлакском королевстве, раз самой Богине расы приходится искать замену убиенной выбранной дочурке. В голове царил сумбур, вопросов больше чем ответов. Ощущение правильности поступков куда-то улетучилось вместе с приятным и дурманящим ароматом вампира. Героем дня я себя, почему-то тоже не ощущала. Чинно и уверенно в голове держалась только одна мысль — домой я больше не вернусь! Подлая, поганая и страшная мыслишка, что вся моя история закончится именно здесь, на Бале, пусть и пугала, пусть в нее и не хотелось верить, но она была твердой и непоколебимой.
Пусть я и не знаю всего, не знаю, что ждет впереди, но именно сейчас, любуясь закатом и вековыми соснами, я осознала, что у меня не будет возможности все это пережить и забыть, как страшный сон. Мне никто не даст вернуться назад и зажить в теле Зои. Я не увижу родителей, не посмеюсь больше с ребятами из строительных бригад Егора. Не увижу и самого Егора. Я больше не обниму перед сном старую плюшевую собачку Рикки, которую мне подарил еще аж в пятом классе мальчик на восьмое марта. Я не помнила имени одноклассника, но помнила его лицо и то, что нравилась ему.
Странно, но именно мысль о плюшевой игрушке и невозможности ее потискать меня добила. Из глаз сначала скатилась одна, предательская слезинка, потом еще одна. Когда я уже была готова разрыдаться, как полагается всем главным героиням не слишком требовательного фэнтези, в дверь постучали. Быстро утерла сопливый нос и спрыгнула с подоконника.
В комнату вошел высокий, поджарый старик, лет семидесяти, по земному летоисчислению. С редкими седыми волосами, собранными в короткий хвост и прямым, аристократичным носом. Таких людей любили изображать на портретах в псевдоисторических лентах. А если бы дело было в кино, то ему дали бы роль верного соратника с большим военным опытом. Мужчина прошел на два шага от двери, пропустил удивленную Милиссу, которая за секунду оказалась радом со мной, и склонился в глубоком поклоне.
— Юным гостьям отведены новые покои, — проговорил он спокойным вкрадчивым голосом. Таким тембром хорошо плачущих детей успокаивать. — Госпоже и ее спутнице будет там намного удобнее.
Я автоматический принюхалась.
— Вы ведь не вампир? — уточнила я.
— Нет, госпожа, человек. Я камердинер этого дома Фарюу Нитони, в данный момент исполняю приказание его высочества. Вамин Николас пожелал, чтобы у вас были покои рядом с его.
— Как интересно, — протянула я, задвигая юную лисицу себе за спину. — Ну раз, сам вамин Николас приказал, то кто мы такие, чтобы спорить? Ведите.
Как только мы вышли из покоев в холл вокруг нас тут же собрались шестеро вампиров в легких пластинчатых доспехах оттенка темной меди.
