Я вздохнула и перекинулась. Из волка в человека переходить несколько сложнее, чем обратно. Все равно, что слезать в узкую водолазку, чувствуешь всем телом, как ткань стягивает, немного сковывает. Да, к этому привыкаешь, но не сразу.
По идее, именно в этот момент и стоит бивать чистокровных, но на меня никто не бросился. Хотя девушке достаточно было просто кинуть мне под ноги свою бутылочку, чтобы я перестала ее беспокоить. Но, вампирэлла этого не знала, а я решила рискнуть.
Все-таки давить на ревнивицу своими габаритами нехорошо. Если бы я хотела повыдергивать волосенки сопернице, то делать это проще у девушки, а не у псинки-мутанта. Потому, из женской солидарности, я решила поговорить с ней девушкой.
В коленки врезался нагретый мной же мрамор. С душой выматерилась, потому что каждая мышца, от долгого лежания задеревенела так, что не пошевелиться, не вздохнуть. С кряхтением престарелой мумии оперлась на кровать и с титаническим трудом поднялась на ноги.
Кто-то у входа судорожно набрал в грудь воздуха, чтобы что-то ляпнуть. Я предупреждающе подняла руку, потом помогая себе ругами, разогнула скрученную спину. Проморгалась. На дальнем конце кровати, в позе эмбриона, крепко спала рыжик. Она дышала ровно и глубоко, сердце билось спокойно.
— Умаялась, — с умилением бабушки, смотрящей на внучку, прошептала я.
На спинке постели, около меня весело покрывало, которое лиса аккуратно сложила и повесила, перед тем, как лечь.
Сгребла ткань, накинула на себя и только после этого повернулась к своим убийцам. Хотя с этим у них сейчас некоторые трудности.
Девушка, к ее чести стоит признать, быстро оправилась от перемены обстоятельств. Чувствовалось, что с политикой знакома. Лицо из удивлено-испуганного приобрело каменно-высокомерное выражение.
Стоять на дрожащих ногах было непросто. Хотелось присесть, но из сидячего положения давать сдачи вампиру сложно, если не невозможно. Гордо вскинуть подбородок тоже не получилось — шея затекла. Так что я с видом покаянного грешника, опустив голову, плечи и руки медленно, стараясь сохранять равновесие, отошла от кровати. Если эта красавица на меня бросится, то не хотелось бы в партерной борьбе зацепить спящую Милиссу.
— Господа, — торжественно начал я, хотя голос был, как у студента с похмелья. — Вы не будете против, если мы побеседуем в соседней комнате?
Получила медленный кивок от маньячки с ядом в руках и двинулась к белой двери в соседнюю комнату, из трех отведенных мне с Лиссой.
Наверное, будь я настоящим, местным оборотнем, то уже бросилась бы на вампиршу, но я все-таки не местная, а значит и яда рябины не так опасалась. То, что я повернулась к ней спиной, тоже не от хронической атрофации мозга, а с глубоким умыслом. Вряд ли ревнивица откажет тебе в удовольствии побеседовать со мной, а то, что я поворачиваюсь к ней спиной, должно выставить меня совсем уж недалекой, а значит — легкой добычей.
Так оно и вышло, через пару секунд я услышала шуршание подола. Собственно, управлять инстинктами существ, которые лишь на половину люди, проще, чем я думала, будучи полностью человеком. В романах и фильмах, что мне удалось запечатлеть в памяти, и вампиры, и оборотни были созданиями не слишком склонными к самодисциплине. Вампир — не может сдерживать голод. Оборотень — ярость и собственнические инстинкты. В каком-то смысле они сродни маленьким детям, наверно от того, что чувствуют свою неуязвимость. Именно поэтому их так легко крошили слабые, но злобные людишки в каждом боевике.
Я прошла через порог и замерла у двери. Вампирэлла проплыла мимо меня вместе со своим сопровождающим. Бутылочка с ядом оказалась в опасной близости от меня, но я на это не отреагировала. Мое безразличие заметила девушка, поэтому ее пульс дал сбой и чуть ускорился от непонимания и удивления.
Я учтиво указала на прямоугольный низкий стол в окружении двух атаманок и кресел у большого окна. Дождалась, как верная горничная, пока гостья двинется в указанную сторону и плотно прикрыла дверь. На миг захотелось повернуть ключ, вставленный в ручку, но не стала. Звук девушка все равно услышит и может неправильно понять. Теперь оставалось сделать все, чтобы в случаи обострения ситуации она не вырвалась отсюда. За рыжика я отвечаю, пока не верну ее родным или хотя бы пока нашим жизням не перестанет угрожать сам воздух вокруг.
Ревнивица села спиной к двери и взглядом указала мне на низкую кушетку у самого окна. Тоже отрезает путь к бегству? Мужичок юркнул в самый дальний угол. Правильно, я бы тоже постаралась не лезть в бабские разборки. Прошла к указанному месту, чтобы сесть, потребовалось протиснуться между девушкой и креслом. Своим нарядом гречанки, простыней то есть, задела ее по руке и по пузырьку. Она впилась взглядом мне в лицо. Наверное, рассчитывала увидеть страх, но я сделала вид, что не заметила.
Она скривилась и поставила на стол перед собой пузырек. Я это действие скорее услышала, чем увидела, потому что пристально рассматривала свои укрытые колени.
Чертова шея!
— Я Анитэя, Избранная Невеста Непобедимого Наследника трона Империи Инедия.
О как! Не больше, не меньше! Да этот наследник себя очень любит. Только почему невеста претендует еще и на того Николаса? Или, здесь все устроено так же, как и у нас в истории. Замужем за одними, за статусными, но любовников никто не отменял…
— Что ты задумала? — вопросила невеста, когда поняла, что я представляться не собираюсь.
— В каком смысле? — уточнила я.
Девушка зло ухмыльнулась.
— Ты добилась даже признания императрицы Аиды, а всем известно, что они с императором — одно целое. А значит, и он тебя примет и признает.
Ничего не поняла.
— Зачем тебя подослали?!
Молчу. А что сказать?
— Молчиш-шь! — прошипела она. — Я никому не позволю вредить Наследнику!
Девушка схватила бутылочку и метнула в меня. Я, естественно, увернулась. Рухнув на кушетку всем телом и пряча лицо. Реакция оборотней не уступает скорости вампиров. Может поэтому они здесь так конкурируют?
Склянка врезалась в окно. Звон стекла, а через мгновение спину и затылок обожгло. Если вы в состоянии представить кого-то это — порез от стекла и ожог от масла, то сможете понять, почему я взвыла раненным буйволом.
Почему-то мне казалось, что бутылочка, разбившись, не попадет на меня, а вылетит из окна. Я ушиблась. Тонкое стекло, конечно, разбилось, но яд оказался именно на тех осколках, что обрушились водопадом на меня.
В ярости со всей дури пнула стол ногой и сшибла вампиршу. Деревяшка впечатала девицу в стену, но только на секунду. Все осколки еще не успели художественно рассыпаться по ковру, как стол разлетелся в щепки, а моему вниманию предстала взбешенная фурия с почерневшими глазами и оскаленными клыками.
Она бросилась ко мне, я скатилась на пол. Вампирша приземлилась на диванчик. Тот, жалобно скрипнул, разваливаясь на две половинки, у него подломились ножки. Она качнулась ко мне, а я извернулась и впечатала правую ногу ей как раз по ребрам. Девушку сдуло в сторону мужичка. Вскочила на ноги и сразу почувствовала себя русалочкой — «каждый шаг — боль, каждый шаг — боль». Мелкие осколки вгрызались в ступни.
