— Хатал! — почти хором заголосили две служанки. — Рактам Всемогущий, за что такая кара!
— Заткнитесь, идиотки! — рявкнул Жан. — Срочно верховного знахаря сюда! Быстро!
Николас неглубоко вздохнул, подавляя рвотные позывы.
— Рамук, а ты чего застыл, как невеста в спальне?! Быстро к чистокровке! — продолжил рычащим голосом его друг, на этот раз, обращаясь к рыцарю.
Тот подхватил девчонку за талию и быстро ретировался, не тратя время на поклоны.
— А ты, как я посмотрю, отличный полководец, Жанруа! — с придыханием, тяжко, но все же с иронией подшутил наследник.
Друг застыл, словно смоляная статуя, затем медленно поднял глаза от ран на лицо Наследника трона.
Пару мгновений в кабинете стояла напряженная тишина, которую с хрипом нарушил Николас. Он попытался засмеяться глядя на ошеломленное лицо лучшего друга и соратника, но не смог. Из глубины тела вырвались только влажные хрипы.
— Может быть, ты перестанешь меня обнимать, как на балу, а? А то, я ведь могу своим велением и жениться заставить… — Николасу казалось, что он вполне себе удачно пошутил, но его друг не оценил. Жан с каменным лицом, медленно, словно бы нехотя выпрямился и убрал свои окровавленные ладони от ран на животе и груди.
Пауза затягивалась. Жанруа пристально, неотрывно всматривался в глаза Николаса. Никто кроме наставника еще не позволял себе такие взгляды в его сторону. Боль понемногу отступала, словно отхлынувшая волна прибоя. Он решил попробовать еще раз:
— Зато я теперь спокоен, — все же выдавил он. Слова еще давались тяжело. — Инедия в надежных и волевых клыках…
Жан дернул головой, замер в стойке, а затем припал у его ног на одно колено.
— Мой хатал, я… — сбивчиво заговорил он, глядя в стопы Николасу.
— Уймись, Жан! — повысил голос наследник. Ему до ноющей боли в клыках было противно, когда Жан вел себя так же, как все эти дворцовые лизоблюды и прихлебатели. — Я вовсе не собираюсь назначать тебя своим приемником. И в чертоги Рактама не спешу тоже. Волчий хвост вам всем, а не трон! Самому нужен. Я просто пошутил.
— Прошу вас, не говорите ничего! — сказал Жан. — Берегите силы. Сейчас будет знахарь, мой…
— Жанруа-Пэантрик Шианлит из рода Шианлит! — уже закипая, почти заорал вампир, что в его положении скорее смотрелось шутовски, чем угрожающе.
Но, на друга подействовало. Молодой рыцарь поднялся из позы преклонения и почитания.
Его глаза были обычными, серьезными, но где-то в самой их глубине Николас снова увидел страх.
— Простите, ваша клыкастость, занесло! — преувеличенно беззаботно пожал он плечами. — Но, меня, как твоего верного подданного можно понять. Я не часто вижу столько крови будущего императора отдельно от самого императора.
— Рыцарь, да вы неуравновешенные-сс, — поддержал игру Николас, который уже ясно понимал, что приступ агонии прошел, — переживаете из-за таких мелочей, словно бы девица на изломе месяца.
Боль, как и общее состояние его тела, вернулись к тому, что было до прихода в комнату к волку. А значит, улучшение было лишь временным. Радовало, однако, и то, что хуже не стало. Он мог двигаться и почти сносно говорить, а главное — сохранять разум. Не терять здравость мыслей в пучине боли.
Жан натянуто улыбнулся и покосился на распахнутые двери. Николас проследил его взгляд, вспомнил случай с кузеном и уже серьезно сказал:
— У меня к тебе просьба: приставь еще охраны к покоям с волком. Лису никуда не отпускать за их пределы. Одних не оставлять ни на минуту. Да и сам побудь при них, помоги, если будет нужно.
— Опасаешься, что сбегут? — с сомнением уточнил рыцарь.
— Предполагаю, что если при них не будет тебя, когда меня нет рядом, то и их не будет…
Жан понимающе кивнул. Топот многочисленных ног, спешащих к кабинету, прервал беседу.
«Удивительно, как, иногда вампиры похожи на людей…» — с тоской и толикой обреченности подумал наследник, готовясь к многочисленным воплям и возгласам.
— Николас! Боги всеведущие…! — заголосила мать, вбегая в кабинет первой.
Акт 5
Действие 1
~ Акара. Империя Инедия. Поместье правящей ветви. Покои наследника трона Инедия ~
Жанруа — Пэантрик Шианлит стоял около распахнутых дверей, за спинами всех присутствующих и наблюдал, как знахари собирали в свои саквояжи многочисленные коробочки, склянки и шкатулки. Императрица сидела в кресле у стены и невидяще смотрела в одну точку. Рядом с ней, в молчании со скорбным видом столпились многочисленные прихлебатели и подхалимы, которых всегда в избытке рядом с любым правителем. Анитэя тихо всхлипывала у изголовья ложа. Сам наследник, наконец, перестал метаться. Лекарям удалось остановить поток вытекающей жизни из его жил. Но, никто не мог поручиться надолго ли это затишье.
Все звуки стали какими-то приглушенными. На всех участников опустилась тяжелое понимание безвыходности положения. Чем отравили наследника неизвестно. Неясно и как вывести отраву из тела, ибо все известные лекарства и зелья уже перепробованы. Все шесть окон в покоях были закрыты тяжелыми портьерами, поэтому Жан не мог даже примерно сказать сколько прошло времени с того момента, как он увидел своего хатала на полу кабинета. Ему казалось, что минула вечность. Хотелось отдохнуть, сбросить ту ненавистную плиту, что давила на плечи, но рыцарь знал, что это невозможно.
Он не спас его! Не выполнил свой долг! Пошел на поводу у Николаса. В голове снова сплыла та беседа в лагере перед тем, как наследник отправился в Пустошь. Рожденному никогда не нравилась многочисленная свита, которая полагалась ему по статусу. И Жан, в глубине души был с ним согласен — полная глупость, для воина, жить в окружении вооруженных до клыков рыцарей, тем более, что наследник был самым сильным из них. Рожденный был сильнее всех в своих землях, за исключением может быть только Старейших, но те не станут показывать свою силу ни при каких обстоятельствах. Рыцарь так часто видел, как его хатал играючи побеждал, с каким высокомерием он смотрел на любого, кто пытался бросить ему вызов, что сам поверил в его неуязвимость. Потому, получив гневный приказ оставаться в лагере, воин не стал спорить, поверил, что наследнику ничего не грозит. И вот Жан сейчас стоит и смотрит, как его непобедимый будущий император, тот, кому он присягал на верность, тот, кто был его лучшим другом, тот за кем рыцарь готов был идти куда угодно, истекал кровью и… оставлял этот мир!
Рыцарь немного удивился тому, что не испытывает ярости. Он вообще сейчас ничего не испытывал, кроме тяжести, которая мешала дышать, мешала думать. Жан бесшумно выскользнул в коридор и прошел по нему до литых лестниц. Вампир прислонился лбом к колонне, которая показалась просто раскаленной, но сейчас это было ему необходимо. Взгляд невольно упал на собственные руки с почерневшей коркой императорской крови. Жан с ненавистью клацнул клыками!
