– Всем молчать, – скомандовал Иван, – слушать меня. Константин говорит про деньги, еще раз уточняет процент, который стервец у Виолы откусывает. И тут она возмущается. За Вилкой в разговор вступлю я, и у поганца случится…
– Обкакис, – перебила его девушка, – шикарный план, Ваняша, вы мне круто понравились.
Зарецкий крякнул, я прикусила губу. Интересно, кто и сколько лет тому назад обращался к нему «Ваняша»?
– Готовы? – осведомилась незнакомка.
– Да, – в едином порыве ответили мы с Иваном.
– Арина, в бой, – скомандовало сопрано.
– Значит, мы договорились? – спросил Константин.
– Да, – подтвердил Федя.
Заказчик не удовлетворился его ответом.
– Двадцать процентов от гонорара Виолы Таракановой, творческий псевдоним Арина Виолова, отходит ее личному помощнику Федору Михайлову?
– Да, – снова подтвердил заведующий пиардепартаментом.
– В договоре писательницы указываем усеченную сумму к получению?
– Согласен, – воскликнул Федор.
Я решила, что настал мой звездный час.
– Минуточку, мне это не нравится.
– Кто это? – испугался Михайлов.
– Вилка, – невозмутимо ответила я. – С какой стати я должна делиться с тобой? И ты, Михайлов, никогда не был моим личным помощником.
– Да и я запретил кому-либо из пиара лезть к Виоле, – загремел Иван Николаевич.
– Это кто? – обомлел Федор.
– А-а-а, гаденыш! – обрадовался владелец «Элефанта». – Не узнал? Это твоя смерть! Шагом марш в мой кабинет! Сей секунд!
Далее из уст Ивана полились такие слова, которые каждая воспитанная дама непременно знает, но никогда вслух не произносит. Она их про себя в некоторых ситуациях твердит.
– Здорово материтесь, Ваняша, – пришла в восторг девушка, – художественно загибаете.
Зарецкий с шумом выдохнул.
– Федор нас покинул, – сообщил Антон, – респект вам, Иван, за то, что присоединились к беседе. Не каждый босс согласится, а вы заводной и задорный.
– Ваняша, вы мне очень понравились, – заявила девица, – мегакрутой мужик. И ругаетесь, как поете! Супер-супер-супер.
– Он для тебя стар, – сообщил женский голос.
– Здрассти вам, – немедленно отреагировал Иван. – Ну-ка объясните ху здесь ху?
– Вы и по-английски говорите, – пропела девушка, – хочется с вами фейс об фейс познакомиться.
– Константин Антонович, – представился тот, кто вел беседу с Михайловым, – отчество отбрасывайте. Для тех, кто с нами, я просто Костя.
– Антон, – подал голос юноша, – сын Кости.
– Алиса, – сообщила дама, – жена Кости, мать Антона и Ксении. Виолочка, я люблю вас, обожаю!
– Ксю, – кокетливо пропела девушка, – мой папа – мозг, мама – мозгоедка, Антон – креатив, океан фантазии, а я типа компьютерных дел красавица.
– Ирина Кузьминична, – произнес прокуренный бас, – та, что родила на свет Костика, бабушка плохо воспитанных внуков и свекровь невестки, которая не способна даже масло на хлебушек намазать аккуратно.
– Мусик, не злись, – попросила Алиса, – тебе это не идет. Мама Костика тоже с нами! В каждой фирме должен быть некто, ругающий негодяев, дураков и лентяев. Теперь ваша очередь!
– Виола Тараканова, она же Арина Виолова, – отрапортовала я.
– Люблю, обожаю, – тут же воскликнула Алиса, – мы про тебя все знаем.
– Ваня, – представился владелец «Элефанта», – Иван Николаевич Зарецкий, издатель. Выпустил первую книгу Арины Виоловой.
– Люблю, обожаю, – пропела Алиса.
– Ма, ты замужем, – остановила ее Ксюша, – а я свободна. Ваняша, пригласите меня в кафе. Сама за всех заплачу.
– Еще чего, – возмутился Зарецкий, – чтобы дама за совместный ужин деньги платила!
– Есть предложение получше, – прервал их беседу Константин, – приезжайте к нам.
– Пожрем и все обсудим, – добавил Антон, – бабусик офигенно готовит.
– Наконец-то дождалась от внука ласкового слова, – прохрипела Ирина, – думала, услышу от него нечто приятное, только когда гроб со мной на кладбище припрут.
– Бабулек, не злобься, – засмеялась Ксю. – Ваняша, Виола, вы играете в «Город обмана»?
– Нет, – ответила я.
– Да, – вдруг сказал Зарецкий, – я дошел до уровня обиды и застрял.
– Крутой результат, – восхитилась Ксения. – Хотите ключ от сундука?
– Зеленого или красного? – спросил Зарецкий.
– С ума сойти, – пробормотала я, – кто бы мог подумать, что ты фанат компьютерной игры.
– Синего, – заявила Ксения.
– Это шутка? Да? – засмеялся Иван. – Таких в локациях нет.
– Есть, – возразила Ксения, – просто кто-то вылез из подвала, не разрыв кучу лошадевого дерьма.
В Иване ожил давно умерший редактор.
– Лошадиного! Погоди! В гуано есть еще один сундук?
– Ага, – обрадовалась его собеседница, – только все мимо летят, думают, лошадевые какашки там для антуража, конюшня же. Знаешь, Ваня, в любом дерьме, даже в лошадевом, всегда порыться надо.
– В лошадином, – не сдался Иван.
– Спорить не стану, – заявила Ксения, – но суть дела не меняется. Как ни назови какашки, а ни хренашечки ты в них не нашел. Потерял возможность попасть в сад. Придется начинать все заново.
Зарецкий засопел.
– Приезжай сейчас, Ваняша, – пропела Ксения, – дам тебе волшебный ключик, объясню, как из лошадевой попы вылезти. Адрес на телефон уже летит. Виолу не забудь! Она у нас главная!
– Люблю, обожаю, – закричала Алиса.
– Погоди, у меня номер закрыт, как ты узнала его? – занервничал Зарецкий.
В ответ раздался веселый хохот всей компании. Потом бабушка пробасила:
– Ксю, когда тебя посадят за штучки-дрючки с добычей информации, я встану у тюрьмы с плакатом: «Гнать хакеров вон».
– Бабулек, не злобься, – заорал хор голосов.
Глава двенадцатая
– Сколько нам придется ехать? – спросила я у Зарецкого.
– Навигатор пишет: два часа, но, как всегда, врет, – ответил Иван.
– Ты когда в последний раз беседовал с Минни? – спросила я.
– Может, неделю назад, – ответил друг. – А что?
– Только не нервничай… – завела я.
– Отличная фраза, – прогудел Иван, – ее произносят, когда хотят сообщить какую-то гадость. Начинай!
– Они все в больнице, – вздохнула я, – Лена, Андрей, Света, Никита. А Катя… ну…
