Так он думал еще вчера, к такому диалогу готовился, такую пьесу репетировал. Однако Рейна вновь ухитрилась застать его врасплох, направив разговор по совершенно иному руслу.
– Что же ты молчишь? – сказала она, составляя в раковину собранную со стола посуду.
Нир поперхнулся от неожиданности.
– Ээ-э… – протянул он. – Почему я молчу… А надо что-то говорить?
Девушка обернулась и посмотрела на него в упор.
– Конечно! Что ты предполагаешь делать? Что мы предполагаем делать? Не притворяйся, что ты забыл, о чем мы говорили вчера.
– Забыл? – усмехнулся Нир. – Такое забудешь, как же…
Только теперь его осенило: Рейна ждала от него действий, ждала указаний, ждала инициативы. Она и не думала что-то предлагать! И, честно говоря, ее можно было понять. Да, изначально идея исправления судьбы принадлежала ей, ей одной. Но теперь-то одиночество кончилось! Теперь они представляли собой команду, пару намертво связанных абордажных бойцов, и именно он был в этой паре мужчиной. Мужчиной, а значит, ведущим, защитником, Золманом, Маккавеем, ответственным за Рейну и за детей.
– Ну, так что? – поторопила она, начиная сердиться.
Нир откашлялся и выпрямился на стуле. Если уж кто мог изобразить солидную уверенность, так это он, бывший начальник смены и старший инструктор операторов телемаркетинга.
– Понятно что. Во-первых, стоит сходить в Учреждение и посмотреть видеозапись твоей бабушки: возможно, она снова изменилась.
– А почему она должна измениться?
– А почему бы и нет? Ты ведь сама говорила, что после твоего переезда в Иерусалим в ее истории произошли перемены, – напомнил Нир. – Небольшие, но заметные.
Рейна уныло кивнула:
– Именно что небольшие…
– Ну, вот видишь! – подхватил он. – А теперь к твоему переезду прибавился мой. Нас теперь двое. Возможно, это…
– Вряд ли это поможет.
– Если не поможет, – развел руками Нир, – то придумаем что-нибудь другое.
– Другое? – с нажимом повторила девушка. – Что-нибудь другое? Что?
В ее взгляде ясно читалось разочарование.
«Хорошо, что я подготовил запасной вариант, – подумал Нир. – Придется выложить его прямо сейчас…»
– Есть у меня одна мысль, – сказал он. – Смотри: до этого момента все изменения касались только твоей личной судьбы. Наверно, этого мало. Мы ведь хотим спасти детей, так? Значит, тебе… вернее, нам надо сотворить что-то такое, что соответствовало бы этой задаче. Если сделать это сейчас, то, возможно, что-то переменится и тогда, в прошлом…
– Верно! – воскликнула Рейна. – Я и сама об этом думала!
Нир улыбнулся: теперь она смотрела на него совсем иными глазами.
– Помнишь тот день, когда мы впервые встретились? – с новым воодушевлением продолжил он. – В кабинете у Степушенко? Так вот, я пришел туда извиняться за опоздание. А опоздал я потому, что по дороге в универ произошел ужасный случай. Погибла двухлетняя девочка. Там на шоссе есть место, где арабы регулярно бросают камни в проезжающие машины. В тот день тоже бросали. Попали в легковушку, где была женщина с ребенком. Она потеряла управление, врезалась в скалу, и девочку смяло. Насмерть. Я ехал прямо за ними и все видел.
– Кошмар. И что ты сделал?
– А что я мог сделать? – Нир пожал плечами. – Вытащил женщину из машины, вызвал скорую, полицию и военных. Девочку я увидел не сразу.
Он замолчал, заново переживая страшную картину. Детская ручка, торчащая из комка мятого металла и пластика…
– Я не понимаю, – сказала Рейна, осторожно трогая его за руку. – Что ты предлагаешь? Найти виновных? Но ведь их уже наверняка арестовали…
– Как бы не так… – горько усмехнулся Нир. – Скорее всего, их даже никто не искал. Обычно полиция записывает подобные случаи как автокатастрофы по вине водителя. Понимаешь, там высокий откос, и рядом деревня… Короче, убийцы сбежали почти сразу.
– Тогда что?
Нир взял ее руки в свои. Он говорил веско, с расстановкой.
– Ту девочку уже не спасти. Но мы можем прогнать с откоса убийц. Если один раз хорошенько их шугануть, они сбегут и нескоро вернутся. Так мы наверняка предотвратим другое несчастье, возможно, даже не одно. Понимаешь?
Рейна часто закивала, глядя на него во все глаза. – Ты не спрашиваешь, как мы их шуганем, – продолжил Нир. – Оружием. У меня есть пистолет. Они трусы, как и все убийцы маленьких детей. Скорее всего, они сбегут от одного выстрела в воздух. Ты меня слушаешь?
Она снова закивала. Она слушала его во все уши и верила каждому его слову. Он был ее Маккавеем, ее воином и защитником. Нир и представить себе не мог, что его план будет иметь столь оглушительный успех.
– Вот и славно, – сказал он. – Но предупреждаю: это очень опасно. Они могут тоже принести оружие. Тогда придется вести перестрелку. Наверно, будет лучше, если ты подождешь меня где-нибудь в безопасном месте. Например, в моем поселении, в Эйяле. Познакомишься с моей замечательной бабушкой. А я пока…
– Нет! – резко возразила Рейна. – Это невозможно!
– Но почему?
– Как ты не понимаешь? – с силой проговорила она. – Они ведь тогда тоже расстались.
– Кто? – не понял Нир.
– Они, Рейна и Золман. Золман тоже сказал ей идти в безопасное место, пока он уведет убийц. И что из этого вышло?!
– Но это же нелепо, – вздохнул Нир. – Зачем рисковать без нужды? К тому же у меня всего один пистолет.
– Неважно! – сказала девушка, решительным жестом отметая его доводы. – Главное, чтобы мы были вместе. Сам подумай: чтобы все получилось, я непременно должна в этом участвовать. Это ведь моя судьба связана с Рейной. Моя, а не твоя. Я не могу не пойти с тобой.
Нир задумался. Ему совсем не улыбалось брать Рейну с собой на откосы. И главной причиной его нежелания была вовсе не какая-то мифическая опасность. Напротив, проблема заключалась в том, что на самом деле опасности не было никакой, и Нир боялся, что, увидев перед собой сопливых арабских подростков с камнями в потных ладошках, Рейна разочаруется в масштабе и значимости всего предприятия. Именно поэтому Нир планировал оставить подругу на попечении бабушки, в то время как сам он подежурит часок-другой на шоссе. В принципе, можно было бы и не дежурить вовсе, а просто покататься взад-вперед или даже вообще не выезжать из Эйяля, но это было бы слишком некрасиво. Конечно, Нир сознавал, что в определенной степени манипулирует любимой, но одно дело – невинная манипуляция, направленная на ее же благо, и совсем другое – откровенный обман. Нет-нет, он не хотел чувствовать себя обманщиком.
С другой стороны, он не знал, как заставить Рейну следовать первоначальному плану. Во-первых, ему не хотелось вступать в спор, который непременно привел бы к ссоре: нет ничего более безнадежного, чем что-либо доказывать заупрямившейся одержимой женщине. А во-вторых, в словах Рейны содержалась несомненная логика – если, конечно, забыть о том, что эта логика основывалась на абсолютно безумных предпосылках. И в-третьих, когда они вернутся в Учреждение и увидят, что дежурство Нира на откосах не привело к желаемому результату, Рейна обязательно заявит, что причиной неудачи стало ее личное неучастие.
