Веками московская власть недолюбливала иностранцев, жестко ограничивала их въезд и пребывание на своих землях. И это несмотря на то, что с начала письменной истории Руси именно торговля с другими странами лежала в основе экономического, культурного и военного роста русского государства.
В Московское царство инородцы допускались ради торговли или военной службы, они были обязаны носить характерную одежду и селились в особых местах – иностранных (немецких) слободах. Особенно много иноземцев было среди военных, заметную роль они играли в строительстве российских промышленных предприятий – фабрик, в развитии горнорудного и оружейного дела.
Кому-то это может показаться удивительным, но первые протестанты пришли в Россию еще при жизни Мартина Лютера, во время правления государя и великого князя Василия III (1505–1533). Иностранные торговцы, ремесленники, аптекари, врачи, мастеровые и художники из северогерманских городов и скандинавских стран, – вот кто и откуда они были. На самом деле ничего удивительного в этом факте нет. Набирающему силу Московскому государству как воздух нужны были высококлассные специалисты в самых разных областях. Поскольку европейские католические правители видели угрозу в усиливающейся Москве и в силу этого противились отъезду в Россию умельцев из своих стран, именно представители протестантских государств стали теми, кто принес Московии жизненно необходимые ей достижения западноевропейской науки, культуры, промышленности и экономики.
Купцы-лютеране из Швеции получили в 1524 году право построить торговый дом в Великом Новгороде, в 1553 году англичане открыли для себя морской торговый путь в Россию, за ними пришли на Русь и голландские купцы.
В 1555 году в Англии была создана Русская торговая компания, членам которой предоставили право свободного въезда и беспошлинной торговли по всей Руси. Интересно, что в царской грамоте от 1559 года, выданной Англо-Русской компании, говорилось:
«Мы, по нашей милости, вышеназванному обществу английских купцов, их преемникам, служителям и торгующим от них, которые живут или будут жить в Москве или ином каком месте нашего государства, дозволили хранить свой собственный закон, и никто из наших да не принуждает их против воли к нашему закону и вере»
[26].
Английские и голландские купцы могли спокойно проводить англиканские и реформатские литургии в собственных подворьях в Холмогорах и Архангельске. Конечно, это были богослужения только для своей среды, и общины сторонников Реформации состояли в то время исключительно из иностранцев. Царь Иоанн Грозный (Иоанн IV, 1547–1584 годы) пригласил на Русь большое количество переводчиков, «дохтуров гораздых», «барберов», «пушкарников», художников, «искателей злату и серебру», «мастеров хитрых», «изуграфов, в науках наученных». Вместе с семьями и прислугой их селили на Варварке в Москве. Приезжавших протестантов на Руси стали называть «люторами» или «немцами». Мало кто знает, что Иоанн Грозный проявлял большое уважение к протестантскому вероисповеданию, вел богословские дискуссии со сторонниками Реформации и однажды попросил датского короля прислать ему русский перевод «Аугсбургского вероисповедания» и «Катехизиса» Мартина Лютера
[27].
«Когда при царе Иоанне Васильевиче Грозном определялись права жителей завоеванных нами северо-западных областей, то сдавшимся жителям Дерпта было, между прочим, объявлено (в июле 1558 года): “Граждане дерптские остаются при своей религии Аугсбургского исповедания без всяких перемен и не будут принуждаемы отступить от нея; церкви их со всеми принадлежностями остаются, как были, равно как и школы их”. – Так относились русские к покоренным иноверцам в то время, когда Запад переживал самые ожесточенные религиозные войны, с их спутниками: огульным сожжением протестантских книг и храмов, Варфоломеевской ночью и аутодафе», – пишет в своей книге «Иноверцы на Руси», изданной в 1903 году, профессор церковного права Императорского Юрьевского университета Михаил Красножен.
Первую лютеранскую церковь (кирху) возвели в московской Иноземной слободе в конце 1575 или в начале 1576 года, как раз при Иоанне IV. Царь не чурался технологических новинок своего времени. Одной из таких диковинок был печатный станок. Традиционно считается, что первопечатником на Руси был Иван Федоров, издатель первой русской точно датированной печатной книги «Апостол» (1564). Но некоторые историки высказывают мнение, что настоящим первопроходцем в деле печатания книг в русском царстве являлся датский протестант, некий Ганс Миссенгейм, присланный в Москву королем Христианом III.
«Царь Иоанн Грозный в 1550 году просил датского короля прислать в Москву книгопечатников, и в 1552 году прислан был королем типограф Ганс (Иоанн Миссингейм, Бокбиндер, то есть переплетчик книг). Впрочем, в Москве нашлись русские, знающие типографское дело», – сообщает архиепископ Филарет в «Истории русской церкви», изданной в 1888 году
[28].
До появления первого печатного тома Ивана Федорова на Руси уже было издано небольшое количество книг без указания издателя и даты. Вполне возможно, что Ганс Миссенгейм и был этим анонимным печатником, какое-то время обучавшим хитрому ремеслу русских умельцев, в том числе и Ивана Федорова. В то же время никаких исторических доказательств, подтверждающих это предположение, не найдено.
Интересный факт – за пятьдесят лет до появления «Апостола» Федорова белорусский первопечатник Франциск Скорина в Праге впервые издал кириллическим шрифтом на белорусском варианте церковнославянского языка более 20 книг Священного Писания. Простое хронологическое сравнение позволяет увидеть, что благодаря Скорине белорусы получили печатную Библию на родном языке раньше не только русских, но и сербов, поляков, украинцев, англичан и французов. Именно у Скорины учился Петр Мстиславец, ставший в дальнейшем помощником Ивана Федорова. В предисловии к первой напечатанной в августе 1517 года книге «Псалтырь» издатель пишет: «Я, Франциск Скорина, сын славного Полоцка, в лекарских науках доктор, повелел есми Псалтырю тиснути русскими словами, а словенским языком». В городе Вильно Скорина в 1525 году печатает «Апостола», с издания которого 40 лет спустя в Москве начинается российское книгопечатание. Изданная Скориной Библия стала в какой-то степени революционной книгой, ибо нарушила вековые правила создания (переписывания) церковных книг – в печатной версии Священного Писания были вставки от имени издателя и даже гравюры с его изображением.
При сыне Иоанна Грозного царе Федоре Иоанновиче (1584–1598) в русском войске уже служило более пяти тысяч немцев, в том числе офицеров, обучавших армию западному военному искусству. В XVI–XVII веках протестанты массово бежали в Россию, спасаясь от религиозных войн и жестоких преследований в Европе. Стихийный приток европейских переселенцев на Русь усилился в период Тридцатилетней войны в Европе (1618–1648). В царствование Михаила Федоровича (1613–1645) евангелические общины образовались в Серпухове, Ярославле и Вологде, а в Москве проживало более тысячи немецких семей. Царь Алексей Михайлович (1645–1676) определял протестантов-переселенцев на гражданскую и военную службу. Исторические документы говорят, что всего в это время в России проживало до 20 тысяч протестантов, прежде всего лютеран и кальвинистов, евангелические общины образовались в Новгороде, Пскове, Переславле, а также в Белгороде, где находились русские войска, защищавшие границу России. Пасторы кирх получали от российской государственной власти приличное жалование, а иностранные правительства договаривались с Москвой не только о религиозной свободе для всех своих подданных, живших на Руси, но и о помощи общинам, если их постигали какие-либо беды.
