Какова же будет дальнейшая жизнь Кейт? На прошлой неделе она внесла залог за процедурный кабинет в клинике в Нисдене и, как только Джорджия сдаст экзамен на аттестат зрелости, вновь начнет целыми днями заниматься физиотерапией. В наши дни дети в целом самодостаточны. Джош расцвел с тех пор, как подружился с Сафайр, и Кейт больше не чувствует настоятельной потребности все время быть с ним дома. Она повторно заложит дом, чтобы выплатить Роану его долю, и для этих выплат ей потребуется доход. А еще ей требуется жизнь за пределами кухонного стола, общение с людьми, с которыми она не связана семейными узами. Походы за продуктами в супермаркет больше не могут быть единственным смыслом ее жизни.
После допроса Джоша в полиции многое тотчас встало на свои места. Все было странно взаимосвязано.
Выяснилось, что Тилли на самом деле подверглась нападению возле их дома, и нападавшим был Харрисон Джон, тот самый парень, за которым охотились Джош и Сафайр. Во время нападения Тилли узнала Харрисона. Он проучился в их школе пару лет, а потом его отчислили за хулиганское поведение и перевели в спецшколу. В школе его имя было на слуху. Харрисон был печально известен своим дурным поведением. Харрисон понял, что Тилли его узнала, он тоже ее узнал, потому что дружил с кем-то, кто жил в ее доме. Очевидно, поняв, что узнан, Харрисон крепко схватил ее за руку и прошептал на ухо: «Я знаю, где ты живешь. Запомни это. Я знаю, где ты живешь», после чего назвал ее адрес и растворился в ночи.
У истории Харрисона Джона имелся странный и довольно тревожный постскриптум. Когда он уже сидел под арестом за нападение на Тилли, выяснилось, что, когда ему было одиннадцать лет, Роан в течение нескольких недель лечил его в своей клинике. По странной, тошнотворной причуде судьбы выяснилось также, что Харрисон Джон – тот самый мальчик, который сочинял фантазии о жестоких изнасилованиях, о которых Роан мимоходом упомянул всего несколько недель назад. Эта связь не давала Кейт покоя.
Как только полиция предъявила Харрисону обвинения в нападении на Тилли и он был взят под стражу, Сафайр, как и предсказывал Джош, появилась снова. Она так толком и не объяснила, где была все это время, сказала полиции, что после угроз Харрисона Джона она боялась за свою жизнь и была «у подруги». На следующий день после того, как Кейт отвела Джоша в полицейский участок, Сафайр вернулась в свою квартиру на восьмом этаже дома на Альфред-роуд, к своему дяде и котенку. Эта фотография сопровождала все статьи в газетах – улыбающаяся Сафайр Мэддокс и ее котенок Анджело. Счастливый конец.
Хотя, конечно, никакой не счастливый.
Ничто не идеально. Даже этот дом, думает Кейт, глядя на его четкие очертания, не идеален. Даже сейчас в этой недавно оштукатуренной и покрашенной комнате Кейт видит большую трещину, идущую от точки, где сходятся углы. А ведь строители уехали только вчера.
В жизни ничто не может быть идеальным. И это нормально. Кейт не ждет совершенства. Ей довольно того, что у нее есть, вот это, вот здесь, в этот момент, когда они гуляют по пустому, блестящему, пахнущему краской дому. Скоро лето, садовая мебель, которую Кейт заказывала в «Икеа», лежит в картонных коробках, ожидая сборки, вечеринка с барбекю, о которой Кейт мечтала все эти долгие зимние месяцы, так близко, что теперь она почти чувствует запах сладкого дыма гикори.
61
Сафайр
Хеппи-эндов не бывает, мы все это знаем. Но, вернувшись с Аароном домой, я ощутила себя в безопасности. Я преодолела клаустрофобию и теперь сплю в своей постели под пуховым одеялом, с котенком. Когда я просыпаюсь по утрам, мои простыни лежат на кровати, а не спутываются вокруг моих ног. По прогнозам, хоть я и пропустила две недели в школе, я должна хорошо написать пробники выпускных экзаменов. А еще у меня появился парень. Кто-то, кто был влюблен в меня много лет. Не скажу, что это серьезно, но все равно приятно. И как же это здорово, что я, наконец, могу впустить кого-то в свой мир, подпустить кого-то близко к себе.
Алисия сейчас работает в другой клинике и не может понять, чем ее когда-то привлекал Роан. Мы с ней по-прежнему хорошие друзья, и примерно раз в неделю я бываю у нее, чтобы выпить чашку чая и поболтать.
Я поддерживаю связь и с Джошем. Он сказал мне, что его родители расстались, и это меня не слишком удивляет. Я рада за его маму; она производила впечатление женщины, вся жизнь которой строилась вокруг мужчины, но теперь она свободна и может стать тем, кем ей хочется быть. У Роана случился нервный срыв, и в настоящее время он взял на работе отпуск и живет с родителями где-то в Сассексе.
Харрисон Джон находится под следствием за то, что он сделал с той маленькой девочкой. И за два других нападения в том списке, который я составила несколько недель назад.
Увидев его фотографию в газетах, жертвы дали о себе знать и опознали в нем нападавшего. Видеозаписи с камер наблюдения показали, что он находился в непосредственной близости от мест нападения, а его отпечатки пальцев совпали с отпечатками, снятыми с сумочки одной из жертв. Так что я получила то, что хотела – его настигло возмездие. Я смогла упрятать за решетку мерзкого негодяя, и теперь вся страна знает, кто он такой.
А еще есть Оуэн Пик. Как ни странно, на днях я с ним столкнулась. Он как раз выходил из метро, а я входила. Мы ненадолго остановились, и я, наконец, смогла должным образом извиниться перед ним за то, что не пошла в полицию раньше, не сообщила, что он не имеет к моему исчезновению никакого отношения.
– У меня в голове все перепуталось, – сказала я. – Я не отличала хорошее от плохого.
– Отлично понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал он. – С моей головой было то же самое.
Он сказал мне, что написал заявление с просьбой восстановить его на работе в колледже, и администрация согласилась. А еще он сказал, что больше не живет в доме рядом со строительной площадкой, что у него теперь есть своя квартира, впервые в жизни. А еще, сказал он мне, у него появилась девушка.
– Совсем недавно, – сказал он. – Но пока все хорошо.
Мы обнялись на прощание. Казалось бы, последний фрагмент головоломки встал на место. Я ушла с мыслью: ну вот. Теперь все ясно. Теперь все встало на свои места.
Но нет. Что-то не дает мне покоя. Что-то не так. Что-то, связанное с Днем святого Валентина, с тем моментом, когда я сидела возле бывшего дома Роана.
В ту первую ночь у Алисии я просмотрела на своем телефоне запись, которую сделала с крыши гаража Оуэна. Я смотрела ее снова и снова. Мой взгляд был прикован к лицу Роана, когда его рука соприкоснулась с фарфоровой кожей Алисии. И я увидела их. Подспудную злость. Ярость. Тьму.
Я знаю, как устроен мир. Мужчины бьют женщин. Женщины бьют мужчин. Девушки ломают парням пальцы в отместку за то, что те сделали с ними в детстве.
Но было в лице Роана, когда он ударил Алисию, нечто леденящее душу, пугающее, и это при том, что он врач, его работа заключалась в том, чтобы исцелять людей. Правильно Джош сказал тем вечером, когда мы впервые болтали с ним: как человек с такой работой может причинять боль людям, которых он любил, причем каждый день?
